На кровати капитана Сэндера лежал такой же капюшон, а на подоконнике - бинокль ночного видения и микрофон для "Воки-токи".
Напряженный и взволнованный капитан Сэндер заявил, что никаких известий об изменении обстановки на пост не поступило. Затем спросил, не хочет ли Бонд перекусить, выпить чашечку чая или же принять транквилизатор - в ванной комнате есть несколько видов. Бонд, придав лицу беззаботное выражение, с благодарностью отказался и весело рассказал о проведенном дне, хотя от внутреннего перенапряжения у него начала подергиваться артерия у солнечного сплетения. Когда его пыл иссяк, он устроился на кровати с приобретенным во время прогулки немецким детективом, в то время как капитан Сэндер взволнованно ходил по квартире, слишком часто поглядывал на часы и курил одну за другой сигареты "Кент", причем вставлял их в мундштук вместе с фильтром - он очень заботился о своем здоровье. Выбранная Бондом для чтения книга, на обложке которой была изображена привязанная к кровати полуголая девица, оказалась как раз к случаю. В ее названии "Проклятая, преданная и проданная" две первые буквы как бы давали понять весь ужас того положения, в которое попала героиня романа - графиня Лизелотта Мутзенбахер. Погрузившись в похождения героини, Бонд с раздражением оторвался от книги, когда капитан Сэндер сообщил, что уже пять тридцать и настало время занять позицию для стрельбы.
Бонд снял пиджак и галстук, засунул в рот две жевательные резинки и натянул на себя капюшон. Капитан Сэндер выключил свет и Бонд, улегшись на кровать и прижавшись глазом к окуляру снайперского прицела, осторожно просунул голову под штору.
Сумерки уже наступили, однако местность (через год здесь будет создан знаменитый "Контрольный пункт Чарли") напоминала пожелтевшую фотографию пустырь, окна на пограничной улице, опять пустырь и слева уродливое квадратное здание "Министерского дома" со светящимися и затемненными окнами. Наведя необходимую резкость на прицеле, Бонд стал медленно осматривать здание. Там все было по- прежнему за исключением того, что через дверь на улице Вильгельмштрассе то и дело взад-вперед сновали служащие.
Особенно долго Бонд вглядывался в четыре затемненные окна - и сегодня затемненные - которые, здесь он был согласен с Сэндером, наверняка были выбраны противником в качестве огневой точки. Шторы на них были наглухо задернуты, а нижние рамы подняты. Что происходило внутри, Бонд через прицел видеть не мог, а по внешним признакам он не обнаружил даже малейшего движения ни за одной из продолговатых оконных ниш. Вот на улице под окнами возобновилось движение. По мостовой к входной двери приближался женский оркестр - двадцать смеющихся и болтающих девушек со своими скрипками и духовыми инструментами в футлярах, партитурами в сумках и даже с барабанами. Веселая, счастливая стайка. Бонду подумалось, что и в советском секторе некоторым людям живется неплохо, и тут его прицел остановился на девушке с виолончелью. Бонд даже прекратил жевать, но затем его челюсти непроизвольно продолжили привычное занятие, когда он стал ослаблять крепление винта, чтобы удержать ее в центре прицела.
Девушка было выше других, и ее длинные прямые прекрасные волосы, спадавшие на плечи, сверкали под светом фонаря, как расплавленное золото. Походка у нее была волнующе-грациозной и шла она, легко придерживая футляр с виолончелью, как если бы та была не тяжелее скрипки. Все у нее летало - и юбка, и ноги, и волосы. Казалось, она была наполнена движением и жизнью, весельем и счастьем. А как очаровательно она болтала с окружавшими ее подружками! Когда девушка повернулась при входе в здание, на мгновение показался ее восхитительный бледный профиль. А затем она ушла, и с ее исчезновением сердце Бонда наполнилось грустью. Как странно! Такого с ним не случалось со времен юности. И вот теперь эта девушка, которую он и рассмотреть-то с большого расстояния как следует не успел, как магнитом притянула его к себе, заставив страдать от внезапно возникшего животного желания. С тоской Бонд взглянул на светящийся циферблат своих часов. Пять пятьдесят, осталось всего лишь десять минут, а к подъезду не подошла ни одна машина. Ни одного из этих черных лимузинов, которые он ожидал увидеть. Он попытался, насколько было возможно, отрешиться от мыслей о девушке и приказал самому себе: "Соберись с мыслями, Бонд! Займись работой!"
Из "Министерского дома" полились обычные звуки настраиваемого оркестра, зазвенели струнные инструменты в унисон с простенькой мелодией пианино, раздались резкие звуки труб, а затем подключились и все остальные. Насколько мог судить Бонд, довольно искусно исполнялось произведение, о котором он имел лишь смутное представление.
