- Матвей, не надо так говорить о людях, выполняющих свой долг.
У нас действуют разумные ограничения.
- Ну, ладно, на жлобов они еще не тянут. Выполнили
задание, можно и галочку поставить. А теперь отдайте.
- Нельзя,- милым голосом сказала Исидова,- вы считаете себя
талантливым человеком, но талант един, попробуйте свои силы в
чем-нибудь другом. К сожалению, ваша пространственная
дельта-синусоида четко показывает перевозбуждение одних зон и
угнетение других. Страдает ваш иммунитет, неустойчивы плазменные
структуры крови.
- Ну, а мне-то зачем надо, чтоб они были устойчивы? Это, может,
тем нардепам требуется, которые сочинили последние два закона.
Но я с такими друзьями даже мочиться рядом не стал бы.
- Вашим ртом сейчас говорит болезнь. А моя задача - увидеть
вас, Матвей, полноценным, здоровым и счастливым. Ваше так
называемое "творчество" - это просто уход организма из
состояния равновесия. Ваша так называемая "муза" - тот же самый
продукт неравновесного состояния, что и остальные болезни.
Эдакие пронзительные слова Малову, действительно, никто не
говорил. А вдруг, в самом деле, он, ища себя, заблудился в
гнилых потемках?
- Я, пожалуй, даже взволнован заботой. И мама предупреждала
меня: "Матюша, ты пустоцвет". Ну, полечи, сестричка. Прикажи
сделать клизму, авось письменное искусство из меня и выскочит.
Исидова закинула ногу на ногу, и Малов заметил, что к его
приходу надеть она успела только один чулок, а коленка у нее
гладкая, будто не настоящая. И вообще-то, она - вполне...
страсти разжигает. Наверное, он даже может под каким-нибудь
предлогом до этой дамочки, в целом, и до ее коленки, в
частности, дотронуться. Например, облокотиться, зашатавшись от
сильного чиха. Нахрен всю писанину, если Исидова не отскочит. А
ведь, пожалуй, не отскочит.
Но вдруг Малов сообразил, что она купила его за несколько
минут своей мнимой доверительностью, а еще пуще своими
убедительными рельефами. Не за дорого, кстати. Нет, мотать
отсюда. Это ж не тюрьма. Пусть штрафанут, пусть месячишко
попрессуют в исправильнике. А потом - воля. И живописуй любимых
бацилл хоть пальцем на дерьме.
Раненый в душу Малов грубо толкнул дверь сестринской и, тяжко
топая, отправился в свой бокс. У него найдутся сообщники,
уговаривал себя горе-писатель, макая перегревшуюся голову
под кран - смелые, наглые - такие, как он. Не могут не
тосковать однодельцы по другим измерениям жизни. Алкоголику,
наверняка, снятся парки, скамейки, щебетание птичек, стаканы с
красным и белым. Бомж хочет услышать стук колес, который
бесплатно понесет его на юг, к звенящим истекающим соком базарам
и надежной крыше теплого небосвода над головой. Подданный
Венеры, должно быть, соскучился по боевым подругам. А террорист
тоскует по звонкому выкликанию лозунгов в кругу товарищей по
борьбе. И возможности для побега найдутся, даже при запертых
дверях и зарешеченных окнах. Есть у кое-кого золотые руки,
пригодные для распиливания решеток, есть подсобные материалы для
вязания веревок.
В дальнейшем Малов не терял времени даром, он намекал своим
товарищам, он отзывал их в сторону по одному и по двое. Однако...
- Сменять светелку-бокс на коммунальный подвал в крысиной
республике? Где живот болит и фурункулы чешутся.- огрызнулся
бомж Андрон,- шалишь, инженер человеческих душ. А до юга поди
доберись. Сбросят пацанята под колеса, и читай в газете: "Снова
найден бездокументный труп".
- Ну, залудил, Матвейка. Мне что опять в ханурики подаваться?
- возмутился алкаш.- А я ведь могу сейчас не только
сантехником, но и в космическом центре служить. Подам запрос за
подписью главврача, дескать, с пьянкой завязал, готов к тонкой
работе над ракетами. А пока останусь здесь, опыт свой
буду охапками передавать молодежи. Понял, пис-ссатель?
- Ну, может, добрый витязь, хватит точить свой меч Онан, -
подступился Малов к спидоносцу Никите.- Или чудом нашлась та
неприхотливая девушка, которую ты смог притянуть за уши?
Спидоносец толково объяснил, что торопиться ему особенно некуда.
Он любит плотски свою надувную подругу и, пока что платонически
- не отвечая уколом на укол - сестру Исидову. Малов
удивился. Значит, такой распространитель заразы как Никита уже
довольствуется малым. В том же ряду дивных исцелений явно
находятся и разумные преобразования других однодельцев. Это
означает, что доктор Козлов действительно обладает страшной
лечебной силой. Но только ли лечебной?
Даже некогда юный террорист Петя посмотрел взглядом старухи.
- Мы уже немолоды, а там,- он махнул на окно,- ничего от
таких как мы не надо. Ты, хоть и "носатый", а не пробил лунку и
не всплыл наверх. Связи у тебя лишь на уровне очереди по сдаче
пустой стеклотары и художества твои никого не возбуждают.
Значит, ты заранее всем надоел. Что ты ТАМ забыл, Малов?
- А ты, значит, прикипел к этой убогой жизни, маленький?
- Мы ТАМ появимся,- мечтательно закатив глаза, заявил юноша,-
однако, новыми лучшими людьми. Я всегда хотел быть вместе с
товарищами, только товарищи попадались не те. Но сейчас мы
работаем на какую-то очень серьезную Систему. Она не бросит на
полпути, она позаботится о нас, потому что мы будем ее витриной.
"Люди полностью совместимые с киберсистемами - совместимые с
Будущим". Вот какая вывеска зажжется у нас на лбу. А не таким,
как мы, сильно поплохеет. В этом можешь быть уверен, Малов. Но
надо делать то, что требуется Системе, а не то, что прибредится
твоему гнилому кочану. И тогда Система всегда будет стоять за
твоей спиной. Ты уже никогда не останешься один против всех.
Тебя не посадят на перо криминалы, тебя не потопчет легавка. Все
будут понимать, что с тобой не стоит связываться... Слушай,
если Системе понадобится, я стану даже слону яйца качать. Это
вполне отвечает моим принципам.
И Петя вернулся к починке дверного замка.
- Между прочим, Малов, у меня здорово получается. И ты не ерунди,
а подыщи себе занятие. Так скорее окажешься на воле.
Мысль о сообщниках исчезла из головы Малова также быстро, как и
появилась. Он - волк-одиночка. Звучало красиво и ободряюще. Но
нужно торопиться. У него в голове будто мокрая тряпка
прохаживается - там с каждым днем все менее пестро, все более
серо.
Малов принялся было обрабатывать решетку окна коронкой зуба и
свивать из сэкономленной туалетной бумаги веревку, даже пытался
сигнализировать наволочкой от подушки наблюдателям из общества
защиты животных.
И вдруг решил - хватит цацкаться. Диверсия, захват заложников,
киднэппинг, надо показать серьезный мужской подход.
И в означенный час нечто, похожее на разладившийся автомат,
ворвалось в ординаторскую, где дежурил врач Куценко и, грузно
навалившись со спины, принялось вязать докторские руки,
приговаривая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15