Я только что успел скрыться в нише, как открылась дверь и вошел мистер Мильбург. Он зажег свет и запер за собой дверь. Потом он оглянулся, как бы обдумывая что-то, снял пальто и повесил его на крюк перед нишей. Я затаил дыхание от страха, что он может найти меня, но он снова ушел.»
«Он, однако, вернулся скоро и осмотрел все помещение, как бы ища чего-то, и я все время боялся быть обнаруженным. Но потом он прошел в другую комнату. В то время, когда его не было в комнате, я выглянул из-за занавески и заметил, что из его кармана торчала револьверная кобура. Я не знал хорошенько, зачем Мильбург имел при себе револьвер, но с решительным жестом я взял его и сунул себе в карман, чтобы иметь при себе оружие на случай, если меня накроют и придется защищаться.»
«А через некоторое время он вернулся с чемоданом. Он положил его на кровать и начал упаковывать. Вдруг он посмотрел на часы, пробормотал что-то про себя, потушил свет и поспешно ушел. Я ждал, долго ждал, что он вернется, но он не пришел. Наконец я осмелился выйти из своего убежища и рассмотрел пистолет. Это был заряженный автоматический пистолет. Обычно я при взломах не брал с собой револьвера, но теперь думал, что на этот раз будет лучше иметь при себе оружие, чтобы иметь возможность уйти при каких угодно обстоятельствах. В противном случае меня ожидало продолжительное тюремное заключение. На этот раз мне не хотелось быть пойманным, и я решился купить свободу даже ценой убийства.»
«Я снова выключил свет и сел на окно, ожидая мисс Райдер. Я выкурил сигарету и открыл окно, чтобы рассеялся табачный дым, который мог выдать меня. Я взял бутылку с купоросным маслом, откупорил ее и поставил на стул рядом с собой. Я не знаю, как долго я ожидал в темноте, но приблизительно в одиннадцать часов я услышал, что наружная дверь тихо открылась, и кто-то вошел в переднюю. Я знал, что это не мог быть Мильбург, потому что тот был сильный человек и его шаги можно было слышать, а это существо двигалось почти бесшумно. Я даже не услышал, как открылась дверь спальни. Я ожидал, имея сбоку бутылочку с купоросным маслом, чтобы зажгли свет, но этого не случилось. Я не знаю, почему я пошел навстречу вошедшему человеку.»
«Но раньше, чем я понял, что случилось, меня крепко схватили. Кто-то сзади схватил меня за горло, так что я не мог дышать. Теперь я все-таки поверил, что это Мильбург, который обнаружил меня еще в первый раз, а теперь вернулся, чтобы схватить. Я попытался освободиться, но он нанес мне сильный удар под подбородок.»
«Я очень боялся, потому что думал, что шум разбудит людей и привлечет сюда полицию. Из страха я, должно быть, Потерял рассудок, потому что раньше, чем понял, что сделаю, я вытащил пистолет и выстрелил наугад. Я слышал, как кто-то тяжело рухнул на пол. Когда я снова пришел в себя, я заметил, что держу пистолет в руках. Моей первой мыслью было отделаться от оружия. В темноте я нащупал маленькую корзинку. Я открыл ее, нашел в ней лоскутки материи, мотки шерсти и разные ленты. Я сунул пистолет вниз, прошел ощупью к стене и зажег электричество.»
В этот момент я услышал, как в замке повернули ключ, и кто-то отпер дверь. Я посмотрел на фигуру, лежавшую ничком, и снова спрятался в нише. Человек, вошедший теперь, был Мильбург. Он повернулся ко мне спиной. Когда он поднял лежащего, я не мог различить его лица. Мильбург поспешно рванул что-то из ящика и обвязал вокруг груди лежащего человека. Я еще видел, как он снял с него сюртук и жилет, но потом он в поспешном бегстве покинул квартиру. Я снова вышел из своего убежища, подошел к лежащему и внезапно понял, что я убил моего дорогого мистера Лайна.
Я почти обезумел от тоски и боли и не знал больше, что делаю. Я думал только о том, что должна быть какая-нибудь возможность спасти Торнтона Лайна. Он не мог и не должен был умереть. Я хотел тотчас же доставить его в госпиталь. Мы уже однажды обсуждали план пойти вместе в квартиру девушки, при этом он сказал мне, что на всякий случай он оставит свой автомобиль в задней улице, Я поспешил на улицу по черному выходу и увидел стоящий автомобиль.
Я вернулся в спальню, поднял Торнтона Лайна, отнес его в автомобиль и посадил на мягкое сиденье. Потом я сходил за сюртуком и жилетом и положил их рядом с ним. Я поехал к Сент-Джордж госпиталю и остановился со стороны парка, так как не хотел, чтобы люди увидели меня.
