Секунду Армстронг упорствовал, затем движения его стали слабее — и, наконец, стихли. Когда Карлсен приподнял ему голову, глаза доктора были пустые и остекленевшие.
— Зачем вы это? — спросил Хезлтайн неожиданно спокойным голосом.
Карлсен благодарно улыбнулся Лэмсону.
— Благодарю за помощь!
— Надо было мне сказать, — дружески попенял Лэмсон. — Мне всегда казалось, в нем что-то странное…
— Нельзя было рисковать. — Карлсен повернулся к Фалладе с Хезлтайном. — Давайте перетащим его куда-нибудь в пустую комнату. Я хочу его допросить, прежде чем пройдет действие укола. Куда его можно? — спросил он Лэмсона.
— Наверно, вниз, в хирургическую. Подождите минуту, я возьму каталку. — Он поспешно вышел и вскоре возвратился со складным креслом из кожзаменителя. — Ну-ка помоги, Кен.
Тут Карлсен впервые посмотрел на лежащего в кровати человека. Того вся эта возня, похоже, никак не трогала. Человек с бездумным спокойствием таращился в потолок. Был он высок и дюжего сложения, только подбородок покатый, вялый. Несмотря на широкие плечи и здоровенные ручищи, впечатления опасного он не создавал.
— Я свезу его вниз на лифте, — сказал Лэмсон. — Встречу вас на первом этаже у лестницы.
Едва санитары отъехали, Фаллада спросил:
— Что случилось?
— Я понял, что вампир перешел в Армстронга.
— Вы в этом уверены? — пытливо посмотрел на капитана Хезлтайн.
— Абсолютно. Надо было раньше догадаться. Не знаю, почему не додумался. По логике, Армстронг непременно должен был стать следующей пешкой. Скользкий, тщеславный, на уме сплошь пакостные извращения.
— А Лэмсон как мог знать?
— Да вы что, откуда? — рассмеялся Карлсен. — Просто мы утром с ним разговаривали, и мои слова его на это натолкнули. А он Армстронга терпеть не может.
— Откуда ты знаешь, что эта нечисть все еще в Армстронге? — обратился к нему Фаллада. — Что ей мешает перекинуться в кого-то другого?
Карлсен тряхнул головой.
— Пока Армстронг без сознания, ей деваться некуда. Она вынуждена существовать с его телом на равных.
— Ты точно знаешь?
— Нет, но вдумайтесь: как же иначе? Вряд ли она может перепорхнуть за секунду. Дело отнюдь не простое, все равно что влезать в скафандр. Уходит-таки время.
Подошел лифт. Армстронг навзничь лежал на каталке, откинув бесчувственную голову с открытыми глазами на толкающего коляску Лэмсона.
— Вот сюда, сэр. — Лэмсон завел их в комнату по соседству с площадкой.
Это был небольшой кабинет со стандартными картотечными стеллажами, справочниками и подшивками «Британского медицинского журнала». Карлсен попросил санитаров перегрузить Армстронга на кушетку. Он задернул шторы и подвинул настольную лампу, чтобы светила прямо в ледяные немигающие глаза.
— Вы можете организовать еще одну дозу седативного?
На лице у Лэмсона читалось сомнение.
— Думаю, да, сэр. Но одной обычно достаточно.
— Может понадобиться. Сколько длится действие?
— Часа два, как минимум.
— Тогда, возможно, потребуется еще.
Когда санитары вышли, Хезлтайн негромко заметил:
— Вам бы не надо распространяться об этом вашим коллегам.
— Что вы, сэр, — всплеснул руками Лэмсон. Мы же понимаем…
Хезлтайн бесшумно закрыл дверь и запер ее изнутри.
— Вторая доза может быть опасна, тебе не кажется? — опасливо спросил Фаллада. — От нее нагрузка на сердце.
