А поскольку там жили изгои, сбежавшие рабы, дикие гокако и даже нукаары, волосатые полу-люди, обитавшие в лесах, двери с этой стороны следовало запирать от них.
Что это значит — ему станет известно позднее. А может, и нет. В конце концов, это не дело первоочередной важности.
Хэдон выглянул за дверь, через которую вошел. Издалека, из глубины туннеля, показался и свет, будто кто-то один, или, что более вероятно, многие, все же решились на прыжок, о чем свидетельствовала скорость приближения этого света. В одиночку или даже вдвоем никто не отважился бы идти столь решительно.
Хэдон побежал обратно к другой двери. Сразу же за ней он остановился и вложил пальцы в захват тайника. Он отклонился назад и потянул его изо всех сил. Каменная часть стены с грохотом начала скользить, затем неожиданно выдвинулась полностью, он едва удержался, чтобы не упасть. Хэдон стремительно побежал — потолок за ним обвалился. Грохот стоял оглушающий, но по мере продвижения вниз по туннелю он быстро разрастался, отдаваясь эхом. Из-за слишком сырых камней пыли не было.
После обвала потолка Хэдон не слышал и не видел никаких признаков преследования. Даже если кирпичи и не полностью завалили туннель, они все равно задержали людей Короля. Преследователи, должно быть, задумались о том, как много подобных ловушек ждет их впереди. Быстро туннель не очистят. Механизм, замысленный жрицей в древности, сработал прекрасно.
В конце концов, прошагав еще минут тридцать, Хэдон наткнулся на цепочку узких ступенек. Он стал подниматься по спирали и неожиданно оказался в щели, ширины ее хватило как раз на то, чтобы его плечи не застряли меж двух гранитных стен. Облака над ним отсвечивали красным. Ступеньки исчезли, вместо них появился крутой склон из полированного гранита. Хэдон поднялся по нему вверх и оказался на открытом воздухе. Он стоял на вершине огромного валуна.
Под ним — крошечный круглый храм из мрамора, сверкающий белизной при свете бушующего пожара. Это была скорее усыпальница, чем храм, ее окружали колонны, а коническую крышу покрывало золото. Пол устилала мозаика из разноцветных камней, а в центре обосновалась статуя. Сразу напротив статуи, в просторном бронзовом ящике горел огонь.
Вначале Хэдон смутился. Теперь уже он знал, где находится. Он был на острове Лупоес. На расстоянии одной мили к западу через озеро находился город Опар. Его башни, купола и стены освещались заревом пожара, который все еще бушевал по обеим сторонам города.
Туннель проходил под рекой, протекающей под городом, и вел на этот островок — священный островок полубогини Лупоес, который мужчинам посещать запрещалось. Сам того не ведая, он совершил кощунство.
Хэдон знал, что такой проступок от Кхо скрыть нельзя. Но, может быть, его простят, ведь он попал сюда, находясь на службе у Нее, и сам не ведал, что творил. Если он уберется прочь до того, как его обнаружат жрицы, возможно, ему удастся обойтись без пагубных последствий. Размер островка был таков, что позволял окинуть его одним взором, и поскольку в поле зрения не попали три живущие на нем женщины, они, очевидно, находятся в своих крошечных покоях, расположенных как раз под ним, в вогнутой части валуна. Одна из них должна бодрствовать, ведь огонь следовало поддерживать постоянно.
Хэдон спустился с тыльной стороны валуна, который походил здесь на небольшой утес. У подножия огромной скалы плескалась река, и ему пришлось обойти вброд вертикальный берег. В одном месте он попал на глубокое место и плыл до тех пор, пока ноги вновь не коснулись дна. Хэдон обогнул весь остров за пять минут, пытаясь обнаружить лодку, но надежды его не оправдались.
Трем жрицам на острове пищу и дрова для разведения огня доставляли по воде, поскольку туннелями пользовались только в крайних случаях и для передачи тайных сообщений.
Ему оставалось лишь одно — переплыть реку, чтобы вернуться обратно в Опар. Но течение в середине реки довольно сильное, а он был изрядно изнурен эмоциональным и физическим напряжением за прошедшие сутки.
До побережья Хэдон мог бы добраться, но, достигнув его, он окажется далеко за пределами Опара.
С другой стороны, подумал он, почему бы не поплыть к восточному, более близкому, побережью? Там, вдоль полоски земли между рекой и скалами, можно встретить рыбаков или охотников. У них должны быть лодки, он как раз и позаимствует одну.
Пожалуй, это вполне разумный план.
