Я готов сражаться за тебя до последней капли крови, и мы с тобой перед смертью сможем преподать этим могорам урок, который они запомнят надолго. Они считают себя великолепными фехтовальщиками, но когда они встретятся с тобой в бою у них появятся сомнения. Я с нетерпением жду этого момента.
Я был поражен заявлением Фо Лара. Я почувствовал, что он говорил искренне, но я не мог избавиться от своего первого впечатления о нем как о скрытом трусе. Возможно перед лицом неминуемой смерти он будет сражаться как загнанный лев. И если случится так как я думаю, то он сможет вызвать замешательство в рядах могоров прежде чем умрет.
В камере нас было двадцать человек. Мы не замечали течение времени и оно быстро пролетало в наших поединках на деревянных палках. Хан Дю, Фо Лар и я исполняли роль наставников и обучали остальных узников различным хитростям искусства фехтования до тех пор пока мы не сплотились в единый отряд из двадцати умелых фехтовальщиков. Некоторые из нас были просто великолепны.
Мы обсудили несколько планов наших действий. Если в правилах не будет изменений, то против нас должны выставить сорок курсантов, желающих вступить в касту воинов-могоров. Поэтому мы решили сражаться парами. Каждого из десяти лучших фехтовальщиков должен сопровождать один фехтовальщик из десяти менее умелых бойцов и эти пары должны управляться наиболее умелыми фехтовальщиками, а их партнеры обязаны прикрывать их со спины. Таким образом мы надеялись уничтожить наибольшее число могоров в первые минуты боя и тем самым значительно сократить численное превосходство противника. Возможно бойцы первой десятки несколько переоценивали свое мастерство, но это могло подтверлить только время.
Среди узников росло напряжение и оно было связанно в основном с той неопределенностью дня, когда нам предстояло сразиться со своим противником. Мы все знали, что кто-то из нас должен умереть. Но те кто уцелеет не могли быть уверены в том, что они будут освобождены, потому что среди нас не было людей которые верили могорам. От каждого шороха в коридоре в камере воцарялась тишина и все глаза устремлялись на дверь камеры.
Вскоре наше томительное ожидание завершилось. В камеру вошел усиленный наряд могоров для того чтобы сопровождать нас на поле боя. Я бросил беглый взгляд на лица моих товарищей. Многие из них облегченно вздохнули и улыбались. Я почувствовал большое воодушевление.
Нас привели на большое прямоугольное поле с четырех сторон окруженное рядами скамеек. Все трибуны были заполнены. Тысячи глаз из впалых глазниц и скалящиеся черепа с интересом разглядывали нас. Все это походило на шабаш адской нечисти. Здесь не было оркестров, стояла мертвая тишина, вокруг не было никаких флагов – все было бесцветным. Нам вручили мечи и выгнали на край поля. Офицер объяснил нам правила:
– Когда курсанты появятся в дальнем углу поля, вы должны двигаться на них и вступить в бой.
На этом правила исчерпывались.
– А что будет с теми, кто уцелеет? – спросил я.
– Из вас никто не уцелеет, – ответил офицер.
– Мы так поняли, что тот, кто уцелеет, будет освобожден, – настаивал я.
– Никто из вас не уцелеет! – повторил он.
– Вы в этом окончательно уверены?
– Никто из вас, выродки, не уцелеет!
Похоже офицер уже начинал терять терпение.
– Ну допустим, что кто-то уцелеет, – повторял я.
– В этом случае уцелевшему будет дарована жизнь, и он останется рабом, но еще никто не выживал после этого боя. Курсанты уже на поле! – закричал он. – Вперед к своей смерти, черви!
– По местам, черви! – с иронией скомандовал я своим товарищам.
Узники со смехом бросились на свои боевые места. Впереди выстроились десять наших лучших фехтовальщиков, за ними выстроились напарники. Я стоял в центре строя, а Хан Дю и Фо Лар заняли свои места по флангам нашего строя. Мы двинулись вперед в ногу, так как мы отрабатывали это в нашей камере, и наши напарники из заднего ряда в ритм нашего марша скандировали:
– Смерть могорам! Смерть могорам!
Расстояние и дистанция между бойцами была чуть больше, чем вытянутая рука с мечом.
Могоры ранее никогда не видели ничего подобного на показательном бое, поэтому я услышал приглушенные восклицания и возгласы удивления прокатившиеся по трибунам, а курсанты, двигавшиеся нам навстречу, похоже, пришли от этого в замешательство. Могоры, первоначально двигавшиеся длинной цепью закрывавшей все поле, вдруг сбились в кучу. Когда мы были в двадцати пяти футах от противника, я скомандовал:
– К бою!
