Но прикасался к Конвею инструмент, а не сама гоглесканка. Конвей лежал на носилках неподвижно, только водил глазами, следя за пугливыми движениями Коун и лейтенанта, занятого проецированием изображения на экран монитора.
Но вдруг Конвей ощутил прикосновение - столь легкое, словно его руки коснулось перышко и тут же упорхнуло. Мгновение - и прикосновение повторилось, став на этот раз более уверенным.
Конвей замер, он старался даже глазами не шевелить, чтобы не спугнуть Коун, поэтому видел её только боковым зрением. Жесткая гоглесканская шерсть и три манипулятора Коун, в одном из которых она держала сканер, переместились к его голове. Конвей вновь ощутил легкое прикосновение - на этот раз в области височной артерии. Затем кончик манипулятора принялся осторожно скользить по завиткам ушной раковины.
Неожиданно Коун резко отстранилась, и её мембрана издала приглушенный клич тревоги.
Конвей думал о том, каких сил стоила Коун борьба с инстинктом, заложенным веками, о том, как отважна маленькая гоглесканка, - ведь она все-таки решилась прикоснуться к нему. Конвей восхищался ею и ощущал глубочайшее сострадание ко всему её народу. Чувства его были столь сильны, что на некоторое время он лишился дара речи.
- Приносятся извинения за нанесение психологической травмы, - наконец выговорил Конвей. - Но это пройдет при повторении контакта. Однако звуковой сигнал тревоги вырабатывается, невзирая на то, что вы прекрасно знаете, что я не имею ни желания, ни способности угрожать вам. С вашего согласия запасный выход этого помещения может быть закрыт, дабы ваши сородичи, находящиеся в зоне слышимости, не подумали, что вам грозит опасность и не явились сюда, чтобы соединиться с вами.
- Высказывается понимание, - без тени растерянности ответила Коун, - и согласие.
Лейтенант тем временем запустил видеозапись на большой экран монитора. Возникла картина плотной массы окаменелых останков, обнаруженных с помощью глубинного зондирования почвы. Вейнрайт поворачивал изображение под разными углами и снабдил его масштабной линейкой, чтобы у Конвея создалось впечатление об истинных размерах окаменелостей. Коун на экран внимания почти не обращала. Видимо, решил Конвей, представительнице вида, пребывавшего на столь примитивной стадии развития техники, крайне трудно было бы оценить суровую реальность, представленную в виде нескольких тонких линий на темном экране. Гораздо больше Коун интересовало трехмерное изображение организма Конвея. Гоглесканка решилась вновь приблизиться к нему.
А вот Конвей на экран смотрел с огромным интересом.
Он с него глаз не спускал, хотя на этот раз манипуляторы Коун осторожно раздвинули волосы у него на макушке. Обращаясь к Брейтвейту, Конвей сказал:
- У этих окаменелостей такой вид, будто они разодраны на части. Готов побиться об заклад, если дать вашему компьютеру команду реконструировать один из скелетов, а потом добавить к этой реконструкции данные, полученные при физиологическом обследовании Коун, то мы увидим вполне узнаваемого доисторического ФОКТ. Но что это за… овощ-переросток, который как бы висит посреди других окаменелостей?
Вейнрайт рассмеялся.
- Я, между прочим, очень надеялся, что на этот вопрос мне ответите вы, доктор. Эта штука напоминает деформированную розу без стебля, по краям лепестков которой растут не то шипы, не то зубы, и ещё она жутко большая.
- Странная форма, - негромко проговорил Конвей, в то время как гогаесканка переключила своё внимание на его руку. - Будучи подвижным обитателем океана, это существо, по идее, должно было иметь плавники, а не конечности, но тут нет никаких признаков обтекаемости и даже осевой симметрии, и...
Конвей не договорил - ему пришлось ответить на вопрос Коун касательно волосков, росших у него на запястье. Кроме того, он решил ещё сильнее воодушевить гоглесканку и предложил ей выполнить несложную хирургическую процедуру. Процедура заключалась в удалении части волосков и взятии тонкой иглой, соединенной со сканером, небольшого количества крови для анализа из капиллярной вены на запястье Конвея. Он заверил Коун в том, что процедура эта для него совершенно безболезненна и не принесет ему никакого вреда даже в том случае, если гоглесканка разместит иглу не слишком точно.
Конвей объяснил целительнице, что такие процедуры выполняются в Главном Госпитале Сектора каждый день в неисчислимом множестве при обследовании самых разнообразных пациентов. Он рассказал Коун о том, что последующий анализ проб крови позволяет врачам многое понять о состоянии больного, что в большинстве случаев именно результаты анализа крови служат руководством для назначения соответствующего курса лечения.