Хэдон сел, погрузившись по пояс в воду и немного отдохнул. При странном свете из-за облаков и от огня, разведенного в бронзовом ящике, храм имел жутковатый вид. В центре мраморных колонн высилась гигантская фигура Лупоес; величина изваяния превосходила в три раза истинные ее размеры. Скульптура выполнена из мрамора в застывшей, лишенной всякой грации манере древних; тело, волосы и глаза расцвечены естественными тонами. В соответствии с принятыми в те времена обычаями, фигура, начиная с талии, представляла собой получеловека-полуживотное, в данном случае она на четверть состояла из задних лап крокодила. Груди огромные и круглые, каждая отмечена стилизованной головой крокодила, который являлся тотемом Лупоес. Глаза были окрашены в голубой цвет. Волосы, длинные и черные, венчались тремя рядами золотых украшений с бриллиантами. В правой руке она держала огромное копье из золота.
Сквозь колонны Хэдон мог видеть узкое отверстие, высеченное в основании валуна. Где же жрица, которой надлежало поддерживать священный огонь?
Ответ не заставил себя ждать и застал его врасплох. Из-за маленького валуна появилась фигура в белом. Она направилась к нему, по мере приближения к огню в бронзовом ящике она становилась все более отчетливой. Это не было привидением, как ему показалось. Это была женщина в белом одеянии с капюшоном.
Очевидно, света было достаточно, и она заметила Хэдона. Жрица остановилась на краю твердого скалистого берега и стояла неподвижно, долго разглядывая его. Наконец, не выдержав столь продолжительного взгляда и давящей тишины, он произнес:
— Настоятельница Храма Лупоес! Я — Хэдон, сын Фенет и Кумина, нуматену, я победитель Малых Игр в Опаре и Великих Игр в Кхокарсе. Я беглец…
Она откинула капюшон, под ним скрывалось лицо женщины среднего возраста.
— Я знаю тебя, Хэдон. Ты не помнишь Некоклу, бывшую долгое время хранительницей Палаты Луны? Я частенько угощала тебя сладостями, обнимала и целовала тебя. Я предполагала, что тебя, Хэдон, ждут великие дела, хотя также предсказывала, что и неприятностей у тебя будет достаточно.
— Некокла! — радостно вскричал Хэдон. — Теперь я вспомнил! Тебя послали сюда около двенадцати лет назад! С тех пор я тебя и не видел! Да, я храню в памяти воспоминания о твоих добрых деяниях и словах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Что это значит — ему станет известно позднее. А может, и нет. В конце концов, это не дело первоочередной важности.
Хэдон выглянул за дверь, через которую вошел. Издалека, из глубины туннеля, показался и свет, будто кто-то один, или, что более вероятно, многие, все же решились на прыжок, о чем свидетельствовала скорость приближения этого света. В одиночку или даже вдвоем никто не отважился бы идти столь решительно.
Хэдон побежал обратно к другой двери. Сразу же за ней он остановился и вложил пальцы в захват тайника. Он отклонился назад и потянул его изо всех сил. Каменная часть стены с грохотом начала скользить, затем неожиданно выдвинулась полностью, он едва удержался, чтобы не упасть. Хэдон стремительно побежал — потолок за ним обвалился. Грохот стоял оглушающий, но по мере продвижения вниз по туннелю он быстро разрастался, отдаваясь эхом. Из-за слишком сырых камней пыли не было.
После обвала потолка Хэдон не слышал и не видел никаких признаков преследования. Даже если кирпичи и не полностью завалили туннель, они все равно задержали людей Короля. Преследователи, должно быть, задумались о том, как много подобных ловушек ждет их впереди. Быстро туннель не очистят. Механизм, замысленный жрицей в древности, сработал прекрасно.
В конце концов, прошагав еще минут тридцать, Хэдон наткнулся на цепочку узких ступенек. Он стал подниматься по спирали и неожиданно оказался в щели, ширины ее хватило как раз на то, чтобы его плечи не застряли меж двух гранитных стен. Облака над ним отсвечивали красным. Ступеньки исчезли, вместо них появился крутой склон из полированного гранита. Хэдон поднялся по нему вверх и оказался на открытом воздухе. Он стоял на вершине огромного валуна.
Под ним — крошечный круглый храм из мрамора, сверкающий белизной при свете бушующего пожара. Это была скорее усыпальница, чем храм, ее окружали колонны, а коническую крышу покрывало золото. Пол устилала мозаика из разноцветных камней, а в центре обосновалась статуя. Сразу напротив статуи, в просторном бронзовом ящике горел огонь.
