Потом он помолился за нас, что мне лично очень польстило, выразил свое негативное отношение к наркобизнесу и заявил, что совершенно не нуждается в нашей защите от кого бы то ни было! Он, дескать, сам с усами…
— Что-то он слишком уж самоуверен для подмастерья! — заметила Киттен. — Хотя нам все равно. Лишь бы помог выбраться отсюда!
— Еще юноша выразил надежду, — добавил Порсупах, — что вы с Мэлом хорошие пловцы. Относительно моей персоны, — тут енот стянул с ноги сапожок и зашевелил пальцами, демонстрируя собранию кожистые перепонки меж ними, — у него никаких вопросов не возникло.
— Вы думаете, он и впрямь спасет нас? — с надеждой спросил томианца Мэл.
— А почему вы это у меня спрашиваете? — вопросом на вопрос ответил енот и подошел к загроможденному всевозможными яствами столу, тотчас нацелившись на копченую эфу. — Я могу сказать с уверенностью только одно: в течение ближайших десяти-пятнадцати минут мне не хочется предпринимать никаких решительных действий, исключая разве что активное освоение белково-углеводного бассейна. Жрать охота, господа! Со вчерашнего вечера у меня ни крошки во рту не было.
— Не слишком увлекайся, Порс, — наставительно заметила Киттен, также придвигаясь поближе к кушаньям, — а то так набьешь себе брюхо, что и плыть не сможешь, между тем, нам, по твоим же словам, предстоит преодоление серьезной водной преграды. Не надейся, что пожелаю быть твоим буксиром, обжорливый енотишка!
Едва были доедены последние крошки дивного угощенья, Филипп вновь вошел в дверь. На его одежде виднелись пятна смазочного масла, сажи и просто куски ссохшейся грязи. Крылатая змея все так же сидела на плече у юноши, но уже не спала: голова рептилии горделиво болталась на длинной напряженной шее, одна лапа (змея являлась скорее драконом, нежели обычным гадом) нервно била по воротнику хозяина, крылья то и дело хлопали друг о дружку, — словом, все говорило о том, что драконесса готова в любую минуту взлететь в воздух. Филипп внимательно оглядел едоков и, решив, что перед ним нет противников, подлежащих немедленному уничтожению, несколько расслабился.
— За мной, быстро! — прошептал парнишка и опять исчез в дверном проеме.
Вся троица последовала за своим необычным вожаком. Мэл двинулся впереди оперативников и скоро заприметил Филиппа уже в самом конце слабо освещенного коридора. Юноша обернулся, понял, что спасаемые им существа по-прежнему желают быть спасены, и резко свернул за угол, предварительно призывно взмахнув рукой. Мэл, Порс и Киттен ринулись вперед.
— Сохраняйте тишину и спокойствие, — попросил Филипп, когда друзья нагнали его, — и держитесь правой стороны. По возможности ни к чему не прикасайтесь.
Беглецы и предводительствующий ими юнец миновали целый ряд плотно запертых дверей. Никто не слышал уже ничего, кроме собственного дыхания и шагов соседа. Наконец в одной из ниш открылась крохотная дверца. Филипп сунулся в проем и мигом вылез обратно: все чисто, дескать, идемте! Киттен и Мэлу пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. Хаммураби успел разглядеть на двери табличку, гласившую: “Вход разрешен только работникам биоинженерной службы!”
Прямо у порога валялось два трупа, так что понадобилось не только сгибаться в три погибели, но и почти до самого подбородка поднимать ноги, чтобы не споткнуться о жмуриков. Мэл заметил, как у одного из почивших была вывернута шея, и понял происхождение тех корчей, в которых бедняге пришлось расставаться с жизнью. Второй мертвец, облаченный, между прочим, в комбинезон механика, вытянулся во весь свой богатырский рост. В руке он сжимал бластер, очевидно, ни разу не успевший выстрелить. Лицо изборождено было глубокими шрамами, почти бороздами, в одной из которых виднелась молочно-белая кость. Лицевые мышцы свела страшная судорога. Нечего сомневаться, здесь потрудилась крылатая змейка!
Киттен знакомилась с многочисленными воронками в стенах, за каковыми воронками начинались длинные туннели с низкими потолками. Судя по всему, эти туннели являлись основными артериями сложнейшего подземного хозяйства. В некоторых из них журчала вода, стекавшая в невидимый коллектор. Стены слагались из камня и местами оказывались то горячими и сухими, то холодными и влажными. Ни слова не говоря, Филипп углубился в крайний слева туннель, выглядевший несколько шире прочих.
В слабом свете красноватых люминесцентных светильников, расположенных на довольно значительном удалении друг от друга, беглецы с огромным трудом различали фигурку своего долговязого вожатого, двигавшегося футах в десяти от них, но казавшегося выходцем с того света. Никто не знал, куда именно тащит их этот загадочный паренек. Что ждет их впереди? Не садистские ли все это ухищрения самого Роуза? Киттен уже успела ознакомиться с тем, насколько тонко шутит старичишка. Не решил ли Доминик избавиться от всех троих самым прихотливым способом? Поди разбери. Кажется, Филипп вот-вот исчезнет за очередным поворотом и оставит несчастную пару приматов вместе с енотом гнить в темных переходах запутаннейшего из лабиринтов…
Киттен вдруг заметила, что пот ручьями льется по ее телу. Вечернее платье сильно намокло запашистою влагой, будучи, отчасти, не предназначено для путешествий по подземельям.
