— Да, сударыня.
Незнакомка оглянулась.
— А этот человек идет с вами?
Служительница тоже повернула голову, но никого не увидела.
— Какой человек, сударыня?
— Мне показалось, что там полисмен, — ответила дама в черном.
На этом их разговор окончился. Иностранка пошла к выходу и чуть не столкнулась с Ратором, который с интересом наблюдал за ней. Дама под вуалью проскользнула мимо него, пробормотав извинение и низко наклонив голову. Уходила она так быстро, словно боялась, что ее будут преследовать.
Мистер Ратор взглянул ей вслед и бросился вдогонку за служительницей. Он остановил ее перед самой дверью комнаты, где сидел Билл. Оливер взял из рук девушки чашку и стал сосредоточенно исследовать кофе. Вдруг сыщик уронил чашку на пол, к великому удивлению и негодованию служительницы. Ударившись о каменный пол, чашка разлетелась на мелкие кусочки.
— Простите, пожалуйста! Я сегодня ужасно неловок, — извинился Оратор. — Не беспокойтесь, милая девушка, я велю убрать здесь, а вы пока принесите другую. Передайте, что главный инспектор Ратор возместит убыток.
Он подождал возвращения девушки. Ее не впустили к заключенному. Один из сторожей взял у нее поднос и вошел с ним в комнату. Мистер Ратор медленно поднялся наверх, в зал суда. Вскоре туда привели позавтракавшего Билла.
К удовлетворению инспектора, приговор первой инстанции был утвержден.
* * *
В четыре часа того же дня леди Анджела сидела в своей гостиной. Кипа свежих газет лежала у ее ног. Когда раздался звонок телефона, она дрожащей рукой взяла трубку.
— Попросите его подняться ко мне, — ответила она так тихо, что ее переспросили.
На сей раз Оратор оправдал свое прозвище. Он долго и со вкусом говорил с хозяйкой о погоде, об уличном движении, о дороговизне жизни в отеле. Потом вдруг без всякого перехода сообщил:
— Апелляция вашего приятеля отклонена, леди Анджела.
— Почему вы называете его моим приятелем? — спросила она, избегая его взгляда.
— В самом деле, людям вашего круга трудновато считать его «своим», — любезно улыбнулся Оратор. — Я подозревал его в совершении кражи драгоценностей в Остенде и запросил Скотленд-Ярд. Мне ответили по телефону, что он не мог никого обокрасть в Остенде, потому что его в тот день видели выходящим из вашего дома. Это был день смерти вашего супруга. Не странное ли совпадение?
Она молчала.
— Беда в том, — продолжал Оливер, — что я — теоретик. Очень люблю сочинять предположительную цепь событий, предшествующих тому, что я наблюдаю. Я постарался объяснить себе ваш интерес к Биллу Озевольду и, кажется, нашел ему верное объяснение. Хотя есть факты, — с грустью заметил он, — которые так и остались невыясненными. Например, что это была за мерзость, которую француженка под вуалью влила сегодня утром в кофе Билла? Я видел, как она опрокинула над чашкой маленький флакон в то время, как девушка на миг отвернулась. Быть может, это была вовсе не француженка?..
Анджела покраснела.
— Впрочем, важно не то, кто был под вуалью, а то, что эта женщина хотела сделать большую глупость.
— Почему вы так думаете?
— Скажите пожалуйста, какой смысл в том, чтобы совершать бесполезное преступление? Ведь Билл Озевольд ничего не выиграет, если предаст свою покровительницу. И, кроме того, он недолго протянет, если тюремный доктор не ошибается. В случае, если он вам напишет, я просил бы вас переслать его письмо мне. Впрочем, не думаю, чтобы он стал это делать.
Сыщик взял шляпу, помолчал несколько минут, глядя в окно, и сказал:
— Я ухожу, леди Анджела. Быть может, на днях вы напишите мне и объясните, каким образом ваш супруг, отравленный мышьяком, навлек на вас такие ужасные неприятности?
Она вскочила, дрожа всем телом.
— Мышьяком?.. И вы знали? — едва смогла пролепетать леди Литли.
Он кивнул.
— С этого и начались все ваши несчастья. Лорд прожил несколько лет в Сирии, где некоторые европейцы приобретают эту странную привычку. В день вашей свадьбы я встретил молодого химика, который нес ему очередной пакет с ядом. Потребление мышьяка начинается с малой дозы и доходит до количества, достаточного для отравления целого полка. Мне кажется, лорд Евстафий успел достигнуть этого уровня.
* * *
Письмо от леди Литли пришло только через три месяца.
Она писала:

«Я была в отчаянии, узнав о его ужасной привычке, и никак не могла свыкнуться с ней. Наш брак был очень несчастлив. Муж был раздражительным, придирчивым. Он дважды ударил меня из-за пустяков. Я хотела поговорить с доктором, но муж угрожал мне, что скажет, будто никогда не принимал мышьяка и что я отравляла его. Вскоре он заболел бронхитом, и мне пришлось доставать ему мышьяк. Химик отказался снабжать его. Как-то ночью я старалась удержать его от приема яда, и между нами разыгралась бурная сцена. Кончилось тем, что я дала ему яд, и он потребовал еще, крича на меня из кровати! „Я расскажу, что ты меня отравляешь! Ты хочешь моих денег, ты — убийца!“
Тут послышался какой-то шум, и, оглянувшись, я увидела в дверях незнакомого мужчину с грубым лицом. Тут муж издал странный звук и упал на подушку. Вы, вероятно, уже догадались, что к нам вошел Озевольд. Он пробрался в дом и подслушал этот разговор. И как вы думаете, что случилось дальше? Он поверил, что я действительно убила Евстафия! Будь я в состоянии трезво рассуждать, я сейчас же позвала бы врача и все ему рассказала. Мне ничего бы не стоило доказать, что мой муж употреблял мышьяк в течение многих лет. Но я совсем потеряла голову от страха. Я дала Озевольду денег и впоследствии послала еще. Вы себе представить не можете, что мне пришлось пережить в дни процесса! Ему удалось вырвать у меня обещание, что я попытаюсь добиться его оправдания. В противном случае он угрожал выдать меня в день рассмотрения его апелляции…»
Оратор дочитал письмо до конца и бросил его в камин.

МИСТЕР РАТОР ЧИТАЕТ МЫСЛИ
«Умный преступник всегда сумеет обойти полицию, — писал известный плут Лен Уитлон в американской газете, —если он тщательно выработает план действий и выполнит его в точности».
Лен Уитлон в совершенстве знал пять языков. У него было немало приятелей и соучастников, многие из которых сидели в европейских тюрьмах. Сам же он редко бывал под подозрением и никогда еще не приговаривался судом к наказанию.
Его можно было встретить в американском баре Клариджа в Париже или в Армонвилле. Изредка он отдыхал в Виши или Баден-Бадене, а несколько чехословацких курортов посещал регулярно. Будучи очень тщеславным, он всеми силами старался поддержать свою репутацию самого ловкого плута в мире.
«Чтобы стать удачливым грабителем, надо быть хорошим психологом. Недостаточно знать законы и полицейские инструкции. Нужно уметь читать мысли противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39