«В одном темном месте я остановил автомобиль и посмотрел на Торнтона Лайна, но когда ощупал его, то почувствовал, что он похолодел и мертв.
Потом я просидел около двух часов рядом с ним в автомобиле и плакал, как еще никогда не плакал во всей своей жизни. Наконец я взял себя в руки и отнес его на одну из боковых дорожек. У меня еще хватило соображения понять, что будет плохо, если меня найдут поблизости от него. Но я все еще не мог покинуть его, и после того, как я скрестил ему руки на груди, я еще два часа просидел рядом с ним. Ему так холодно и одиноко было на траве, и мое сердце истекало кровью. Когда забрезжил рассвет, я увидел, что на клумбе недалеко от этого места росли желтые нарциссы. Я сорвал несколько цветов и положил ему на грудь, потому что я его очень любил.»
Тарлинг поднял голову и посмотрел на Уайтсайда.
— Это конец тайны желтых нарциссов, — медленно сказал он.
— Во всяком случае, весьма простое объяснение. И случайно рассеивается подозрение против нашего друга Мильбурга.
Через неделю после этого двое людей медленно шли вдоль дюн по берегу моря. Они молча прошли целую милю.
— Я так скоро устаю, не присесть ли нам? — неожиданно сказала Одетта Райдер. Тарлинг сел рядом с ней.
— Я сегодня утром прочла в газете, что ты продал торговое дело Лайна.
— Совершенно верно, — ответил Тарлинг. — По многим причинам мне не хотелось бы продолжать вести это дело. И я не хочу больше оставаться в Лондоне.
Она не глядя на него играла сорванной былинкой травы.
— Ты уедешь снова за море? — спросила она.
— Да, мы поедем вместе.
— Мы? — она с удивлением поглядела на него.
— Да, я говорю о себе и об одной девушке, которой я объяснился в любви в Гертфорде.
— Я думала, что я причинила тебе много забот и печали, и только поэтому ты объяснился мне в любви. Я думала, что ты был настолько мил со мной только потому, что я была в безнадежном состоянии.
— Я сказал тебе все это только потому, что люблю тебя больше всего на свете.
— Куда ты… куда мы… поедем? — смущенно спросила она.
— В Южную Америку, по крайней мере, на несколько месяцев. А потом в прохладное время года в мой любимый Китай.
Почему же мы поедем в Южную Америку?
— Я сегодня прочел одну статью о садовых культурах, там говорилось, что в Аргентине не растут желтые нарциссы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
«Он, однако, вернулся скоро и осмотрел все помещение, как бы ища чего-то, и я все время боялся быть обнаруженным. Но потом он прошел в другую комнату. В то время, когда его не было в комнате, я выглянул из-за занавески и заметил, что из его кармана торчала револьверная кобура. Я не знал хорошенько, зачем Мильбург имел при себе револьвер, но с решительным жестом я взял его и сунул себе в карман, чтобы иметь при себе оружие на случай, если меня накроют и придется защищаться.»
«А через некоторое время он вернулся с чемоданом. Он положил его на кровать и начал упаковывать. Вдруг он посмотрел на часы, пробормотал что-то про себя, потушил свет и поспешно ушел. Я ждал, долго ждал, что он вернется, но он не пришел. Наконец я осмелился выйти из своего убежища и рассмотрел пистолет. Это был заряженный автоматический пистолет. Обычно я при взломах не брал с собой револьвера, но теперь думал, что на этот раз будет лучше иметь при себе оружие, чтобы иметь возможность уйти при каких угодно обстоятельствах. В противном случае меня ожидало продолжительное тюремное заключение. На этот раз мне не хотелось быть пойманным, и я решился купить свободу даже ценой убийства.»
«Я снова выключил свет и сел на окно, ожидая мисс Райдер. Я выкурил сигарету и открыл окно, чтобы рассеялся табачный дым, который мог выдать меня. Я взял бутылку с купоросным маслом, откупорил ее и поставил на стул рядом с собой. Я не знаю, как долго я ожидал в темноте, но приблизительно в одиннадцать часов я услышал, что наружная дверь тихо открылась, и кто-то вошел в переднюю. Я знал, что это не мог быть Мильбург, потому что тот был сильный человек и его шаги можно было слышать, а это существо двигалось почти бесшумно. Я даже не услышал, как открылась дверь спальни. Я ожидал, имея сбоку бутылочку с купоросным маслом, чтобы зажгли свет, но этого не случилось. Я не знаю, почему я пошел навстречу вошедшему человеку.»
