Но в коридоре ему преградила дорогу мать.
— Дигби, подойди ко мне, — сказала она повелительным тоном, каким давно уже не говорила с сыном.
— Чего ты от меня хочешь?
— Войди ко мне в комнату и запри за собой дверь.
Он не понимал её и поэтому испытывал какой-то подспудный страх. Уже прошло больше года, как мать не говорила с ним подобным тоном.
— Уж не думаешь ли ты мне приказывать?
— Сядь и слушай, — сказала она твёрдо.
Вдруг Дигби всё понял.
— А, ты опять приняла морфий, старая чертовка?
— Я ещё раз прошу тебя, дитя моё. Сядь, Дигби Эстремеда, я хочу с тобой говорить.
— Ты… ты…
— Молчать! — прервала она его. — Скажи мне, что ты сделал с моим состоянием?
Он смотрел на неё во все глаза, не веря своим ушам.
— Я была достаточно глупа, чтобы выдать тебе свою основную доверенность. Ты продал недвижимость?
Он был так поражён логикой её мысли, что ответил откровенно:
— Там заявили что-то вроде возражения, так что я не смог продать…
— Только на это я и надеялась.
— Что?! — закричал Дигби, вставая.
Но она снова заставила его сесть повелительным жестом руки. Дигби подчинился, будто загипнотизированный. Эта старуха осмеливалась приказывать ему. Он дал ей морфий, чтобы успокоить её, а она вновь взялась за старое — хочет им повелевать.
— Почему возникли препятствия с продажей недвижимости?
— Потому что идиот Солтер поклялся в том, что ребёнок ещё жив. Тот самый ребёнок, который утонул двадцать лет назад.
Мать улыбалась, и это привело Дигби в ещё большее изумление.
— Я тоже знаю, что девочка жива.
— Ты с ума сошла, старая дура. Та маленькая паршивка двадцать лет назад утонула!
Но старуха, казалось, не слушала его. Она вся была погружена в себя.
— Мне так хотелось бы узнать, как её спасли. Ты сам во всём виноват. К тому же, ты её орудие, дружок!
— Или ты мне всё расскажешь, что знаешь, чертовка, или я тебя заставлю пожалеть о том, что вообще открыла рот, — шипел вне себя от злости Дигби.
— Ты сам сделал у неё отметину, по которой её узнали. Теперь ты всё понял?
— Какую отметину? Ты что, бредишь?
— Не помнишь, Дигби? — старуха говорила, наслаждаясь его смущением. — Жил-был хороший ребёнок, которому злой мальчишка ожёг руку, вдавив в неё раскалённую монету…
Гроут вдруг всё вспомнил. И большую комнату со старомодной мебелью, и ласковую девочку, и её дикий крик от боли. Он вспомнил даже маленькую спиртовку, на которой накалил полшиллинга.
— Боже мой! Этого не может быть.
Ещё секунду он смотрел на искривлённое в злорадной улыбке лицо матери, а затем вышел, сильно хлопнув дверью. Ему нужно было подумать. Он вошёл в комнату, но тут его размышления прервал шум у окна. Он отодвинул портьеру — и у порога своего дома увидел нежданных гостей. Это были Джим, старый Солтер, а с ними не менее десяти сыщиков. На их звонки никто не отвечал, и они уже принялись ломать парадную дверь. Больше пяти минут она не выдержит. Именно столько времени отпущено ему для того, чтобы всё решить с Евой.
— Ева, откройте дверь. Мне нужно с вами поговорить. Вам нечего меня бояться — ваши друзья уже ломятся в мою дверь. Сейчас мне важно только одно, чтобы вы ничего лишнего не болтали.
Ева не отвечала. Тогда Дигби ударом плеча выбил дверь и буквально вломился в ванную комнату.
— Не трогайте меня! Клянусь вам, что я вас не выдам, — от страха голос Евы задрожал, когда она увидела в руках Гроута блестящий металлический предмет. Не слушая её, он быстро сделал укол в руку.
— Вот теперь отлично, И вам будет хорошо, и мне спокойнее. А через несколько минут мы вместе пойдём.
Но Ева уже плохо понимала, что говорил Дигби. Всем её телом овладела непонятная слабость, какая-то апатия. Если бы сейчас её спросили, что с ней случилось минуту назад, она не дала бы вразумительного ответа. Правда, она помнила, что ей сделали укол, хотя боли не было никакой. Ею владело полное безразличие.
— Теперь будьте умницей, наденьте вашу шляпу, и мы пройдём недалеко отсюда. Они спустились по подземному переходу в гараж. Здесь стояла одна машина-фургон, какие обычно употребляют торговые фирмы для развоза продуктов.
— Теперь садитесь в автомобиль, только не на сидение, а опуститесь на пол.