— Знаю. Только эта нечисть крепче, чем нам кажется. Еще, чего доброго, упустим…
Наклонившись над тушей Армстронга, он аккуратно прикрыл ему глаза. Из письменного стола достал электронный капсульный диктофон и поставил на столик у изголовья кушетки. Убедившись, что приборчик работает, нажал на кнопку. Сам присел на краешек кушетки, подавшись вперед, так что рот был возле самого уха доктора.
— Армстронг! Вы меня слышите?
Веки чуть дрогнули, но губы оставались неподвижны. Карлсен повторил вопрос и добавил:
— Если слышите, скажите «да».
Губы приоткрылись. Чуть погодя Армстронг прошептал:
— Да.
— Вы знаете, где вы сейчас находитесь?
Вопрос опять пришлось повторить. И тут лицо Армстронга исказила плаксивая гримаска, как у обиженного ребенка. Голос его звучал подавленно.
— Я не хочу здесь оставаться. Я хочу уйти. Я боюсь. Пустите меня. Пустите… — голос был едва уловим. Губы несколько секунд продолжали шевелиться, но с них не слетело ни единого звука.
— Где вы?
Молчание длилось больше минуты. Карлсен повторил вопрос несколько раз. Чувствовалось, что Армстронг выдавливает слова с большим трудом.
— Они не дают мне говорить…
— Кто «они»?
Ответа не последовало.
— Послушайте, Армстронг, — с нажимом заговорил Карлсен. — Если хотите, чтобы мы помогли вам выбраться, скажите, где вы находитесь. Где вы?
На губах у Армстронга запузырилась слюна. Он тяжело, с присвистом, задышал.
— Я… здесь, — выдавил он; остальное утонуло в надсадном сипении.
И тут его тучное тело словно подбросило. Армстронг зашелся протяжным воплем, от которого веяло таким нечеловеческим ужасом, что все содрогнулись. Втроем они навалились на неистово бьющееся тело, пытаясь его удержать. Это оказалось непросто: сопротивление было поистине железным. Уступив, наконец, Армстронг унялся, тяжко дыша; Карлсен сидел у него на одной руке, Хезлтайн на другой, Фаллада — на обеих ногах.
— Армстронг, — обратился к надзирателю Карлсен, — вы можете видеть, кто держит вас в плену?
— Да. — Глаза его распахнулись — незрячие, безумные от ужаса.
— Скажите ему, чтоб говорил с нами. Скажите. Тело неожиданно дернулось, норовя свалиться с кушетки; Карлсен с Хезлтайном придержали его. В дверь раздался стук. От неожиданности все вздрогнули.
— Кто?
— Лэмсон, сэр. Принес вам ноотропина с мефидином.
Фаллада отпер дверь.
— Ага, благодарю.
— Вы ведь знаете, как его использовать, сэр? Дождетесь, пока он придет в чувство, и только тогда очередную дозу.
— Не беспокойтесь, мы знаем. — Фаллада, не церемонясь, захлопнул дверь и снова ее запер.
Армстронг пока лежал тихо. Карлсен расстегнул ему манжет и закатал рукав на пухлой, волосатой руке. Выше локтя никак не шло. Хезлтайн подал со столика хирургические ножницы. Карлсен вспорол рукав от запястья до самого плеча. Стоило взять шприц, как Армстронг сел и дернулся в сторону. Карлсен выронил шприц и снова схватил толстяка за руку. Хезлтайн помог водворить Армстронга обратно на кушетку.
— Ганс, бери шприц, действуй! — решительным голосом сказал Карлсен.
И тут из губ Армстронга исторгся голос настолько спокойный и уверенный, что все невольно застыли на месте.
— Нет нужды. Если вы меня отпустите, я обещаю покинуть Землю.
Фаллада со шприцом в руке замялся в нерешительности.
