(Входит Галичек, разыскивает глазами Бакунина и быстрыми шагами направляется к нему.)
11.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, Клоц, проф. Ионшер, посетители, Данини, Генарт и др. актеры, фрау Грунерт, музыканты, Бенедикт и др. студенты-немцы, Бакунин, Вагнер, Рекель, Галичек.
В а г н е р. Но почему? В том-то и заключается моя идея...
Г а л и ч е к. Михаил Александрович!
Б а к у н и н (оглядывается, вскакивает, обнимает Галичка. Юный, стройный, как тростник, тот исчезает в об'ятиях друга). Вот прекрасно, прекрасно! Ты по-старому пунктуален. Садись, рассказывай. (Галичек недоуменно смотрит на Вагнера и Рекеля.) Можешь быть совершенно покоен: это - мои друзья. (Таинственно.) Как дела?
Г а л и ч е к. Лучше, чем можно было ждать.
Б а к у н и н. Ты разыскал его?
Г а л и ч е к. Завтра утром он ждет вас.
Б а к у н и н. Где?
Г а л и ч е к. На старом месте.
Б а к у н и н (берет руку Галичка, многозначительно пожимает ее). Август, вот человек, которого природа создала для революции. А если бы ты видел, каким был этот юноша, когда вокруг него рвались на части бомбы Виндишгреца!
Р е к е л ь (протягивая руку Галичку). Вы защищали свободу в Праге?
Б а к у н и н. Он бился за независимость чехов и показал себя достойнейшим сыном этой благородной нации!
Р е к е л ь. Скажи, что там, какой нашел ты Прагу?
Б а к у н и н. Там все, как на вулкане. Революция выглядывает из-за каждого угла, из-за каждого дерева. Наше дело помочь ей вспыхнуть. И вот (шепчет, пригнувшись к столу) мы должны переправить остатки моего воззвания в Богемию и бросить его в народ. Ни один листок не пропадет бесследно, как ни одна искра не может не взорвать сухого пороху. У нас есть надежный человек, который берется установить особые пункты на границе, откуда мы будем руководить работой наших братьев в Богемии.
В а г н е р. Вас переловят на границе в одиночку!
Б а к у н и н (загадочно). О, нас гораздо больше, чем думают австрияки...
Г а л и ч е к. Мы полагаемся только на верных людей.
Б а к у н и н. Наши действия совершенно тайны. Ни одно государство не может совладать с тайным обществом.
Г а л и ч е к (к Бакунину). Я обещал ему... сделать вам одно специальное сообщение без свидетелей. (Встает.)
Б а к у н и н (подхватывает Галичка под-руку и отводит его в сторону). Ну?
Г а л и ч е к. Завтра его друзья отправляются в Познань и Прагу и могут взять с собой письма.
Б а к у н и н. В Прагу я напишу. Не знаю, кто сейчас в Познани.
Г а л и ч е к. У меня есть там друзья.
Б а к у н и н. Ты должен непременно написать и сообщить весь план. У тебя есть шифр?
Г а л и ч е к. Нет.
Б а к у н и н (хватаясь за голову, очень взволнованно). Как можно без шифра? Боже, какой ты ребенок! Погоди! (Роется в карманах, достает клочек бумаги.) Мы сейчас составим. Карандаш есть?
Г а л и ч е к. Мы попросим перо.
Б а к у н и н. Ах, разве можно! Тотчас догадаются, что у нас какая-то тайна. Неужели ты переписывался без шифра?
Г а л и ч е к. Мне и в голову не приходило...
Б а к у н и н. Ты погубишь все дело! Ну, как можно без шифра?
(Посетители перешептываются, косятся на Бакунина и Галичка.)
Г а л и ч е к. Мы составим завтра...
Б а к у н и н. Ты доверяешь друзьям вполне?
Г а л и ч е к. Как самому себе.
Б а к у н и н. Отлично. Ты возьмешь с них клятву и посвятишь их в наш план подробно от моего имени... (Совсем тихо.) От имени эмиссара Польши и Богемии. Потом... (Шепчет так, что его не слышно.)
