— Возможно, она могла бы дать важные показания, но сущность убийства ею не может быть объяснена. Видели, как она выходила из дома в одиннадцать часов. Убийство совершено позже.
— Кто же видел, как она выходила из дома?
— Это маленькая тайна, — сказал, улыбаясь, Энди, — Которую в данный момент я не могу вам выдать. Но уделять слишком много внимания этой женщине нет смысла. Скорее, это была соседка, которая боится быть упомянутой в связи с убийством.
Второму репортеру Энди дал уже более подробные сведения.
— Как это ни странно, я видел, как она оставила дом. Я тогда сидел у окна. Стояла чудная, теплая, почти светлая ночь. Я наблюдал, как она прошла мимо моего окна и направилась к главной улице.
Маклэд был довольно загадочен. Он работал с двоякой целью, хотел довести убийцу до скамьи подсудимых, но не допустить обвинения Стэллы. Легкость, с которой он лгал, удивляла его. Он всегда был щепетильным в отношении правды. Никогда не выдавал предположение за факт, чтобы этим добиться обвинительного приговора для подсудимого, даже если тот был виновен, А теперь он просто бесстыдно лгал. На авось!
Когда ему было доложено о приходе третьего репортера, он подумал о человеке с резким выражением лица. Того было труднее спровадить, чем остальных. К счастью, этот мистер Доунер еще не явился.
— Не могло ли это быть хорошим материалом для мистера Доунера? — спросил Энди репортера.
— Он как раз в отпуску. Я очень рад этому, так как неохотно работаю с ним вместе.
Энди улыбнулся. Он тоже мало огорчен, что Доунер еще не явился. Энди получил телеграмму от Лондонского полицейского управления о поручении ему расследования убийства. Ему предлагали помощь. Конечно, разрешение загадки следовало искать в Лондоне, и большую часть розыска он оставил для чиновников Скотленд-Ярда. Потому-то и ответил, что обойдется местными силами. Но… в тот же день неофициально явился «помощник».
Высокий, худощавый господин, в спортивном костюме, в ботинках для гольфа… вошел в общинный дом. Дворник, увидев его, изменился в лице.
— С добрым утром, Джонстон. Маклэд наверху?
— Доктор в своей комнате, — ответил дворник вне себя от изумления. — Вот не ожидал вас снова увидеть, господин профессор!
«Скотти с четырьмя глазами» снял свои золотые очки и вытер их шелковым платком.
— Это была простая ошибка. Полиция сильно скомпрометировала себя. Но Бог с ней, я не сержусь! Мы должны примириться с мыслью, что в самой высококультурной стране полиция может ошибаться. Нельзя делать ей упреков, даже если испытал неприятности. Лучше добрая дюжина невиновных граждан посидят под арестом, чем один преступник избежит наказания.
— Совершенно верно, мой господин, — смущенно ответил Джонстон, придав своему лицу прежнее подобострастное выражение. — Не хотите ли поговорить с мистером Маклэдом? Как я должен о вас доложить?
— Конечно, Бэллингем. Профессор Бэллингем, — мое настоящее имя.
— Какой профессор хочет со мной поговорить? — спросил Энди.
— Бэллингем, господин, который раньше здесь жил.
— Ты бредишь, мой милый, — сказал пораженный Энди. — Попроси его зайти.
Скотти непринужденно вошел в комнату, вежливо отпустил Джонстона и закрыл дверь.
— Какому чуду я обязан тем, что имею удовольствие видеть вас?
— Безукоризненной работе нашей чудесной юстиции, — Скотти Сел без приглашения. — Но я не сержусь, Маклэд!
Энди принужденно рассмеялся.
— Итак, вы добились вашего алиби?
Скотти торжественно кивнул головой.
— Судья сказал, что не может меня осудить, и что, по-видимому, произошла ошибка. Такие истории не раз случались и еще будут происходить. Между нами говоря, я играл в карты с мистером Феликсом Лаузоном, известным торговцем.
— Известным укрывателем? — язвительно спросил Энди. — Мне известно, что он уже раз был осужден.
— Ах, не припоминайте старых скандальных историй. Главное это то, что я здесь, и готов к вашим услугам.
Энди посмотрел на посетителя широко открытыми глазами.
— Как вы приказали о себе доложить?
— Бэллингем… профессор Бэллингем. Конечно, псевдоним. Что, собственно говоря, представляет собой профессор? Это человек, хорошо изучивший профессию. Я ведь в совершенстве знаю геологию и теорию окаменелостей горных пород. Девонская система — моя специальность…
— Не будем спорить о вашем образовании. Зачем вы сюда явились? Вы избежали наказания благодаря ложным ухищрениям, при помощи ложных свидетелей.
— Я вам уже раньше рассказывал о Беверли-Грин, — мрачно проронил Скотти. — Я знал, что здесь произойдет несчастье. И оно случилось.
Энди утвердительно покачал головой. Он не раз размышлял о пророчестве Скотти.
— И я хочу вам еще кое-что сообщить, — продолжал Скотти.
— Знаете ли вы что-нибудь об убийстве?
— Нет, не знаю, но предполагаю. Я поселился в этом районе потому, что он находится в стороне от главных магистралей, и пребывание здесь казалось мне выгодным. Здесь проживают богачи, у которых можно найти много золота и серебра. Жена архитектора Шэпэрда владеет жемчугом величиной с голубиное яйцо. Ее муж раньше был на городской службе и, конечно же, немало наворовал. Но это второстепенное. Я говорю, что здесь великолепная добыча… но, только для посвященного в местные тайны. Я уже обследовал всю местность от клуба до гаража Шэпэрда. Взлом квартиры Нельсона ничего не даст, хотя там может быть клад.
— К делу, мистер Скотти! — сказал Энди, но сейчас же пожалел, так как Скотти испытующе посмотрел на него. Но Скотти больше о Нельсоне не говорил.
— Я заодно исследовал владения Мэрривена. Он единственный, который обезопасил себя от взлома и кражи. Каждое окно его снабжено электрическим сигналом. Только окно на задней стороне рабочего кабинета не имеет его. Зато там есть патентованный засов, открывающийся только изнутри. Кроме того, Мэрривен владеет револьвером. Он хранится в маленьком шкафу, позади письменного стола. Дверца выкрашена в тот же цвет, что и панель.
— Этого я не заметил, — заинтересовано сказал Энди. — Как она открывается?
— Я никогда не был в комнатах, но видел ее снаружи. И еще: заднее окно не имеет предупредительного звонка, потому что старый Мэрривен каждую ночь вылезал из квартиры через это окно. Под окном стоит широкая каменная скамейка.
— Куда же он ходил ночью?
— Не знаю, я его видел только один раз. Но он так ловко и проворно пробрался через окно, что видно делал это тысячи раз. Я за ним никогда не следил. Это было бы слишком неосторожно. Полные господа имеют такое же право на свои похождения, как и стройные.
— Когда же вы видели его последний раз вылезающим из окна?
— В ночь накануне моего ареста. Было приблизительно половина двенадцатого. Я не видел, как он возвратился, но заметил человека, который следил за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47