— Давай, вводи. Он все лжет. Если не сделать укол, он через десять минут ускользнет. — Мышцы под руками у него в секунду налились твердостью, пришлось навалиться изо всех сил, чтобы удержать бьющуюся тушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Зачем вы это? — спросил Хезлтайн неожиданно спокойным голосом.
Карлсен благодарно улыбнулся Лэмсону.
— Благодарю за помощь!
— Надо было мне сказать, — дружески попенял Лэмсон. — Мне всегда казалось, в нем что-то странное…
— Нельзя было рисковать. — Карлсен повернулся к Фалладе с Хезлтайном. — Давайте перетащим его куда-нибудь в пустую комнату. Я хочу его допросить, прежде чем пройдет действие укола. Куда его можно? — спросил он Лэмсона.
— Наверно, вниз, в хирургическую. Подождите минуту, я возьму каталку. — Он поспешно вышел и вскоре возвратился со складным креслом из кожзаменителя. — Ну-ка помоги, Кен.
Тут Карлсен впервые посмотрел на лежащего в кровати человека. Того вся эта возня, похоже, никак не трогала. Человек с бездумным спокойствием таращился в потолок. Был он высок и дюжего сложения, только подбородок покатый, вялый. Несмотря на широкие плечи и здоровенные ручищи, впечатления опасного он не создавал.
— Я свезу его вниз на лифте, — сказал Лэмсон. — Встречу вас на первом этаже у лестницы.
Едва санитары отъехали, Фаллада спросил:
— Что случилось?
— Я понял, что вампир перешел в Армстронга.
— Вы в этом уверены? — пытливо посмотрел на капитана Хезлтайн.
— Абсолютно. Надо было раньше догадаться. Не знаю, почему не додумался. По логике, Армстронг непременно должен был стать следующей пешкой. Скользкий, тщеславный, на уме сплошь пакостные извращения.
— А Лэмсон как мог знать?
— Да вы что, откуда? — рассмеялся Карлсен. — Просто мы утром с ним разговаривали, и мои слова его на это натолкнули. А он Армстронга терпеть не может.
— Откуда ты знаешь, что эта нечисть все еще в Армстронге? — обратился к нему Фаллада. — Что ей мешает перекинуться в кого-то другого?
Карлсен тряхнул головой.
— Пока Армстронг без сознания, ей деваться некуда. Она вынуждена существовать с его телом на равных.
— Ты точно знаешь?
— Нет, но вдумайтесь: как же иначе? Вряд ли она может перепорхнуть за секунду. Дело отнюдь не простое, все равно что влезать в скафандр. Уходит-таки время.
Подошел лифт. Армстронг навзничь лежал на каталке, откинув бесчувственную голову с открытыми глазами на толкающего коляску Лэмсона.
— Вот сюда, сэр. — Лэмсон завел их в комнату по соседству с площадкой.
Это был небольшой кабинет со стандартными картотечными стеллажами, справочниками и подшивками «Британского медицинского журнала». Карлсен попросил санитаров перегрузить Армстронга на кушетку. Он задернул шторы и подвинул настольную лампу, чтобы светила прямо в ледяные немигающие глаза.
— Вы можете организовать еще одну дозу седативного?
На лице у Лэмсона читалось сомнение.
— Думаю, да, сэр. Но одной обычно достаточно.
— Может понадобиться. Сколько длится действие?
— Часа два, как минимум.
— Тогда, возможно, потребуется еще.
Когда санитары вышли, Хезлтайн негромко заметил:
— Вам бы не надо распространяться об этом вашим коллегам.
— Что вы, сэр, — всплеснул руками Лэмсон. Мы же понимаем…
Хезлтайн бесшумно закрыл дверь и запер ее изнутри.
— Вторая доза может быть опасна, тебе не кажется? — опасливо спросил Фаллада. — От нее нагрузка на сердце.
