Лампа на комоде отбрасывала неяркий свет. Мягкая и удобная на вид кровать почти вся скрывалась в тени. Я растянулся на ней, радуясь темноте. Через несколько минут провалился в сон. Когда я проснулся, светящийся циферблат у меня на руке показывал, что прошло два часа. У комода стояли две девушки и пудрили щеки. Потом они достали из сумочек длинные шарфы и намотали их на головы. Переговариваясь шепотом, вышли из комнаты. Я лежал, перебирая события, и вспоминал, каким представлял себе этот день утром. Для меня всегда очень важно продумать за завтраком предстоящий день.
В комнату вошел какой-то мужчина и расположился перед зеркалом. Он пригладил волосы и поправил галстук. Потом достал из кармана носовой платок и обмотал его вокруг указательного пальца. Засунул палец с платком по очереди в каждое ухо, покрутил и поелозил взад-вперед. Затем принялся внимательно изучать оставшиеся на платке результаты такой операции. Я закрыл глаза; а когда открыл их снова, мужчины не было. Я закурил и дотянулся до телефона.
- Кто это? - спросил голос. Это был издатель. Я сказал, что хочу поговорить с Люси.
- Привет, Люси.
- Ох, Майк, я:
- Люси, опять этот человек.
- Да, Майк.
- Сейчас два часа ночи.
- Два часа ночи. Прости, Майк. - Голос ее стал слишком мягким, и я сказал:
- Прекрати меня жалеть.
- Я думаю, мне лучше повесить трубку.
- Я сам повешу трубку, черт подери.
Я стоял у телефона, размышляя и чувствуя себя мерзко. Заметил, что держу что-то в руке, опустил глаза и увидел бумажку с телефоном Найджела. Я поднял трубку и набрал номер.
Пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем отозвался женский голос:
- Да? Кто это?
Кажется, я сказал:
- Я хочу знать, что происходит.
Женщина быстро забормотала:
- Кто это говорит? Вы, наверное, не туда попали.
- Я туда попал, - резко оборвал я. - Позовите к телефону Найджела.
- Найджел сейчас очень занят. Своими требованиями вы мешаете нам проводить заседание. У нас очень важные вопросы на повестке дня. Я не могу выполнить вашу просьбу, сэр.
- Я из министерства социального обеспечения, - сказал я и услышал, как женщина на другом конце провода прерывисто задышала. Потом повесила трубку.
В поисках дверей я прошел через всю вечеринку. Я думал о том, что всё более-менее решилось. Марго нашла выход своим жалобам; ей теперь лучше, а нужно было всего-навсего позвонить Найджелу, спросить, что происходит, и не отставать, пока не добьешься удовлетворительного ответа. Что до меня, то время вылечит и время исцелит. Я это знал, и это было хуже всего. Я не хотел исцеляться. Я хотел, чтобы моя сумасшедшая любовь к Люси, как и прежде, выталкивала меня из снов; дразнилась из полупустых стаканов; накидывалась на меня в самые неподходящие минуты. Пройдет время, образ Люси сотрется у меня из памяти и распадется на отдельные точки; пройдет время, я встречу ее на улице и спокойно поздороваюсь, и мы посидим в кафе и поговорим о том, сколько воды утекло после нашего последнего свидания. Сегодняшний - нет, уже вчерашний - день уплывет, как и прочие дни. Этот день не будет отмечен красным. В этот день не рухнули мои надежды. В этот день у меня не крали самую главную мою любовь. Я открыл дверь и стал смотреть в ночь. Там было холодно и неуютно. Мне нравилось. Я ненавидел это мгновение и любил его, потому что пока еще любил Люси. Я медленно закрыл дверь и оставил снаружи темноту и холод. Вернулся к вечеринке, но мысль о том, что все забудется, по-прежнему больно жгла меня. Даже в эту минуту, думал я, время работает; время уносит Люси прочь; время разрушает ее, убивает все, что было между нами. Время на моей стороне, и я буду оглядываться на этот день без горечи и обид. Я буду вспоминать его, словно легкий блик на хрупкой поверхности пустоты, как день, когда мне было даже весело, как день, когда мы надрались пирожными. "Адам Бид" (1859) - первый полномасштабный роман Джордж Элиот (Прим.ред.)