- Увертюра Мусоргского к "Борису Годунову", - отрывисто бросил капитан Сэндер. - Время к шести часам подходит, - и вдруг взволнованно зашептал: Эй, смотрите! Правое нижнее окно из тех четырех!
Бонд навел прицел на указанное место. Да, так и есть. За черной оконной нишей происходило какое-то движение. Ага, вот из окна высунулся черный продолговатый предмет - ствол. Кто-то не спеша выискивал цель в районе улицы Циммерштрассе между двумя пустырями. Затем невидимый стрелок, вероятно удовлетворенный, зафиксировал оружие в выбранном положении. Значит, у него там установлена точно такая же станина для винтовки, как и у Бонда.
- Что это за оружие? Какой системы? - в голосе капитана Сэндера почему-то проскальзывала дрожь.
"Да прекрати ты волноваться", - раздраженно подумал Бонд. - "Хотя мне тоже не мешало бы сдерживать эмоции. " Он напрягся, внимательно всматриваясь в утолщение пламягасителя на конце ствола, в телескопический прицел и в присоединенный к оружию магазин. "Да, так и есть. Абсолютно точно. Это лучшее из того, что у них имеется на вооружении."
- "Калашников", - грубовато ответил он. - Стрельба ведется очередями. В магазине тридцать патронов калибра 7,62 миллиметра. В КГБ его предпочитают всем другим системам оружия. Все-таки они решили вести огонь на сплошное поражение. Дистанция для автомата самая удобная. Необходимо будет достать снайпера как можно быстрее, иначе, боюсь, номер 272 превратится в сплошное месиво. Теперь следите за любым движением в развалинах, а я не спущу глаз с автомата в окне. Снайперу придется высунуться, чтобы начать стрельбу. Его помощники имеют задачу обнаружить цель и, возможно, наблюдают из всех четырех окон. Все это мы предвидели, но я никак не ожидал, что они пойдут на применение автоматического оружия. А ведь я должен был это предусмотреть. При таком освещении бегущего человека трудно поразить одним выстрелом.
Кончиками пальцев Бонд проделал необходимые манипуляции с винтами прицела для точной наводки винтовки по горизонтали и вертикали, совместив перекрестие прицела с точкой, находящейся сразу же за прикладом автомата невидимого снайпера.
1 2 3 4 5 6 7
Напряженный и взволнованный капитан Сэндер заявил, что никаких известий об изменении обстановки на пост не поступило. Затем спросил, не хочет ли Бонд перекусить, выпить чашечку чая или же принять транквилизатор - в ванной комнате есть несколько видов. Бонд, придав лицу беззаботное выражение, с благодарностью отказался и весело рассказал о проведенном дне, хотя от внутреннего перенапряжения у него начала подергиваться артерия у солнечного сплетения. Когда его пыл иссяк, он устроился на кровати с приобретенным во время прогулки немецким детективом, в то время как капитан Сэндер взволнованно ходил по квартире, слишком часто поглядывал на часы и курил одну за другой сигареты "Кент", причем вставлял их в мундштук вместе с фильтром - он очень заботился о своем здоровье. Выбранная Бондом для чтения книга, на обложке которой была изображена привязанная к кровати полуголая девица, оказалась как раз к случаю. В ее названии "Проклятая, преданная и проданная" две первые буквы как бы давали понять весь ужас того положения, в которое попала героиня романа - графиня Лизелотта Мутзенбахер. Погрузившись в похождения героини, Бонд с раздражением оторвался от книги, когда капитан Сэндер сообщил, что уже пять тридцать и настало время занять позицию для стрельбы.
Бонд снял пиджак и галстук, засунул в рот две жевательные резинки и натянул на себя капюшон. Капитан Сэндер выключил свет и Бонд, улегшись на кровать и прижавшись глазом к окуляру снайперского прицела, осторожно просунул голову под штору.
Сумерки уже наступили, однако местность (через год здесь будет создан знаменитый "Контрольный пункт Чарли") напоминала пожелтевшую фотографию пустырь, окна на пограничной улице, опять пустырь и слева уродливое квадратное здание "Министерского дома" со светящимися и затемненными окнами. Наведя необходимую резкость на прицеле, Бонд стал медленно осматривать здание. Там все было по- прежнему за исключением того, что через дверь на улице Вильгельмштрассе то и дело взад-вперед сновали служащие.
