Витгенштейн и все такое.
На мгновение Бифф поверил, но, заметив усмешку в темно-карих глазах, расплылся в улыбке:
– Ну-ну, продолжай заливать!
– Сигареты? – раздался прямо над ухом мелодичный голос.
У столика возникла стройная паитянская девушка, в платье простеньком, но сидевшем на ней так, будто она в нем родилась. Даже если бы эта красотка торговала касторкой, Бифф все равно купил бы ее товар. Он взял пачку сигарет и положил на поднос несколько монет. Пока девушка отсчитывала сдачу, Бифф заметил на ее гибкой шее тоненькую цепочку с небольшим медальоном, соблазнительно нырявшим в ложбинку меж двух смуглых грудей. Правда, изображение на медальоне было не столь прекрасным, как его хозяйка: искаженный гримасой безобразный лик, оскалившийся в злобной усмешке, – властный, вопреки своим миниатюрным размерам, и странно притягательный.
Толкнув Ленни локтем, Бифф показал пальцем на медальон:
– Эй, глянь-ка на это чудовище!
Оркестр как раз умолк, закончив номер, и голос Биффа громко прозвучал во внезапно наступившей тишине. Девушка испуганно отшатнулась, в глазах ее стыл ужас. Взгляды окружающих устремились на Биффа, по залу пробежал недобрый шепоток осуждения.
Сдачу она швырнула на стол. Бифф собрал мелочь и протянул чаевые. Сделав вид, что не замечает его руки, девушка удалилась.
Повисла тягостная пауза. К счастью, оркестр снова заиграл, как будто специально для того, чтобы ее заполнить.
Бифф беспомощно глянул на Сэмми:
– Что я такого сделал?
– Это «чудовище», – с искренним осуждением в голосе ответил тот, бог вуду, Дамбала. А вуду – такая вещь, над которой шутить не стоит. Нигде и никогда. Оглянись-ка.
Бифф повиновался.
На шее девушки за соседним столиком, одетой в изысканное платье, должно быть, доставленное самолетом прямо из какого-нибудь шикарного ателье на Пятой авеню, тоже висел медальон вуду.
Приглядевшись к танцующей паре, Бифф увидел на руке молоденькой мулатки браслет с изображением Дамбалы.
По залу ходила еще одна разносчица сигарет – еще один злобный лик смотрел с медальона на ее шее.
На пальце надменной красавицы – вероятно, дочери какого-нибудь богатого плантатора или чиновника – блестело кольцо все с той же физиономией… Отовсюду сверкали свирепые глаза владыки острова – могущественного и всесильного, нагоняющего страх и вызывающего почтительный трепет у островитян.
– Да уж, похоже, каждая цыпочка считает своим долгом носить эту дрянь, – согласился Бифф. Порывшись в памяти, он выудил оттуда обрывки сведений о ритуалах вуду, вычитанных в попавшемся когда-то под руку мужском журнале. – А это значит, что нынче ночью состоится церемония, я прав?
– Прав, – кивнул Сэмми. – Ты даже сможешь услышать ее из своего гостиничного номера. Бой барабанов, доносящийся из леса…
– Угу.
– Танцы девушек…
«Черт возьми! – восхищенно подумал Бифф. – Какая экзотика!». Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий. Гибкие мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в безумном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцующих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую погоду, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь у него есть возможность увидеть это своими глазами.
– Хочешь совет? – спросил Сэмми.
– Давай, – ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.
– Не ходи.
У Биффа вытянулось лицо:
– Почему?
– Парень, это религиозная церемония.
– Ну и что?
– Ты не этой веры…
Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре оркестра и изо всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о расписании выступлений, пристрастиях публики, скверных привычках администрации – и тому подобной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и их амулетов – если «амулет» было правильным словом в этом случае.
Он твердо решил вплотную заняться изучением экзотических обычаев и экзотической музыки этого странного острова, где в джунглях устраивались загадочные церемонии…
Ночью он никак не мог уснуть. Путешествие из Лондона, непривычный тропический климат, пестрота звуков и красок, обрушившихся на него, как только он сошел с трапа самолета… все это не могло не сказаться.
Ночь была прохладнее дня, но лишь чуть-чуть. Чужие, незнакомые запахи врывались из раскрытого окна, мешая расслабиться и забыть о том, что он не в Англии. Бифф помнил, что собирался наслаждаться пребыванием здесь, но ему нужно было время освоиться.