1 2 3 4
В комнату вошел какой-то мужчина и расположился перед зеркалом. Он пригладил волосы и поправил галстук. Потом достал из кармана носовой платок и обмотал его вокруг указательного пальца. Засунул палец с платком по очереди в каждое ухо, покрутил и поелозил взад-вперед. Затем принялся внимательно изучать оставшиеся на платке результаты такой операции. Я закрыл глаза; а когда открыл их снова, мужчины не было. Я закурил и дотянулся до телефона.
- Кто это? - спросил голос. Это был издатель. Я сказал, что хочу поговорить с Люси.
- Привет, Люси.
- Ох, Майк, я:
- Люси, опять этот человек.
- Да, Майк.
- Сейчас два часа ночи.
- Два часа ночи. Прости, Майк. - Голос ее стал слишком мягким, и я сказал:
- Прекрати меня жалеть.
- Я думаю, мне лучше повесить трубку.
- Я сам повешу трубку, черт подери.
Я стоял у телефона, размышляя и чувствуя себя мерзко. Заметил, что держу что-то в руке, опустил глаза и увидел бумажку с телефоном Найджела. Я поднял трубку и набрал номер.
Пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем отозвался женский голос:
- Да? Кто это?
Кажется, я сказал:
- Я хочу знать, что происходит.
Женщина быстро забормотала:
- Кто это говорит? Вы, наверное, не туда попали.
- Я туда попал, - резко оборвал я. - Позовите к телефону Найджела.
- Найджел сейчас очень занят. Своими требованиями вы мешаете нам проводить заседание. У нас очень важные вопросы на повестке дня. Я не могу выполнить вашу просьбу, сэр.
- Я из министерства социального обеспечения, - сказал я и услышал, как женщина на другом конце провода прерывисто задышала. Потом повесила трубку.
В поисках дверей я прошел через всю вечеринку. Я думал о том, что всё более-менее решилось. Марго нашла выход своим жалобам; ей теперь лучше, а нужно было всего-навсего позвонить Найджелу, спросить, что происходит, и не отставать, пока не добьешься удовлетворительного ответа. Что до меня, то время вылечит и время исцелит. Я это знал, и это было хуже всего. Я не хотел исцеляться. Я хотел, чтобы моя сумасшедшая любовь к Люси, как и прежде, выталкивала меня из снов; дразнилась из полупустых стаканов; накидывалась на меня в самые неподходящие минуты. Пройдет время, образ Люси сотрется у меня из памяти и распадется на отдельные точки; пройдет время, я встречу ее на улице и спокойно поздороваюсь, и мы посидим в кафе и поговорим о том, сколько воды утекло после нашего последнего свидания. Сегодняшний - нет, уже вчерашний - день уплывет, как и прочие дни. Этот день не будет отмечен красным. В этот день не рухнули мои надежды. В этот день у меня не крали самую главную мою любовь. Я открыл дверь и стал смотреть в ночь. Там было холодно и неуютно. Мне нравилось. Я ненавидел это мгновение и любил его, потому что пока еще любил Люси. Я медленно закрыл дверь и оставил снаружи темноту и холод. Вернулся к вечеринке, но мысль о том, что все забудется, по-прежнему больно жгла меня. Даже в эту минуту, думал я, время работает; время уносит Люси прочь; время разрушает ее, убивает все, что было между нами. Время на моей стороне, и я буду оглядываться на этот день без горечи и обид. Я буду вспоминать его, словно легкий блик на хрупкой поверхности пустоты, как день, когда мне было даже весело, как день, когда мы надрались пирожными. "Адам Бид" (1859) - первый полномасштабный роман Джордж Элиот (Прим.ред.)
1 2 3 4