Ева выполняла все команды без сопротивления, не способная оценить ни своих действий, ни действий своего спутника. А Дигби тем временем переоделся в униформу водителя и сел за руль. Машина выехала в глухой переулок, где их никто не заметил. И двинулась к центру города. По дороге Дигби основательно заправил фургон бензином — предстояла дальняя дорога, и к ней следовало подготовиться.
Когда они достигли предместья, Дигби сделал другой укол Еве, которая находилась, по-прежнему, в полусонном состоянии.
— Ой, больно, — только и сказала она.
На окружной дороге их остановила полиция. На вопрос Дигби, в чём дело, полицейский объяснил ему, что разыскивается господин с дамой. К нему вопросов нет, можно ехать дальше. Сержант даже не потрудился заглянуть в автомобиль с надписью крупной лондонской мебельной фирмы. Дигби был взволнован не на шутку. Если такие посты расставлены по всем дорогам, то ему, наверняка, далеко не уйти — не все такие лопухи, как этот полицейский. Выход только один — надо развернуться и ехать назад в Лондон. В этом направлении транспорт никто не станет проверять. Дигби так и сделал. Он беспрепятственно проскочил несколько полицейских постов и решил ехать в гараж, который он арендовал в другом конце города. В своё время он помог банде провернуть не одно дельце. Последний год гаражом никто не пользовался, но Джексон содержал его в порядке. Когда Дигби подъезжал к Уэсту, начал накрапывать дождь, и улица была совершенно пустой. Он беспрепятственно въехал в гараж, затем вышел на улицу, чтобы проверить нет ли слежки, и успокоился.
Теперь можно заняться Евой. Она казалась совсем разбитой и уставшей от изнеможения. Он помог ей подняться наверх, усадил в кресло. Затем зажёг газовую лампу, чтобы обогреть помещение.
— Как вы сейчас себя чувствуете?
— Хорошо.
— Тогда займитесь туалетом, а я пойду куплю чего-нибудь поесть.
Когда Дигби вернулся из магазина, Ева умывалась, В её движениях было что-то по-детски беспомощное. Человек менее жестокий, чем Гроут, наверняка не выдержал бы этого зрелища. Но он был не таков. У него мелькнула даже мысль ввести ещё одну дозу наркотика, но решил подождать. Ева есть отказалась, сославшись на усталость. Она тут же расположилась на кушетке и через минуту уже спала. Дигби долго стоял над постелью, размышляя. Теперь любимая девушка была в его власти. Но, как ни странно, ему не хотелось торопить события. И этому было своё объяснение. Сейчас его занимали дела поважнее. Он попал в кольцо, которое с каждой минутой будет стягиваться всё плотнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Дигби, подойди ко мне, — сказала она повелительным тоном, каким давно уже не говорила с сыном.
— Чего ты от меня хочешь?
— Войди ко мне в комнату и запри за собой дверь.
Он не понимал её и поэтому испытывал какой-то подспудный страх. Уже прошло больше года, как мать не говорила с ним подобным тоном.
— Уж не думаешь ли ты мне приказывать?
— Сядь и слушай, — сказала она твёрдо.
Вдруг Дигби всё понял.
— А, ты опять приняла морфий, старая чертовка?
— Я ещё раз прошу тебя, дитя моё. Сядь, Дигби Эстремеда, я хочу с тобой говорить.
— Ты… ты…
— Молчать! — прервала она его. — Скажи мне, что ты сделал с моим состоянием?
Он смотрел на неё во все глаза, не веря своим ушам.
— Я была достаточно глупа, чтобы выдать тебе свою основную доверенность. Ты продал недвижимость?
Он был так поражён логикой её мысли, что ответил откровенно:
— Там заявили что-то вроде возражения, так что я не смог продать…
— Только на это я и надеялась.
— Что?! — закричал Дигби, вставая.
Но она снова заставила его сесть повелительным жестом руки. Дигби подчинился, будто загипнотизированный. Эта старуха осмеливалась приказывать ему. Он дал ей морфий, чтобы успокоить её, а она вновь взялась за старое — хочет им повелевать.
— Почему возникли препятствия с продажей недвижимости?
— Потому что идиот Солтер поклялся в том, что ребёнок ещё жив. Тот самый ребёнок, который утонул двадцать лет назад.
Мать улыбалась, и это привело Дигби в ещё большее изумление.
— Я тоже знаю, что девочка жива.
— Ты с ума сошла, старая дура. Та маленькая паршивка двадцать лет назад утонула!
Но старуха, казалось, не слушала его. Она вся была погружена в себя.
— Мне так хотелось бы узнать, как её спасли. Ты сам во всём виноват. К тому же, ты её орудие, дружок!
— Или ты мне всё расскажешь, что знаешь, чертовка, или я тебя заставлю пожалеть о том, что вообще открыла рот, — шипел вне себя от злости Дигби.
— Ты сам сделал у неё отметину, по которой её узнали. Теперь ты всё понял?
— Какую отметину? Ты что, бредишь?