«Но раньше, чем я понял, что случилось, меня крепко схватили. Кто-то сзади схватил меня за горло, так что я не мог дышать. Теперь я все-таки поверил, что это Мильбург, который обнаружил меня еще в первый раз, а теперь вернулся, чтобы схватить. Я попытался освободиться, но он нанес мне сильный удар под подбородок.»
«Я очень боялся, потому что думал, что шум разбудит людей и привлечет сюда полицию. Из страха я, должно быть, Потерял рассудок, потому что раньше, чем понял, что сделаю, я вытащил пистолет и выстрелил наугад. Я слышал, как кто-то тяжело рухнул на пол. Когда я снова пришел в себя, я заметил, что держу пистолет в руках. Моей первой мыслью было отделаться от оружия. В темноте я нащупал маленькую корзинку. Я открыл ее, нашел в ней лоскутки материи, мотки шерсти и разные ленты. Я сунул пистолет вниз, прошел ощупью к стене и зажег электричество.»
В этот момент я услышал, как в замке повернули ключ, и кто-то отпер дверь. Я посмотрел на фигуру, лежавшую ничком, и снова спрятался в нише. Человек, вошедший теперь, был Мильбург. Он повернулся ко мне спиной. Когда он поднял лежащего, я не мог различить его лица. Мильбург поспешно рванул что-то из ящика и обвязал вокруг груди лежащего человека. Я еще видел, как он снял с него сюртук и жилет, но потом он в поспешном бегстве покинул квартиру. Я снова вышел из своего убежища, подошел к лежащему и внезапно понял, что я убил моего дорогого мистера Лайна.
Я почти обезумел от тоски и боли и не знал больше, что делаю. Я думал только о том, что должна быть какая-нибудь возможность спасти Торнтона Лайна. Он не мог и не должен был умереть. Я хотел тотчас же доставить его в госпиталь. Мы уже однажды обсуждали план пойти вместе в квартиру девушки, при этом он сказал мне, что на всякий случай он оставит свой автомобиль в задней улице, Я поспешил на улицу по черному выходу и увидел стоящий автомобиль.
Я вернулся в спальню, поднял Торнтона Лайна, отнес его в автомобиль и посадил на мягкое сиденье. Потом я сходил за сюртуком и жилетом и положил их рядом с ним. Я поехал к Сент-Джордж госпиталю и остановился со стороны парка, так как не хотел, чтобы люди увидели меня.
«В одном темном месте я остановил автомобиль и посмотрел на Торнтона Лайна, но когда ощупал его, то почувствовал, что он похолодел и мертв.
Потом я просидел около двух часов рядом с ним в автомобиле и плакал, как еще никогда не плакал во всей своей жизни. Наконец я взял себя в руки и отнес его на одну из боковых дорожек. У меня еще хватило соображения понять, что будет плохо, если меня найдут поблизости от него. Но я все еще не мог покинуть его, и после того, как я скрестил ему руки на груди, я еще два часа просидел рядом с ним. Ему так холодно и одиноко было на траве, и мое сердце истекало кровью. Когда забрезжил рассвет, я увидел, что на клумбе недалеко от этого места росли желтые нарциссы. Я сорвал несколько цветов и положил ему на грудь, потому что я его очень любил.»
Тарлинг поднял голову и посмотрел на Уайтсайда.
— Это конец тайны желтых нарциссов, — медленно сказал он.
— Во всяком случае, весьма простое объяснение. И случайно рассеивается подозрение против нашего друга Мильбурга.
Через неделю после этого двое людей медленно шли вдоль дюн по берегу моря. Они молча прошли целую милю.
— Я так скоро устаю, не присесть ли нам? — неожиданно сказала Одетта Райдер. Тарлинг сел рядом с ней.
— Я сегодня утром прочла в газете, что ты продал торговое дело Лайна.
— Совершенно верно, — ответил Тарлинг. — По многим причинам мне не хотелось бы продолжать вести это дело. И я не хочу больше оставаться в Лондоне.
Она не глядя на него играла сорванной былинкой травы.
— Ты уедешь снова за море? — спросила она.
— Да, мы поедем вместе.
— Мы? — она с удивлением поглядела на него.
— Да, я говорю о себе и об одной девушке, которой я объяснился в любви в Гертфорде.
— Я думала, что я причинила тебе много забот и печали, и только поэтому ты объяснился мне в любви. Я думала, что ты был настолько мил со мной только потому, что я была в безнадежном состоянии.
— Я сказал тебе все это только потому, что люблю тебя больше всего на свете.
— Куда ты… куда мы… поедем? — смущенно спросила она.
— В Южную Америку, по крайней мере, на несколько месяцев. А потом в прохладное время года в мой любимый Китай.
Почему же мы поедем в Южную Америку?
— Я сегодня прочел одну статью о садовых культурах, там говорилось, что в Аргентине не растут желтые нарциссы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55