Наша первая десятка ударила в самый центр линии могоров и мы не имели здесь численного превосходства противника, потому что могоры не смогли сомкнуть свои ряды. Я могу поклясться, что с самого начала сражения могоры столкнулись с такой великолепной выучкой и навыками фехтования, которые они никогда не встречали в своей жизни. Вскоре десять могоров уже валялись мертвыми или умирали на поле. В этот момент пять узников из первой десятки в сопровождении своих партнеров развернулись вправо, а остальная часть наших бойцов двинулась влево.
В первой схватке мы не потеряли ни одного нашего человека и теперь каждой нашей десятке противостояло по пятнадцать могоров. Такое превосходство не представляло для нас опасности. Связав на каждом фланге нашего строя по пятнадцать могоров, мы имели некоторое преимущество, потому что нам удалось разорвать основной ударный кулак противника таким образом, что мы позволили нашим партнерам прикрывавшим нас со спины вступить в бой с могорами.
Могоры сражались с фанатическим остервенением. Многие из них были прекрасными фехтовальщиками, но никто не владел этим искусством в такой мере как наша десятка. Я бросил взгляд на Фо Лара. Он держался великолепно. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из фехтовальщиков на трех известных мне планетах смог бы рискнуть выставить острие своего меча против Фо Лара, Хан Дю или меня, но в наших рядах было еще семеро бойцов с великолепными навыками фехтования.
Через пятнадцать минут после начала боя мы уже добивали сотатки сопротивлявшихся могоров. Десять наших товарищей погибли на поле боя, но вся первая десятка осталась целой и невредимой. Когда упал последний из сопротивлявшихся могоров, на трибунах восцарилась гробовая тишина.
Оставшиеся девять узников собрались вокруг меня.
– Что будем делать дальше? – спросил Фо Лар.
– Кто из вас хотел бы вновь вернуться в рабство? – последовал мой вопрос.
– Никто! – единодушно ответили все девять.
– Мы с вами представляем десять лучших мечей Эуробуса, – продолжил я. – Мы можем вырваться с вами из этого города. Вы знаете местность за городом. Какие у нас есть возможности, чтобы избежать ареста?
– Мы должны использовать наш шанс, – ответил Хан Дю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Я был поражен заявлением Фо Лара. Я почувствовал, что он говорил искренне, но я не мог избавиться от своего первого впечатления о нем как о скрытом трусе. Возможно перед лицом неминуемой смерти он будет сражаться как загнанный лев. И если случится так как я думаю, то он сможет вызвать замешательство в рядах могоров прежде чем умрет.
В камере нас было двадцать человек. Мы не замечали течение времени и оно быстро пролетало в наших поединках на деревянных палках. Хан Дю, Фо Лар и я исполняли роль наставников и обучали остальных узников различным хитростям искусства фехтования до тех пор пока мы не сплотились в единый отряд из двадцати умелых фехтовальщиков. Некоторые из нас были просто великолепны.
Мы обсудили несколько планов наших действий. Если в правилах не будет изменений, то против нас должны выставить сорок курсантов, желающих вступить в касту воинов-могоров. Поэтому мы решили сражаться парами. Каждого из десяти лучших фехтовальщиков должен сопровождать один фехтовальщик из десяти менее умелых бойцов и эти пары должны управляться наиболее умелыми фехтовальщиками, а их партнеры обязаны прикрывать их со спины. Таким образом мы надеялись уничтожить наибольшее число могоров в первые минуты боя и тем самым значительно сократить численное превосходство противника. Возможно бойцы первой десятки несколько переоценивали свое мастерство, но это могло подтверлить только время.
Среди узников росло напряжение и оно было связанно в основном с той неопределенностью дня, когда нам предстояло сразиться со своим противником. Мы все знали, что кто-то из нас должен умереть. Но те кто уцелеет не могли быть уверены в том, что они будут освобождены, потому что среди нас не было людей которые верили могорам. От каждого шороха в коридоре в камере воцарялась тишина и все глаза устремлялись на дверь камеры.
Вскоре наше томительное ожидание завершилось. В камеру вошел усиленный наряд могоров для того чтобы сопровождать нас на поле боя. Я бросил беглый взгляд на лица моих товарищей. Многие из них облегченно вздохнули и улыбались. Я почувствовал большое воодушевление.