Вначале Хэдон смутился. Теперь уже он знал, где находится. Он был на острове Лупоес. На расстоянии одной мили к западу через озеро находился город Опар. Его башни, купола и стены освещались заревом пожара, который все еще бушевал по обеим сторонам города.
Туннель проходил под рекой, протекающей под городом, и вел на этот островок — священный островок полубогини Лупоес, который мужчинам посещать запрещалось. Сам того не ведая, он совершил кощунство.
Хэдон знал, что такой проступок от Кхо скрыть нельзя. Но, может быть, его простят, ведь он попал сюда, находясь на службе у Нее, и сам не ведал, что творил. Если он уберется прочь до того, как его обнаружат жрицы, возможно, ему удастся обойтись без пагубных последствий. Размер островка был таков, что позволял окинуть его одним взором, и поскольку в поле зрения не попали три живущие на нем женщины, они, очевидно, находятся в своих крошечных покоях, расположенных как раз под ним, в вогнутой части валуна. Одна из них должна бодрствовать, ведь огонь следовало поддерживать постоянно.
Хэдон спустился с тыльной стороны валуна, который походил здесь на небольшой утес. У подножия огромной скалы плескалась река, и ему пришлось обойти вброд вертикальный берег. В одном месте он попал на глубокое место и плыл до тех пор, пока ноги вновь не коснулись дна. Хэдон обогнул весь остров за пять минут, пытаясь обнаружить лодку, но надежды его не оправдались.
Трем жрицам на острове пищу и дрова для разведения огня доставляли по воде, поскольку туннелями пользовались только в крайних случаях и для передачи тайных сообщений.
Ему оставалось лишь одно — переплыть реку, чтобы вернуться обратно в Опар. Но течение в середине реки довольно сильное, а он был изрядно изнурен эмоциональным и физическим напряжением за прошедшие сутки.
До побережья Хэдон мог бы добраться, но, достигнув его, он окажется далеко за пределами Опара.
С другой стороны, подумал он, почему бы не поплыть к восточному, более близкому, побережью? Там, вдоль полоски земли между рекой и скалами, можно встретить рыбаков или охотников. У них должны быть лодки, он как раз и позаимствует одну.
Пожалуй, это вполне разумный план.
Хэдон сел, погрузившись по пояс в воду и немного отдохнул. При странном свете из-за облаков и от огня, разведенного в бронзовом ящике, храм имел жутковатый вид. В центре мраморных колонн высилась гигантская фигура Лупоес; величина изваяния превосходила в три раза истинные ее размеры. Скульптура выполнена из мрамора в застывшей, лишенной всякой грации манере древних; тело, волосы и глаза расцвечены естественными тонами. В соответствии с принятыми в те времена обычаями, фигура, начиная с талии, представляла собой получеловека-полуживотное, в данном случае она на четверть состояла из задних лап крокодила. Груди огромные и круглые, каждая отмечена стилизованной головой крокодила, который являлся тотемом Лупоес. Глаза были окрашены в голубой цвет. Волосы, длинные и черные, венчались тремя рядами золотых украшений с бриллиантами. В правой руке она держала огромное копье из золота.
Сквозь колонны Хэдон мог видеть узкое отверстие, высеченное в основании валуна. Где же жрица, которой надлежало поддерживать священный огонь?
Ответ не заставил себя ждать и застал его врасплох. Из-за маленького валуна появилась фигура в белом. Она направилась к нему, по мере приближения к огню в бронзовом ящике она становилась все более отчетливой. Это не было привидением, как ему показалось. Это была женщина в белом одеянии с капюшоном.
Очевидно, света было достаточно, и она заметила Хэдона. Жрица остановилась на краю твердого скалистого берега и стояла неподвижно, долго разглядывая его. Наконец, не выдержав столь продолжительного взгляда и давящей тишины, он произнес:
— Настоятельница Храма Лупоес! Я — Хэдон, сын Фенет и Кумина, нуматену, я победитель Малых Игр в Опаре и Великих Игр в Кхокарсе. Я беглец…
Она откинула капюшон, под ним скрывалось лицо женщины среднего возраста.
— Я знаю тебя, Хэдон. Ты не помнишь Некоклу, бывшую долгое время хранительницей Палаты Луны? Я частенько угощала тебя сладостями, обнимала и целовала тебя. Я предполагала, что тебя, Хэдон, ждут великие дела, хотя также предсказывала, что и неприятностей у тебя будет достаточно.
— Некокла! — радостно вскричал Хэдон. — Теперь я вспомнил! Тебя послали сюда около двенадцати лет назад! С тех пор я тебя и не видел! Да, я храню в памяти воспоминания о твоих добрых деяниях и словах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64