— Не помнишь, Дигби? — старуха говорила, наслаждаясь его смущением. — Жил-был хороший ребёнок, которому злой мальчишка ожёг руку, вдавив в неё раскалённую монету…
Гроут вдруг всё вспомнил. И большую комнату со старомодной мебелью, и ласковую девочку, и её дикий крик от боли. Он вспомнил даже маленькую спиртовку, на которой накалил полшиллинга.
— Боже мой! Этого не может быть.
Ещё секунду он смотрел на искривлённое в злорадной улыбке лицо матери, а затем вышел, сильно хлопнув дверью. Ему нужно было подумать. Он вошёл в комнату, но тут его размышления прервал шум у окна. Он отодвинул портьеру — и у порога своего дома увидел нежданных гостей. Это были Джим, старый Солтер, а с ними не менее десяти сыщиков. На их звонки никто не отвечал, и они уже принялись ломать парадную дверь. Больше пяти минут она не выдержит. Именно столько времени отпущено ему для того, чтобы всё решить с Евой.
— Ева, откройте дверь. Мне нужно с вами поговорить. Вам нечего меня бояться — ваши друзья уже ломятся в мою дверь. Сейчас мне важно только одно, чтобы вы ничего лишнего не болтали.
Ева не отвечала. Тогда Дигби ударом плеча выбил дверь и буквально вломился в ванную комнату.
— Не трогайте меня! Клянусь вам, что я вас не выдам, — от страха голос Евы задрожал, когда она увидела в руках Гроута блестящий металлический предмет. Не слушая её, он быстро сделал укол в руку.
— Вот теперь отлично, И вам будет хорошо, и мне спокойнее. А через несколько минут мы вместе пойдём.
Но Ева уже плохо понимала, что говорил Дигби. Всем её телом овладела непонятная слабость, какая-то апатия. Если бы сейчас её спросили, что с ней случилось минуту назад, она не дала бы вразумительного ответа. Правда, она помнила, что ей сделали укол, хотя боли не было никакой. Ею владело полное безразличие.
— Теперь будьте умницей, наденьте вашу шляпу, и мы пройдём недалеко отсюда. Они спустились по подземному переходу в гараж. Здесь стояла одна машина-фургон, какие обычно употребляют торговые фирмы для развоза продуктов.
— Теперь садитесь в автомобиль, только не на сидение, а опуститесь на пол.
Ева выполняла все команды без сопротивления, не способная оценить ни своих действий, ни действий своего спутника. А Дигби тем временем переоделся в униформу водителя и сел за руль. Машина выехала в глухой переулок, где их никто не заметил. И двинулась к центру города. По дороге Дигби основательно заправил фургон бензином — предстояла дальняя дорога, и к ней следовало подготовиться.
Когда они достигли предместья, Дигби сделал другой укол Еве, которая находилась, по-прежнему, в полусонном состоянии.
— Ой, больно, — только и сказала она.
На окружной дороге их остановила полиция. На вопрос Дигби, в чём дело, полицейский объяснил ему, что разыскивается господин с дамой. К нему вопросов нет, можно ехать дальше. Сержант даже не потрудился заглянуть в автомобиль с надписью крупной лондонской мебельной фирмы. Дигби был взволнован не на шутку. Если такие посты расставлены по всем дорогам, то ему, наверняка, далеко не уйти — не все такие лопухи, как этот полицейский. Выход только один — надо развернуться и ехать назад в Лондон. В этом направлении транспорт никто не станет проверять. Дигби так и сделал. Он беспрепятственно проскочил несколько полицейских постов и решил ехать в гараж, который он арендовал в другом конце города. В своё время он помог банде провернуть не одно дельце. Последний год гаражом никто не пользовался, но Джексон содержал его в порядке. Когда Дигби подъезжал к Уэсту, начал накрапывать дождь, и улица была совершенно пустой. Он беспрепятственно въехал в гараж, затем вышел на улицу, чтобы проверить нет ли слежки, и успокоился.
Теперь можно заняться Евой. Она казалась совсем разбитой и уставшей от изнеможения. Он помог ей подняться наверх, усадил в кресло. Затем зажёг газовую лампу, чтобы обогреть помещение.
— Как вы сейчас себя чувствуете?
— Хорошо.
— Тогда займитесь туалетом, а я пойду куплю чего-нибудь поесть.
Когда Дигби вернулся из магазина, Ева умывалась, В её движениях было что-то по-детски беспомощное. Человек менее жестокий, чем Гроут, наверняка не выдержал бы этого зрелища. Но он был не таков. У него мелькнула даже мысль ввести ещё одну дозу наркотика, но решил подождать. Ева есть отказалась, сославшись на усталость. Она тут же расположилась на кушетке и через минуту уже спала. Дигби долго стоял над постелью, размышляя. Теперь любимая девушка была в его власти. Но, как ни странно, ему не хотелось торопить события. И этому было своё объяснение. Сейчас его занимали дела поважнее. Он попал в кольцо, которое с каждой минутой будет стягиваться всё плотнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37