Нас привели на большое прямоугольное поле с четырех сторон окруженное рядами скамеек. Все трибуны были заполнены. Тысячи глаз из впалых глазниц и скалящиеся черепа с интересом разглядывали нас. Все это походило на шабаш адской нечисти. Здесь не было оркестров, стояла мертвая тишина, вокруг не было никаких флагов – все было бесцветным. Нам вручили мечи и выгнали на край поля. Офицер объяснил нам правила:
– Когда курсанты появятся в дальнем углу поля, вы должны двигаться на них и вступить в бой.
На этом правила исчерпывались.
– А что будет с теми, кто уцелеет? – спросил я.
– Из вас никто не уцелеет, – ответил офицер.
– Мы так поняли, что тот, кто уцелеет, будет освобожден, – настаивал я.
– Никто из вас не уцелеет! – повторил он.
– Вы в этом окончательно уверены?
– Никто из вас, выродки, не уцелеет!
Похоже офицер уже начинал терять терпение.
– Ну допустим, что кто-то уцелеет, – повторял я.
– В этом случае уцелевшему будет дарована жизнь, и он останется рабом, но еще никто не выживал после этого боя. Курсанты уже на поле! – закричал он. – Вперед к своей смерти, черви!
– По местам, черви! – с иронией скомандовал я своим товарищам.
Узники со смехом бросились на свои боевые места. Впереди выстроились десять наших лучших фехтовальщиков, за ними выстроились напарники. Я стоял в центре строя, а Хан Дю и Фо Лар заняли свои места по флангам нашего строя. Мы двинулись вперед в ногу, так как мы отрабатывали это в нашей камере, и наши напарники из заднего ряда в ритм нашего марша скандировали:
– Смерть могорам! Смерть могорам!
Расстояние и дистанция между бойцами была чуть больше, чем вытянутая рука с мечом.
Могоры ранее никогда не видели ничего подобного на показательном бое, поэтому я услышал приглушенные восклицания и возгласы удивления прокатившиеся по трибунам, а курсанты, двигавшиеся нам навстречу, похоже, пришли от этого в замешательство. Могоры, первоначально двигавшиеся длинной цепью закрывавшей все поле, вдруг сбились в кучу. Когда мы были в двадцати пяти футах от противника, я скомандовал:
– К бою!
Наша первая десятка ударила в самый центр линии могоров и мы не имели здесь численного превосходства противника, потому что могоры не смогли сомкнуть свои ряды. Я могу поклясться, что с самого начала сражения могоры столкнулись с такой великолепной выучкой и навыками фехтования, которые они никогда не встречали в своей жизни. Вскоре десять могоров уже валялись мертвыми или умирали на поле. В этот момент пять узников из первой десятки в сопровождении своих партнеров развернулись вправо, а остальная часть наших бойцов двинулась влево.
В первой схватке мы не потеряли ни одного нашего человека и теперь каждой нашей десятке противостояло по пятнадцать могоров. Такое превосходство не представляло для нас опасности. Связав на каждом фланге нашего строя по пятнадцать могоров, мы имели некоторое преимущество, потому что нам удалось разорвать основной ударный кулак противника таким образом, что мы позволили нашим партнерам прикрывавшим нас со спины вступить в бой с могорами.
Могоры сражались с фанатическим остервенением. Многие из них были прекрасными фехтовальщиками, но никто не владел этим искусством в такой мере как наша десятка. Я бросил взгляд на Фо Лара. Он держался великолепно. Я сомневаюсь, что кто-нибудь из фехтовальщиков на трех известных мне планетах смог бы рискнуть выставить острие своего меча против Фо Лара, Хан Дю или меня, но в наших рядах было еще семеро бойцов с великолепными навыками фехтования.
Через пятнадцать минут после начала боя мы уже добивали сотатки сопротивлявшихся могоров. Десять наших товарищей погибли на поле боя, но вся первая десятка осталась целой и невредимой. Когда упал последний из сопротивлявшихся могоров, на трибунах восцарилась гробовая тишина.
Оставшиеся девять узников собрались вокруг меня.
– Что будем делать дальше? – спросил Фо Лар.
– Кто из вас хотел бы вновь вернуться в рабство? – последовал мой вопрос.
– Никто! – единодушно ответили все девять.
– Мы с вами представляем десять лучших мечей Эуробуса, – продолжил я. – Мы можем вырваться с вами из этого города. Вы знаете местность за городом. Какие у нас есть возможности, чтобы избежать ареста?
– Мы должны использовать наш шанс, – ответил Хан Дю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20