— Дитя мое, вы живете во дворце! — сказала она, вопреки своей воле с восхищением глядя на Талию. — Вы хорошо умеете «работать», во всяком случае, лучше, чем бедный Флеш…
— Да, а как поживает наш великолепный денди Флеш Барнет? — осведомилась Талия.
Лицо Милли Макрой помрачнело.
— Послушайте-ка, — грубо сказала она, — я не желаю, чтобы в таком тоне говорили о Флеше. Вы меня поняли? Теперь он там, где должны были бы находиться вы. Вы так же участвовали в деле, как и он.
— Не будьте дурой! Снимайте шляпу и садитесь!
Девушка пробормотала что-то, но сделала то, что сказала мисс Друмонд.
— Расскажите мне о Флеше, — попросила Талия.
— Я знаю лишь, что его собираются обвинить в убийстве, но вы сами знаете, что не он убил Марля.
— С чего вы взяли? — спросила Талия. — Я даже не подозревала, что он был тогда в доме, пока не прочла об этом в газетах.
Но Милли Макрой упрямо шла к своей цели, заключавшейся в спасении Флеша.
— Я не хочу с вами ссориться, Друмонд, — сказала она.
— Это меня радует, — ответила Талия. — Я вообще не вижу поводов для ссоры.
— Не в этом дело, — отрезала мисс Макрой. — Вопрос в том, что вы можете сделать для Флеша? Вы знаете многих важных господ и работаете у этой собаки Телла, — почти прошипела она. — Именно Телл привел Парра на площадь Мерисбур. У Парра не хватило бы пороху догадаться, что там происходит. Теперь вы заодно с Теллом!
— Звучит забавно, — сказала Талия небрежно. — Я, конечно, работаю у Телла, если можно назвать работой составление писем и наведение порядка в столе. О каких это «важных господах» вы говорите, и что я могу сделать для Флеша Барнета?
— Вы можете пойти к инспектору Парру и рассказать ему душещипательную историю, — сказала мисс Макрой. — Я уже придумала ее. Вы можете сказать, что Флеш был влюблен в вас и, видя, как вы вошли в дом Марля, он последовал за вами и уже больше не мог выйти.
— А мое доброе имя? — сухо спросила Талия. — Нет, Милли Макрой, придумайте что-нибудь получше! Но, судя по тому, что сегодня утром сказал мне Телл, Флеша навряд ли обвинят в убийстве.
Она встала и медленно прошлась по комнате.
— Кроме того, с какой стати я должна хлопотать за вашего молодого человека?
— Это я вам скажу, — прошипела Милли и встала, уперев руки в бока. — Потому что на судебном процессе по делу Брэндона мне ничто не помешает выступить в качестве свидетельницы и рассказать о том, как вы, будучи секретаршей Брэндона, легко «зарабатывали» деньги. Это вы уяснили себе, мисс?
— Какой судебный процесс? — спросила Талия, — разве Брэндон арестован?
— Они сцапали его сегодня вечером, — торжествующе ответила Милли. — Это дело рук Парра. Я как раз была в полиции насчет денег, которые Флеш оставил для меня, когда его отправили в тюрьму.
— Брэндон… арестован, — медленно сказала Талия. — Бедняга Брэндон!
Милли Макрой наблюдала за ней украдкой, со смешанным чувством ненависти и страха. О, с каким удовольствием она вцепилась бы в волосы этой бесстыжей кукле, корчившей из себя леди!
Неожиданно Талия заявила:
— Я готова сделать для Флеша Барнета все, что смогу. Я не боюсь ваших свидетельских показаний. Эта часть судебного разбирательства была бы для вас чревата большими неприятностями, Макрой, но бедный Барнет в самом деле невиновен в убийстве. Итак, завтра утром я поговорю с Теллом, — продолжала она, — хотя я не знаю, поможет ли это, но я все же откровенно поговорю с ним.
— Благодарю вас, — сказала Милли Макрой немного любезнее и снова начала с преувеличенным восхищением говорить об убранстве квартиры. Талия водила ее по комнатам.
— А что у вас здесь?
— Кухня, — сказала Талия, не открыв однако дверь. Милли подозрительно взглянула на нее.
— Там ваш друг? — спросила она, и не успела Талия помешать ей, как Милли открыла дверь и вошла.
В маленькой кухне никого не было. Талия улыбнулась, увидев разочарованное лицо Милли. Но ее улыбка тут же исчезла, когда мисс Макрой подошла к раковине и взяла в руки какую-то бутылку.
— Что это такое? — спросила она, прочтя надпись на этикетке.
Бутылка была до половины наполнена бесцветной жидкостью, и Милли Макрой не стала вынимать стеклянной пробки. На этикетке она прочла все, что хотела знать.
— Хлороформ с эфиром, — прочла она и посмотрела на Талию. — Для чего вам понадобился хлороформ?
Талия на мгновение растерялась, но тут же нашлась.
— Знаете ли, Милли Макрой, — медленно выговаривая каждое слово, произнесла она, — когда я думаю о том, что бедный Флеш Барнет сидит в Бристонской тюрьме, я должна понюхать немного эфира, чтобы не так горевать об этом…
«Милли Макрой — подлая тварь», — думала Талия Друмонд, — «в один прекрасный день она донесет на меня исключительно ради удовольствия увидеть меня за решеткой».
— Я могу умереть от горя, — продолжала она, — и скажу тогда: «Похороните меня рядом с Флешем Барнетом, королем преступников». Я думаю, мы уже обо всем договорились. До свидания.
Милли Макрой так и не нашлась, что ответить, и только очутившись на улице, она поняла, что они не пришли ни к какому соглашению, и Талия Друмонд ничего не обещала ей.
Глава 27
Джек Бирдмор, услыхав об аресте Брэндона, сейчас же поехал в Скотленд-Ярд, чтобы повидать мистера Парра, но тот уже ушел домой.
— Если это важно для вас, мистер Бирдмор, — сказал дежурный полицейский, — то вы можете застать его дома на Стемфорд-Авеню.
У Джека не было особого повода для визита к инспектору, кроме вполне понятного интереса к «Красному Кругу» и всему, что касалось этого. Дерек Телл рассказал ему по телефону обо всем, что произошло, в частности, об аресте Брэндона.
— Парр предполагает, что этот арест может привести к новым, весьма важным разоблачениям… Нет, я не видел Брэндона, но завтра утром вместе с Парром буду присутствовать на допросе.
Затем он сообщил, что сегодня вечером собирается в театр.
Джек медленно пошел домой. Автомобиль он отпустил, чувствуя, что ему нужно немного пройтись, чтобы развеяться. Он шел, не торопясь, по тенистому парку, размышляя о том, как выглядит квартира инспектора и как выглядит сам Парр у себя дома.
Джек не знал, где находится Стемфорд-Авеню. Он дошел до густо заросшей кустарником части парка, как вдруг ему показалось, что он слышит позади себя шаги. В другое время он не обратил бы на это обстоятельство никакого внимания. Дорожка вела вдоль сплошных зарослей рододендрона. Джек обернулся, но не увидев никого, ускорил шаги.
Однако, когда он снова обернулся, то увидел человека, который шел следом за ним. Когда Джек остановился, остановился и тот. Джек не знал, как ему поступить. Не было ни малейшего основания спрашивать неизвестного, что ему нужно, потому что каждый имел право гулять по парку.
Неожиданно впереди него замаячила фигура полицейского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49