Конвей, уговаривая Коун, объяснил ей, что непосредственный контакт с ним при произведении этой процедуры у неё будет минимальным, так как она будет пользоваться сканером, тампоном, ножницами и шприцем. Не забыл он упомянуть и о том, что точно так же будет строиться процедура и в том случае, когда он - с разрешения гоглесканки, разумеется, - возьмет кровь для анализа у нее.
Пожалуй, Конвей всё-таки поторопил события. Коун отшатнулась и начала пятиться и пятилась до тех пор, пока не прислонилась спиной к закрытой двери запасного выхода. Она постояла там некоторое время, шевеля вздыбленной шерстью, вновь ведя непримиримый бой со своими инстинктами, но в конце концов вновь медленно приблизилась к носилкам. Ожидая, когда гоглесканка заговорит, Конвей вернулся взглядом к экрану, на котором мало-помалу возникала удивительная по живости картина.
Лейтенант вывел на дисплей все сведения о ФОКТ вкупе с данными, собранными им ранее, о доисторической подводной растительности Гоглеска.
Ископаемые останки, реконструированные компьютером в виде несколько уменьшенных копий современных гоглесканцев, лежали поодиночке и небольшими группами посреди слегка покачивающихся водорослей, освещенные лучами солнца, проникавшими сквозь толщу морской воды, поверхность которой волновала легкая рябь. Вот только громадному, похожему на розу объекту, располагавшемуся в центре экрана, явно недоставало каких-то деталей. Воображение Конвея уже начало дорисовывать эти детали, когда Коун вдруг неожиданно обратилась к нему.
Гоглесканка по-прежнему не обращала никакого внимания на экран.
- А если бы этот тест был болезненным, - спросила Коун, - как выглядела бы процедура тогда? Не было ли бы предпочтительно в нынешних обстоятельствах вам произвести эту процедуру самостоятельно?
«Доверяй, но проверяй - вот у неё какой девиз, у этой Коун», - подумал Конвей, изо всех сил сдерживая смех.
- Если предполагается, что процедура может оказаться болезненной, - ответил он, - тогда берётся немного содержимого из одного из флаконов с наклейкой в виде желтых и черных диагональных полосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Но вдруг Конвей ощутил прикосновение - столь легкое, словно его руки коснулось перышко и тут же упорхнуло. Мгновение - и прикосновение повторилось, став на этот раз более уверенным.
Конвей замер, он старался даже глазами не шевелить, чтобы не спугнуть Коун, поэтому видел её только боковым зрением. Жесткая гоглесканская шерсть и три манипулятора Коун, в одном из которых она держала сканер, переместились к его голове. Конвей вновь ощутил легкое прикосновение - на этот раз в области височной артерии. Затем кончик манипулятора принялся осторожно скользить по завиткам ушной раковины.
Неожиданно Коун резко отстранилась, и её мембрана издала приглушенный клич тревоги.
Конвей думал о том, каких сил стоила Коун борьба с инстинктом, заложенным веками, о том, как отважна маленькая гоглесканка, - ведь она все-таки решилась прикоснуться к нему. Конвей восхищался ею и ощущал глубочайшее сострадание ко всему её народу. Чувства его были столь сильны, что на некоторое время он лишился дара речи.
- Приносятся извинения за нанесение психологической травмы, - наконец выговорил Конвей. - Но это пройдет при повторении контакта. Однако звуковой сигнал тревоги вырабатывается, невзирая на то, что вы прекрасно знаете, что я не имею ни желания, ни способности угрожать вам. С вашего согласия запасный выход этого помещения может быть закрыт, дабы ваши сородичи, находящиеся в зоне слышимости, не подумали, что вам грозит опасность и не явились сюда, чтобы соединиться с вами.
- Высказывается понимание, - без тени растерянности ответила Коун, - и согласие.
Лейтенант тем временем запустил видеозапись на большой экран монитора. Возникла картина плотной массы окаменелых останков, обнаруженных с помощью глубинного зондирования почвы. Вейнрайт поворачивал изображение под разными углами и снабдил его масштабной линейкой, чтобы у Конвея создалось впечатление об истинных размерах окаменелостей. Коун на экран внимания почти не обращала. Видимо, решил Конвей, представительнице вида, пребывавшего на столь примитивной стадии развития техники, крайне трудно было бы оценить суровую реальность, представленную в виде нескольких тонких линий на темном экране. Гораздо больше Коун интересовало трехмерное изображение организма Конвея. Гоглесканка решилась вновь приблизиться к нему.