Закинув руки за голову, он лежал и глядел в теплую тьму. От бессонницы у него начался нервный тик: большой палец ноги мерно подергивался. Такое часто бывало после удачных концертов: ритм продолжал жить в мозгу, заставляя отсчитывать такты.
Вдруг он осознал, что отбивает уже не воображаемый, а доносящийся откуда-то ритм – едва слышный, но достаточно отчетливый.
Бифф приподнялся на локте.
Где-то в отдалении глухо били барабаны. Он повертел головой, прислушиваясь: может, это просто шум прибоя? В Лондоне он бы не задумываясь решил, что кто-то из соседей слушает радио или магнитофон. Но здесь – он был в этом уверен – звучала настоящая, живая музыка.
Выскользнув из постели, Бифф осторожно подошел к окну. Ночной воздух был недвижим: деревья стояли не шелохнувшись. Во тьме неясно белели низенькие домишки, окутанные таинственными тенями. Теперь барабанный бой стал явственнее. Ему показалось, что откуда-то донесся девичий смех… Или он, начитавшись бульварных журналов, принимает желаемое за действительное?
Бифф зевнул. Неплохо бы выйти и разобраться, что там происходит. Но еще лучше – вернуться в постель и забыть обо всем до утра.
Завтра будет достаточно времени для того, чтобы вникнуть во все детали и понять, как себя вести.
Но наутро атмосфера таинственности исчезла. Барабанный бой прекратился – может, он звучал лишь у него в мозгу? – а воспоминания о тревожной, напряженной обстановке в клубе потускнели. В конце концов, Дьюпонт был экзотичным, но не зловещим городом, и вовсе не настолько удаленным от цивилизации, как могло показаться с первого взгляда. Широкие улицы были застроены прекрасными белоснежными особняками. Супермаркеты ничем не отличались от таких же в Лондоне, Нью-Йорке или Вашингтоне. А так называемые «контрасты» скорее радовали глаз: в узких боковых улочках теснились лачуги, а сразу за ними начинались настоящие джунгли; на обочинах рядами выстроились лотки с местными сувенирами; повсюду сновали тележки с кокосовыми орехами; а вместо привычных глазу аккуратно подстриженных лондонских деревьев высились грациозные пальмы.
Женщины Дьюпонта вовсе не походили на провинциалок: одевались они изысканно, и наряды многих вызвали бы восторг на улицах Лондона или Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
На мгновение Бифф поверил, но, заметив усмешку в темно-карих глазах, расплылся в улыбке:
– Ну-ну, продолжай заливать!
– Сигареты? – раздался прямо над ухом мелодичный голос.
У столика возникла стройная паитянская девушка, в платье простеньком, но сидевшем на ней так, будто она в нем родилась. Даже если бы эта красотка торговала касторкой, Бифф все равно купил бы ее товар. Он взял пачку сигарет и положил на поднос несколько монет. Пока девушка отсчитывала сдачу, Бифф заметил на ее гибкой шее тоненькую цепочку с небольшим медальоном, соблазнительно нырявшим в ложбинку меж двух смуглых грудей. Правда, изображение на медальоне было не столь прекрасным, как его хозяйка: искаженный гримасой безобразный лик, оскалившийся в злобной усмешке, – властный, вопреки своим миниатюрным размерам, и странно притягательный.
Толкнув Ленни локтем, Бифф показал пальцем на медальон:
– Эй, глянь-ка на это чудовище!
Оркестр как раз умолк, закончив номер, и голос Биффа громко прозвучал во внезапно наступившей тишине. Девушка испуганно отшатнулась, в глазах ее стыл ужас. Взгляды окружающих устремились на Биффа, по залу пробежал недобрый шепоток осуждения.
Сдачу она швырнула на стол. Бифф собрал мелочь и протянул чаевые. Сделав вид, что не замечает его руки, девушка удалилась.
Повисла тягостная пауза. К счастью, оркестр снова заиграл, как будто специально для того, чтобы ее заполнить.
Бифф беспомощно глянул на Сэмми:
– Что я такого сделал?
– Это «чудовище», – с искренним осуждением в голосе ответил тот, бог вуду, Дамбала. А вуду – такая вещь, над которой шутить не стоит. Нигде и никогда. Оглянись-ка.
Бифф повиновался.
На шее девушки за соседним столиком, одетой в изысканное платье, должно быть, доставленное самолетом прямо из какого-нибудь шикарного ателье на Пятой авеню, тоже висел медальон вуду.
Приглядевшись к танцующей паре, Бифф увидел на руке молоденькой мулатки браслет с изображением Дамбалы.
