– Мы не выходим после того, как стемнеет…
– Почему?
– Н-ну, нельзя все же…
– Но это было в дни рабства! Теперь-то вы можете ходить куда угодно!
Девушка кивнула, так и не поднимая глаз, щеки запунцовели от смущения. Тут до Найла дошло. Семья этой девушки привыкает к свободе с трудом. Сломить укоренившуюся за всю жизнь привычку ох как не просто. Вот почему они не стали сообщать об исчезновении ребенка. Он вышел после того, как стемнело, а это против закона, вот их и наказали.
– А были еще какие-нибудь исчезновения?
– Было одно. Девушка с соседней улицы…
– Кто-то что-нибудь слышал?
– Нет.
Этого следовало ожидать. Паук бесшумно сваливается из темноты, парализуя добычу силой воли, и через считанные секунды взмывает с ней в воздух; и не видно, и не слышно.
– Ладно. Спасибо, Нира. Я посмотрю, можно ли чем-нибудь помочь. – Девушка так и стояла бессловесно, боязливо думая, что же с ней будет. – Все, можешь идти, – пришлось добавить Найлу. Та поспешно поклонилась и выскочила вон из комнаты. Вайг посмотрел ей вслед с восторгом. Точно так же встретил ее появление и Найл, но теперь от чувства не осталось и следа. Заглянув ей в мысли, он распознал ее сущность: обыкновенный подросток, среднего ума. Вайга, не обладающего телепатией, очаровывала ее внешность, и ему не терпелось познать ее и убедиться, соответствует ли внешности ее ум. Найл заранее знал, что брат будет разочарован, а вот заявить об этой догадке напрямую, увы, не было возможности. От этого он сник и призадумался.
– И что ты думаешь делать? – спросил Вайг, наливая второй стакан меда.
– Я должен буду провести разговор со Смертоносцем-Повелителем.
– Тебе по душе такая идея? Мысль о скандальном разбирательстве со Смертоносцем-Повелителем вызывала тихий ужас.
– А что?
– От этого может стать еще хуже…
– Вот почему Скорбо мог убивать людей. Потому что никто не осмеливался об этом заикнуться. Если бы мне сказали раньше, может, брат Ниры был бы еще жив.
– Я думаю, ты прав, – заметил Вайг без особой уверенности.
В дверь легонько постучали, и вошла Найрис.
– С тобой, мой господин, хочет говорить доктор.
– Доктор? – переспросил Вайг.
– Так здесь величают Симеона. До него в городе не было такого понятия, как доктор. А, Симеон, входи! Как насчет стакана вина?
– Спасибо, не откажусь, – и вид, и голос у Симеона был усталый. Найрис сняла с него плащ, а Джарита стянула башмаки, покрытые снегом. Симеон со вздохом облегчения повалился на подушки и принял протянутый Вайгом стакан с медом. Выпил с явным одобрением, глубоко перенеддуя.
– Откуда ты пришел? – спросил Найл.
– Из квартала рабов, – Симеон потянулся за птицей.
– Того, третьего, нашли?
– Да, нашли, – кивнул Симеон, жуя.
– Где он сейчас?
– Помер.
– Ну? Зарезался, как предыдущий? – Симеон, все еще жуя, мотнул головой. – Паук убил?
– Нет, – Симеон глотнул. – Паук пришпилил его так, что тот пальцем не мог шевельнуть. Я первым делом отнял нож. Паук только после этого его и отпустил. Я задавал ему вопросы, но он не отвечал, притворялся, что не понимает. Тогда я велел пауку слегка его прижать – не хотелось, конечно, но надо же было узнать, откуда он явился. Паук его чуть прижал, тот – кричать. Но так ничего и не сказал. Храбрец был.
Найл поморщился, представив себе картину. Под словом «прижать» Симеон имел в виду не просто физическое давление. Взрослый смертоносец одной лишь силой воли способен стиснуть человека как орех в щипцах, так что кости затрещат. Найл сполна ощутил это при первой встрече со Смертоносцем-Повелителем, и от воспоминания невольно содрогнулся.
– И что было потом?
– Его решили отвести в обиталище Смертоносца-Повелителя, я поехал следом на колеснице. А на полпути через мост за мной послали, чтобы я его осмотрел. Он был мертв.
– Может, от испуга помер, – предположил Вайг.
– Нет. Походило скорее на сердечный приступ, синие губы и мертвенно бледное лицо.
– Где он теперь? – спросил Найл.
– В мертвецкой.
– Я бы хотел на него посмотреть.
Симеон и Вайг оба взглянули на него с удивлением. Симеон, небось, подумал: что еще за болезненное пристрастие к трупам?
– Мне надо кое-что выяснить.
– Какой-нибудь секрет? – спросил Найл.
– Вовсе нет, Найл повернулся к Симеону, взявшемуся за прерванную еду. – У этого человека был на шее кулон?
– Был.
– Ты его снял?
– Нет. Зачем? Он такой же, как этот, – доктор указал себе на грудь.
Наил почувствовал вкрадчивый, сквозняку подобный холод.
– Ты его носишь?
– Да, а что в этом такого? Найл пытался говорить спокойно, обыденным голосом.
– Дай посмотреть?
Он протянул руку. Симеон был явно озадачен, но тем не менее полез под тунику, снял золотую цепочку с шеи и передал Найлу. Тот, подержав ее секунду на ладони, неожиданно обронил: ему показалось, что она живая, как какое-нибудь небольшое насекомое. Когда он следом поднял ее снова, присутствие жизни истаяло; это был просто кусочек металлического сплава. Направляемый каким-то шестым чувством, Найл опустил кулон в свой стакан меда. Остальные двое смотрели с замешательством.
– Ты чего это?
Найл смутился, понимая, что объяснение будет звучать абсурдно; подумал даже покривить душой, но решил: не надо. Жестом он указал на стакан.
– Вот он, я думаю, его и погубил. Симеон растерянно покачал головой.
– Это как же?
– Ты думаешь, зачем они все носили эти штуковины не шее? Для красоты? Это было бы глупо. Стоило поймать с ним одного, как остальных двоих опознать было бы уже легче. Нет, это какого-то рода проводник, или передатчик.
Оба собеседника неотрывно смотрели на кулон, успевший покрыться пузырьками.
– Откуда у тебя такие мысли? – спросил Симеон.
– Я брал кулон в Белую башню.
– Ах, вон оно что! – понимающе воскликнул Симеон. Найл дал ему остаться при своем мнении, это избавляло от объяснений.
– Но зачем ты сунул его в стакан? – недоумевал Вайг.
– Потому что вино – живая субстанция. Оно бы как-то отреагировало на вибрацию.
– Но ведь от проводника не наступает смерть, – заметил Симеон.
– От такого, я думаю, может, – уверенно сказал Найл. Вайга все это никак не убеждало.
– Но что заставляет тебя так думать?
Секунду Найл думал рассказать им, что произошло с ним в Белой башне, но отказался от такой затеи, слишком долго, да еще и неизвестно, поверят ли. Интерналайзер надо испытать на себе, чтобы понять. Вместо этого он сказал:
– Это так, просто догадка. Вот потому мне и хочется увидеть тело. Ты пойдешь со мной? – он повернулся к Симеону.
– Разумеется. Только ничего, если вначале все-таки доем? Покойник же не встанет и не сбежит.
– Ох, извини, – Найл не учел, что Симеон устал, – можешь не торопиться.
Симеон, понимая, что ведет себя несколько бесцеремонно, заметил:
– Ты вон и сам к еде едва притронулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39