Пит Мастерс и Кейт Леджин словно застыли. Они молча прижались друг к другу и еще крепче взялись за руки; их бледные лица напоминали два белых воздушных шарика, колышущихся на ветру. Накрашенные губы Кейт, выделявшиеся на лице, казались темной прорехой в этом воздушном шаре, и голова ее сохраняла форму лишь благодаря какому-то чуду, препятствующему утечке воздуха.
Кэрмоди посмотрел на парочку с сожалением, так как был знаком с их историей гораздо лучше, чем они могли предположить. Кейт была дочерью богатого скорняка на Вайлденвули. Пит же – сыном бедного «железного дровосека», одного из закованных в броню лесорубов, уходивших глубоко в леса, полные неизвестных опасностей, в поисках редко встречающегося «дерева желаний». После того как его отца уволок в свою подводную пещеру снолигатор, Питу пришлось наняться к Старику Леджину. Его храбрость была не раз проверена в деле, ибо необходимы стальные нервы, чтобы выманить пельтера – обладателя шикарного меха, но весьма кровожадной и непредсказуемой твари – из дупла. Животное, зачарованное звуками флейты, следовало за ловцом прямо в руки свежевальщиков. Готовность Пита идти на риск была доказана и еще одним: он немедленно влюбился в дочь хозяина, как и она в него.
Решившись попросить у Леджина руки девушки – Старик был не менее злобен и вспыльчив, чем предмет его промысла – пельтер, и к тому же не мог быть умиротворен звуками флейты – Пит оказался на улице, получив множество синяков, легкое сотрясение мозга и обещание, что он распрощается с жизнью, если еще раз появится около Кейт. Дальнейшее развитие событий можно было легко предугадать.
Выписавшись из больницы, Пит начал обмениваться с Кейт записками, передаваемыми через ее вдовую тетю. Та не очень жаловала своего братца и, кроме того, была такой горячей поклонницей романтических сериалов, что делала все от нее зависящее для воссоединения любящих сердец.
Вот по какой причине прямо перед отправлением «Чайки» в космопорту сел вертолет, доставивший двух пассажиров. После идентификации и приобретения билетов – а этого было достаточно для посадки на корабль, ибо люди имели право на безвизовое перемещение в пределах Сообщества, – они заняли девятый отсек, по соседству с епископом, и находились там почти до того момента, как вышел из строя транслятор.
Тетя Кейт настолько гордилась своей ролью Купидона в этой истории, что не могла держать язык за зубами. Она растрепала об этом десятку своих подруг в Брейкнеке, взяв с них слово, что они будут молчать. В результате отец Кэрмоди узнал всю правду и услышал множество сплетен о романе Мастерса и Леджин. Кэрмоди знал, что может случиться, и ожидал увидеть разъяренного родителя с бандой дюжих подмастерьев, примчавшегося на космодром, чтобы разделаться с Питом. Но «Чайка» взлетела до того, и теперь было маловероятно, что на Иггдрасиль послали приказ о задержании влюбленных. А теперь им повезет, если они вообще туда доберутся.
Кэрмоди подошел и остановился перед молодыми людьми.
– Не бойтесь, ребята, – проговорил он. – Капитан уверен, что у нас не будет проблем при посадке на Прорву.
Пит Мастере был рыжим горбоносым парнем со впалыми щеками и чересчур массивным подбородком. Он обладал фигурой весьма впечатляющих размеров, несмотря на то что еще не нарастил настоящих мужских мускулов и не избавился от юношеской сутулости. Сжав пальцы Кейт, юноша гневно взглянул на священника: – И, я думаю, передаст нас местным властям, как только мы приземлимся?
Кэрмоди вздрогнул от мощного голоса Пита и даже немного наклонился вперед, как человек, идущий против ветра.
– Едва ли, – мягко сказал он. – Если на Прорве и существуют власти, их еще никто не встречал. Впрочем, быть может, нам будет оказана такая честь.
Он сделал паузу и взглянул на Кейт. Это была хорошенькая миниатюрная девушка с длинными русыми волосами, собранными на затылке с помощью серебряной заколки, и большими голубыми глазами, в которых читалось простодушие; она смотрела на священника, как бы взывая о помощи.
– На самом деле, – проговорил Кэрмоди, – ваш отец ничего не может сделать – в рамках закона, конечно, – чтобы остановить вас, если вы не совершили преступления. Давайте посмотрим. Вам, Пит, девятнадцать, не так ли? А вам, Кейт, только семнадцать? Если я правильно помню Закон Свободной Воли, вы уже вышли из возраста, когда родители могут контролировать ваши перемещения. Вы уже достигли Возраста Свободного Передвижения. С другой стороны, вы еще не достигли брачного возраста. Я понимаю, биологически это не так, но мы живем в обществе и подчиняемся законам, созданным людьми. Вы не можете выйти замуж без разрешения отца. Он вправе на законных основаниях воспрепятствовать этому. И, без сомнения, так и сделает.
– Ничего он не сделает, – гневно ответил Пит. – Мы не собираемся жениться, пока Кейт не достигнет совершеннолетия.
Он с бешенством взглянул на священника из-под белобрысых бровей. Бледность Кейт сменилась краской стыда, она опустила глаза, уставившись на свои стройные ноги, выкрашенные в канареечно-желтый цвет с ярко-красными ногтями. Рука ее теребила ярко-зеленые кюлоты.
Кэрмоди продолжал улыбаться: – Простите назойливого священника, который сует нос в ваши дела потому, что не хочет, чтобы вам причинили боль. Или чтобы вы причинили боль кому-либо. Я знаю вашего отца, Кейт. Он вполне может выполнить свою угрозу в отношении Пита.
Неужели вы хотите, чтобы его похитили, жестоко избили, может быть, даже убили?
Девушка подняла на него глаза, щеки ее все еще пылали. Она была очень красива, очень молода, решительна.
– Папа не осмелится, – тихо, но уверенно произнесла она. – Он знает, что, если что-нибудь случится с Питом, я убью себя. Так я ему и написала в записке, которую оставила у себя в комнате. Он знает, что я не менее упряма, чем он сам.
Папа не тронет Пита, потому что он слишком сильно любит меня.
– Да не слушай ты его, дорогая, – процедил Пит. – Я сам разберусь с ним.
Кэрмоди, нам не нужна ничья помощь. Единственное наше желание – чтобы нас оставили в покое.
– Не так уж многого вы хотите, – вздохнул отец Джон. – К сожалению, или к счастью, покой – одна из самых редких вещей во Вселенной, почти такая же редкость, как спокойствие духа или чистая любовь ко всему человечеству.
– Избавьте меня от ваших проповедей! – воскликнул Пит. – Приберегите их для церкви.
– Хм, да, я видел вас однажды в соборе Святой Марии, – ответил отец Джон, поглаживая нос. – Два года назад, в разгар эпидемии отшельнической лихорадки.
Кейт положила руку на запястье юноши: – Пожалуйста, дорогой. Он желает нам добра. Кроме того, все, что он сказал, – правда.
– Спасибо, Кейт.
Кэрмоди недолго поколебался, затем, решившись, с грустным видом порылся по карманам, извлек на свет лист желтой бумаги и протянул его Кейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19