А вот Конвей на экран смотрел с огромным интересом.
Он с него глаз не спускал, хотя на этот раз манипуляторы Коун осторожно раздвинули волосы у него на макушке. Обращаясь к Брейтвейту, Конвей сказал:
- У этих окаменелостей такой вид, будто они разодраны на части. Готов побиться об заклад, если дать вашему компьютеру команду реконструировать один из скелетов, а потом добавить к этой реконструкции данные, полученные при физиологическом обследовании Коун, то мы увидим вполне узнаваемого доисторического ФОКТ. Но что это за… овощ-переросток, который как бы висит посреди других окаменелостей?
Вейнрайт рассмеялся.
- Я, между прочим, очень надеялся, что на этот вопрос мне ответите вы, доктор. Эта штука напоминает деформированную розу без стебля, по краям лепестков которой растут не то шипы, не то зубы, и ещё она жутко большая.
- Странная форма, - негромко проговорил Конвей, в то время как гогаесканка переключила своё внимание на его руку. - Будучи подвижным обитателем океана, это существо, по идее, должно было иметь плавники, а не конечности, но тут нет никаких признаков обтекаемости и даже осевой симметрии, и...
Конвей не договорил - ему пришлось ответить на вопрос Коун касательно волосков, росших у него на запястье. Кроме того, он решил ещё сильнее воодушевить гоглесканку и предложил ей выполнить несложную хирургическую процедуру. Процедура заключалась в удалении части волосков и взятии тонкой иглой, соединенной со сканером, небольшого количества крови для анализа из капиллярной вены на запястье Конвея. Он заверил Коун в том, что процедура эта для него совершенно безболезненна и не принесет ему никакого вреда даже в том случае, если гоглесканка разместит иглу не слишком точно.
Конвей объяснил целительнице, что такие процедуры выполняются в Главном Госпитале Сектора каждый день в неисчислимом множестве при обследовании самых разнообразных пациентов. Он рассказал Коун о том, что последующий анализ проб крови позволяет врачам многое понять о состоянии больного, что в большинстве случаев именно результаты анализа крови служат руководством для назначения соответствующего курса лечения.
Конвей, уговаривая Коун, объяснил ей, что непосредственный контакт с ним при произведении этой процедуры у неё будет минимальным, так как она будет пользоваться сканером, тампоном, ножницами и шприцем. Не забыл он упомянуть и о том, что точно так же будет строиться процедура и в том случае, когда он - с разрешения гоглесканки, разумеется, - возьмет кровь для анализа у нее.
Пожалуй, Конвей всё-таки поторопил события. Коун отшатнулась и начала пятиться и пятилась до тех пор, пока не прислонилась спиной к закрытой двери запасного выхода. Она постояла там некоторое время, шевеля вздыбленной шерстью, вновь ведя непримиримый бой со своими инстинктами, но в конце концов вновь медленно приблизилась к носилкам. Ожидая, когда гоглесканка заговорит, Конвей вернулся взглядом к экрану, на котором мало-помалу возникала удивительная по живости картина.
Лейтенант вывел на дисплей все сведения о ФОКТ вкупе с данными, собранными им ранее, о доисторической подводной растительности Гоглеска.
Ископаемые останки, реконструированные компьютером в виде несколько уменьшенных копий современных гоглесканцев, лежали поодиночке и небольшими группами посреди слегка покачивающихся водорослей, освещенные лучами солнца, проникавшими сквозь толщу морской воды, поверхность которой волновала легкая рябь. Вот только громадному, похожему на розу объекту, располагавшемуся в центре экрана, явно недоставало каких-то деталей. Воображение Конвея уже начало дорисовывать эти детали, когда Коун вдруг неожиданно обратилась к нему.
Гоглесканка по-прежнему не обращала никакого внимания на экран.
- А если бы этот тест был болезненным, - спросила Коун, - как выглядела бы процедура тогда? Не было ли бы предпочтительно в нынешних обстоятельствах вам произвести эту процедуру самостоятельно?
«Доверяй, но проверяй - вот у неё какой девиз, у этой Коун», - подумал Конвей, изо всех сил сдерживая смех.
- Если предполагается, что процедура может оказаться болезненной, - ответил он, - тогда берётся немного содержимого из одного из флаконов с наклейкой в виде желтых и черных диагональных полосок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69