По залу ходила еще одна разносчица сигарет – еще один злобный лик смотрел с медальона на ее шее.
На пальце надменной красавицы – вероятно, дочери какого-нибудь богатого плантатора или чиновника – блестело кольцо все с той же физиономией… Отовсюду сверкали свирепые глаза владыки острова – могущественного и всесильного, нагоняющего страх и вызывающего почтительный трепет у островитян.
– Да уж, похоже, каждая цыпочка считает своим долгом носить эту дрянь, – согласился Бифф. Порывшись в памяти, он выудил оттуда обрывки сведений о ритуалах вуду, вычитанных в попавшемся когда-то под руку мужском журнале. – А это значит, что нынче ночью состоится церемония, я прав?
– Прав, – кивнул Сэмми. – Ты даже сможешь услышать ее из своего гостиничного номера. Бой барабанов, доносящийся из леса…
– Угу.
– Танцы девушек…
«Черт возьми! – восхищенно подумал Бифф. – Какая экзотика!». Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий. Гибкие мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в безумном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцующих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую погоду, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь у него есть возможность увидеть это своими глазами.
– Хочешь совет? – спросил Сэмми.
– Давай, – ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.
– Не ходи.
У Биффа вытянулось лицо:
– Почему?
– Парень, это религиозная церемония.
– Ну и что?
– Ты не этой веры…
Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре оркестра и изо всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о расписании выступлений, пристрастиях публики, скверных привычках администрации – и тому подобной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и их амулетов – если «амулет» было правильным словом в этом случае.
Он твердо решил вплотную заняться изучением экзотических обычаев и экзотической музыки этого странного острова, где в джунглях устраивались загадочные церемонии…
Ночью он никак не мог уснуть. Путешествие из Лондона, непривычный тропический климат, пестрота звуков и красок, обрушившихся на него, как только он сошел с трапа самолета… все это не могло не сказаться.
Ночь была прохладнее дня, но лишь чуть-чуть. Чужие, незнакомые запахи врывались из раскрытого окна, мешая расслабиться и забыть о том, что он не в Англии. Бифф помнил, что собирался наслаждаться пребыванием здесь, но ему нужно было время освоиться.
Закинув руки за голову, он лежал и глядел в теплую тьму. От бессонницы у него начался нервный тик: большой палец ноги мерно подергивался. Такое часто бывало после удачных концертов: ритм продолжал жить в мозгу, заставляя отсчитывать такты.
Вдруг он осознал, что отбивает уже не воображаемый, а доносящийся откуда-то ритм – едва слышный, но достаточно отчетливый.
Бифф приподнялся на локте.
Где-то в отдалении глухо били барабаны. Он повертел головой, прислушиваясь: может, это просто шум прибоя? В Лондоне он бы не задумываясь решил, что кто-то из соседей слушает радио или магнитофон. Но здесь – он был в этом уверен – звучала настоящая, живая музыка.
Выскользнув из постели, Бифф осторожно подошел к окну. Ночной воздух был недвижим: деревья стояли не шелохнувшись. Во тьме неясно белели низенькие домишки, окутанные таинственными тенями. Теперь барабанный бой стал явственнее. Ему показалось, что откуда-то донесся девичий смех… Или он, начитавшись бульварных журналов, принимает желаемое за действительное?
Бифф зевнул. Неплохо бы выйти и разобраться, что там происходит. Но еще лучше – вернуться в постель и забыть обо всем до утра.
Завтра будет достаточно времени для того, чтобы вникнуть во все детали и понять, как себя вести.
Но наутро атмосфера таинственности исчезла. Барабанный бой прекратился – может, он звучал лишь у него в мозгу? – а воспоминания о тревожной, напряженной обстановке в клубе потускнели. В конце концов, Дьюпонт был экзотичным, но не зловещим городом, и вовсе не настолько удаленным от цивилизации, как могло показаться с первого взгляда. Широкие улицы были застроены прекрасными белоснежными особняками. Супермаркеты ничем не отличались от таких же в Лондоне, Нью-Йорке или Вашингтоне. А так называемые «контрасты» скорее радовали глаз: в узких боковых улочках теснились лачуги, а сразу за ними начинались настоящие джунгли; на обочинах рядами выстроились лотки с местными сувенирами; повсюду сновали тележки с кокосовыми орехами; а вместо привычных глазу аккуратно подстриженных лондонских деревьев высились грациозные пальмы.
Женщины Дьюпонта вовсе не походили на провинциалок: одевались они изысканно, и наряды многих вызвали бы восторг на улицах Лондона или Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39