Особенно долго Бонд вглядывался в четыре затемненные окна - и сегодня затемненные - которые, здесь он был согласен с Сэндером, наверняка были выбраны противником в качестве огневой точки. Шторы на них были наглухо задернуты, а нижние рамы подняты. Что происходило внутри, Бонд через прицел видеть не мог, а по внешним признакам он не обнаружил даже малейшего движения ни за одной из продолговатых оконных ниш. Вот на улице под окнами возобновилось движение. По мостовой к входной двери приближался женский оркестр - двадцать смеющихся и болтающих девушек со своими скрипками и духовыми инструментами в футлярах, партитурами в сумках и даже с барабанами. Веселая, счастливая стайка. Бонду подумалось, что и в советском секторе некоторым людям живется неплохо, и тут его прицел остановился на девушке с виолончелью. Бонд даже прекратил жевать, но затем его челюсти непроизвольно продолжили привычное занятие, когда он стал ослаблять крепление винта, чтобы удержать ее в центре прицела.
Девушка было выше других, и ее длинные прямые прекрасные волосы, спадавшие на плечи, сверкали под светом фонаря, как расплавленное золото. Походка у нее была волнующе-грациозной и шла она, легко придерживая футляр с виолончелью, как если бы та была не тяжелее скрипки. Все у нее летало - и юбка, и ноги, и волосы. Казалось, она была наполнена движением и жизнью, весельем и счастьем. А как очаровательно она болтала с окружавшими ее подружками! Когда девушка повернулась при входе в здание, на мгновение показался ее восхитительный бледный профиль. А затем она ушла, и с ее исчезновением сердце Бонда наполнилось грустью. Как странно! Такого с ним не случалось со времен юности. И вот теперь эта девушка, которую он и рассмотреть-то с большого расстояния как следует не успел, как магнитом притянула его к себе, заставив страдать от внезапно возникшего животного желания. С тоской Бонд взглянул на светящийся циферблат своих часов. Пять пятьдесят, осталось всего лишь десять минут, а к подъезду не подошла ни одна машина. Ни одного из этих черных лимузинов, которые он ожидал увидеть. Он попытался, насколько было возможно, отрешиться от мыслей о девушке и приказал самому себе: "Соберись с мыслями, Бонд! Займись работой!"
Из "Министерского дома" полились обычные звуки настраиваемого оркестра, зазвенели струнные инструменты в унисон с простенькой мелодией пианино, раздались резкие звуки труб, а затем подключились и все остальные. Насколько мог судить Бонд, довольно искусно исполнялось произведение, о котором он имел лишь смутное представление.
- Увертюра Мусоргского к "Борису Годунову", - отрывисто бросил капитан Сэндер. - Время к шести часам подходит, - и вдруг взволнованно зашептал: Эй, смотрите! Правое нижнее окно из тех четырех!
Бонд навел прицел на указанное место. Да, так и есть. За черной оконной нишей происходило какое-то движение. Ага, вот из окна высунулся черный продолговатый предмет - ствол. Кто-то не спеша выискивал цель в районе улицы Циммерштрассе между двумя пустырями. Затем невидимый стрелок, вероятно удовлетворенный, зафиксировал оружие в выбранном положении. Значит, у него там установлена точно такая же станина для винтовки, как и у Бонда.
- Что это за оружие? Какой системы? - в голосе капитана Сэндера почему-то проскальзывала дрожь.
"Да прекрати ты волноваться", - раздраженно подумал Бонд. - "Хотя мне тоже не мешало бы сдерживать эмоции. " Он напрягся, внимательно всматриваясь в утолщение пламягасителя на конце ствола, в телескопический прицел и в присоединенный к оружию магазин. "Да, так и есть. Абсолютно точно. Это лучшее из того, что у них имеется на вооружении."
- "Калашников", - грубовато ответил он. - Стрельба ведется очередями. В магазине тридцать патронов калибра 7,62 миллиметра. В КГБ его предпочитают всем другим системам оружия. Все-таки они решили вести огонь на сплошное поражение. Дистанция для автомата самая удобная. Необходимо будет достать снайпера как можно быстрее, иначе, боюсь, номер 272 превратится в сплошное месиво. Теперь следите за любым движением в развалинах, а я не спущу глаз с автомата в окне. Снайперу придется высунуться, чтобы начать стрельбу. Его помощники имеют задачу обнаружить цель и, возможно, наблюдают из всех четырех окон. Все это мы предвидели, но я никак не ожидал, что они пойдут на применение автоматического оружия. А ведь я должен был это предусмотреть. При таком освещении бегущего человека трудно поразить одним выстрелом.
Кончиками пальцев Бонд проделал необходимые манипуляции с винтами прицела для точной наводки винтовки по горизонтали и вертикали, совместив перекрестие прицела с точкой, находящейся сразу же за прикладом автомата невидимого снайпера.
1 2 3 4 5 6 7