Д а н и н и. Как хотите, а мне этот газетчик очень подозрителен.
Г е н а р т. Да, судя по тому, как он горланил сначала, он шепчется теперь не без основания...
П р о ф е с с о р (тихо). Милейший Клоц, этот скандалист-заговорщик.
Б а к у н и н. Понял? Сейчас же отправляйся. Завтра утром я буду у него...
(Галичек откланивается Вагнеру с Рекелем и направляется к выходу.
В тот момент, когда он поравнялся со студентами, Бенедикт встает и толкает Галичка локтем.)
Б е н е д и к т. В нашем отечестве, сударь, принято извиняться даже тогда, когда задевают нечаянно...
Г а л и ч е к. А что делают в вашем отечестве, когда толкаются нарочно?
Б е н е д и к т. За это у нас дают пощечины!
(Галичек судорожно заносит руку для удара.
Студенты хватают Галичка за руку, обступают и теснят его. В тот же момент Бакунин стремительно подходит к столу студентов и со страшной силой ударяет по нему кулаком. Звон и дребезжанье посуды, тяжелый вздох испуга проносятся дуновением по пивной; потом все стихает.)
Б а к у н и н. Дайте этому юноше дорогу...
Б е н е д и к т. Позвольте нам лучше знать, что нужно делать!
Б а к у н и н. Я вам говорю, чтобы вы пропустили этого юношу!
В а г н е р (подходя к Галичку, беспокойно). Мы пойдем вместе...
Б а к у н и н. Прекрасно, ступайте.
(Студенты нерешительно дают дорогу.
Вагнер и Галичек быстро выходят.)
12.
Грунерт, Лотта и др. кельнерши, Клоц, проф. Ионшер, посетители, Данини, Генарт и др. актеры, фрау Грунерт, музыканты, Бенедикт и др. студенты-немцы, Бакунин, Рекель.
П е р в ы й с т у д е н т. В конце концов, эта нахальная манера совать свой нос, куда не просят, возмутительна!
Б а к у н и н (с улыбкой глядит в глаза студента. Тихо). Вам было бы очень совестно, когда б вы знали, какого прекрасного, великодушного человека вы оскорбили так незаслуженно... Вам всем было бы стыдно... (Продолжает смотреть в глаза студента и ясно улыбается.)
П е р в ы й с т у д е н т. Он ваш друг, а вы...
Б е н е д и к т. Вы первый оскорбили нас, и в нашем лице - всю нацию!
Б а к у н и н. Я понимаю, что вы, привыкшие наносить оскорбления всем народам, очень щепетильны в вопросах своей чести...
Д а н и н и. А позвольте спросить, вы сами-то какой национальности?
Б а к у н и н. Я - русский.
Г р у н е р т. Пропали мои денежки!
Г о л о с а. Ах, та-к! Вот оно что! Ха-ха!
(Общее оживление.)
П р о ф е с с о р. Итак, вы изволите принадлежать к нации, которая, передушив все народности на своей территории, собирается задушить нас, немцев.
Г е н а р т. Россия хочет сделать из нас свою губернию!
П е р в ы й м у з ы к а н т. Ваш Николай травит нас чехами и поляками!
Б е н е д и к т. Он хочет перенести на наши земли свои псовые охоты!
П р о ф е с с о р. По вашей замечательной теории, сударь, вы лишены права защищать свою нацию, как нацию тираническую, хе-хе!
Б а к у н и н. Для вас, это было бы, действительно, невозможно. Немецкий патриот так же жаждет порабощения всех славян, как и немецкий деспот. Нам, русским, стыдно деспотизма русского правительства, в то время, как вы гордитесь своими тиранами.
П е р в а я д а м а. Какие слова!
П е р в ы й а к т е р. Здорово!
К л о ц. Вы говорите очень горячо, сударь, и потому увлекаетесь. Немецкие народы ведут сейчас жестокую борьбу с деспотизмом.
П р о ф е с с о р. И если бы не русские козни, мы бы давно были впереди самых свободных государств.
Г о л о с и з п о с е т и т е л е й.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15