— Знаю. Только эта нечисть крепче, чем нам кажется. Еще, чего доброго, упустим…
Наклонившись над тушей Армстронга, он аккуратно прикрыл ему глаза. Из письменного стола достал электронный капсульный диктофон и поставил на столик у изголовья кушетки. Убедившись, что приборчик работает, нажал на кнопку. Сам присел на краешек кушетки, подавшись вперед, так что рот был возле самого уха доктора.
— Армстронг! Вы меня слышите?
Веки чуть дрогнули, но губы оставались неподвижны. Карлсен повторил вопрос и добавил:
— Если слышите, скажите «да».
Губы приоткрылись. Чуть погодя Армстронг прошептал:
— Да.
— Вы знаете, где вы сейчас находитесь?
Вопрос опять пришлось повторить. И тут лицо Армстронга исказила плаксивая гримаска, как у обиженного ребенка. Голос его звучал подавленно.
— Я не хочу здесь оставаться. Я хочу уйти. Я боюсь. Пустите меня. Пустите… — голос был едва уловим. Губы несколько секунд продолжали шевелиться, но с них не слетело ни единого звука.
— Где вы?
Молчание длилось больше минуты. Карлсен повторил вопрос несколько раз. Чувствовалось, что Армстронг выдавливает слова с большим трудом.
— Они не дают мне говорить…
— Кто «они»?
Ответа не последовало.
— Послушайте, Армстронг, — с нажимом заговорил Карлсен. — Если хотите, чтобы мы помогли вам выбраться, скажите, где вы находитесь. Где вы?
На губах у Армстронга запузырилась слюна. Он тяжело, с присвистом, задышал.
— Я… здесь, — выдавил он; остальное утонуло в надсадном сипении.
И тут его тучное тело словно подбросило. Армстронг зашелся протяжным воплем, от которого веяло таким нечеловеческим ужасом, что все содрогнулись. Втроем они навалились на неистово бьющееся тело, пытаясь его удержать. Это оказалось непросто: сопротивление было поистине железным. Уступив, наконец, Армстронг унялся, тяжко дыша; Карлсен сидел у него на одной руке, Хезлтайн на другой, Фаллада — на обеих ногах.
— Армстронг, — обратился к надзирателю Карлсен, — вы можете видеть, кто держит вас в плену?
— Да. — Глаза его распахнулись — незрячие, безумные от ужаса.
— Скажите ему, чтоб говорил с нами. Скажите. Тело неожиданно дернулось, норовя свалиться с кушетки; Карлсен с Хезлтайном придержали его. В дверь раздался стук. От неожиданности все вздрогнули.
— Кто?
— Лэмсон, сэр. Принес вам ноотропина с мефидином.
Фаллада отпер дверь.
— Ага, благодарю.
— Вы ведь знаете, как его использовать, сэр? Дождетесь, пока он придет в чувство, и только тогда очередную дозу.
— Не беспокойтесь, мы знаем. — Фаллада, не церемонясь, захлопнул дверь и снова ее запер.
Армстронг пока лежал тихо. Карлсен расстегнул ему манжет и закатал рукав на пухлой, волосатой руке. Выше локтя никак не шло. Хезлтайн подал со столика хирургические ножницы. Карлсен вспорол рукав от запястья до самого плеча. Стоило взять шприц, как Армстронг сел и дернулся в сторону. Карлсен выронил шприц и снова схватил толстяка за руку. Хезлтайн помог водворить Армстронга обратно на кушетку.
— Ганс, бери шприц, действуй! — решительным голосом сказал Карлсен.
И тут из губ Армстронга исторгся голос настолько спокойный и уверенный, что все невольно застыли на месте.
— Нет нужды. Если вы меня отпустите, я обещаю покинуть Землю.
Фаллада со шприцом в руке замялся в нерешительности.
— Давай, вводи. Он все лжет. Если не сделать укол, он через десять минут ускользнет. — Мышцы под руками у него в секунду налились твердостью, пришлось навалиться изо всех сил, чтобы удержать бьющуюся тушу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66