— Здесь страшно сыро! — пробормотала Кай-Сунг.
— Чепуха! — послышался до тошноты жизнерадостный голосок томианца. Да уж ему-то есть с чего веселиться: Реплер с его дождями и туманами, с непомерными пространствами, занятыми водой, довольно сильно смахивал на привычный для енота мир. — Если повышенная влажность раздражает тебя, — сказал Порс, — вспомни, как тепло и сухо было в пыточной его светлости!
— Ничуточки не смешно! — огрызнулась Киттен, хотя ее коллега вовсе и не думал шутить. Очевидно, туннель пролегает под океанским дном и ведет прямиком в Реплер-Сити. Боже, неужто еще долго придется бежать в духоте и сырости, согнувшись дугой и колотясь макушкой о каменные своды туннеля? — Тебе бы очень понравилось, Порс, — взвизгнула Кай-Сунг, — если б я завязала тебе узлом хвост и затолкала его в глотку?
— В свою?
— В твою, идиот!
— Попробуй сначала поймать меня, а уж потом угрожай и приводи угрозы в исполнение!
Крошка-енотик был единственным во всей честной компании, кому низкие своды подземных сообщений не доставляли никаких неудобств. Он браво шлепал по лужам своими перепончатыми лапами и особенно удовлетворенно покряхтывал тогда, когда удавалось ступить в небольшую речушку, текущую в неглубоком бетонном русле ровно посредине туннеля. Лапы Порсупаха сладко вязли в слякотной тине и потом высвобождались из нее с неотразимым причмокиванием, всхлипами и нежнейшим насосным выхлопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— Что-то он слишком уж самоуверен для подмастерья! — заметила Киттен. — Хотя нам все равно. Лишь бы помог выбраться отсюда!
— Еще юноша выразил надежду, — добавил Порсупах, — что вы с Мэлом хорошие пловцы. Относительно моей персоны, — тут енот стянул с ноги сапожок и зашевелил пальцами, демонстрируя собранию кожистые перепонки меж ними, — у него никаких вопросов не возникло.
— Вы думаете, он и впрямь спасет нас? — с надеждой спросил томианца Мэл.
— А почему вы это у меня спрашиваете? — вопросом на вопрос ответил енот и подошел к загроможденному всевозможными яствами столу, тотчас нацелившись на копченую эфу. — Я могу сказать с уверенностью только одно: в течение ближайших десяти-пятнадцати минут мне не хочется предпринимать никаких решительных действий, исключая разве что активное освоение белково-углеводного бассейна. Жрать охота, господа! Со вчерашнего вечера у меня ни крошки во рту не было.
— Не слишком увлекайся, Порс, — наставительно заметила Киттен, также придвигаясь поближе к кушаньям, — а то так набьешь себе брюхо, что и плыть не сможешь, между тем, нам, по твоим же словам, предстоит преодоление серьезной водной преграды. Не надейся, что пожелаю быть твоим буксиром, обжорливый енотишка!
Едва были доедены последние крошки дивного угощенья, Филипп вновь вошел в дверь. На его одежде виднелись пятна смазочного масла, сажи и просто куски ссохшейся грязи. Крылатая змея все так же сидела на плече у юноши, но уже не спала: голова рептилии горделиво болталась на длинной напряженной шее, одна лапа (змея являлась скорее драконом, нежели обычным гадом) нервно била по воротнику хозяина, крылья то и дело хлопали друг о дружку, — словом, все говорило о том, что драконесса готова в любую минуту взлететь в воздух. Филипп внимательно оглядел едоков и, решив, что перед ним нет противников, подлежащих немедленному уничтожению, несколько расслабился.
— За мной, быстро! — прошептал парнишка и опять исчез в дверном проеме.
Вся троица последовала за своим необычным вожаком. Мэл двинулся впереди оперативников и скоро заприметил Филиппа уже в самом конце слабо освещенного коридора. Юноша обернулся, понял, что спасаемые им существа по-прежнему желают быть спасены, и резко свернул за угол, предварительно призывно взмахнув рукой. Мэл, Порс и Киттен ринулись вперед.
— Сохраняйте тишину и спокойствие, — попросил Филипп, когда друзья нагнали его, — и держитесь правой стороны. По возможности ни к чему не прикасайтесь.
Беглецы и предводительствующий ими юнец миновали целый ряд плотно запертых дверей. Никто не слышал уже ничего, кроме собственного дыхания и шагов соседа. Наконец в одной из ниш открылась крохотная дверца. Филипп сунулся в проем и мигом вылез обратно: все чисто, дескать, идемте! Киттен и Мэлу пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. Хаммураби успел разглядеть на двери табличку, гласившую: “Вход разрешен только работникам биоинженерной службы!”
Прямо у порога валялось два трупа, так что понадобилось не только сгибаться в три погибели, но и почти до самого подбородка поднимать ноги, чтобы не споткнуться о жмуриков. Мэл заметил, как у одного из почивших была вывернута шея, и понял происхождение тех корчей, в которых бедняге пришлось расставаться с жизнью. Второй мертвец, облаченный, между прочим, в комбинезон механика, вытянулся во весь свой богатырский рост. В руке он сжимал бластер, очевидно, ни разу не успевший выстрелить. Лицо изборождено было глубокими шрамами, почти бороздами, в одной из которых виднелась молочно-белая кость. Лицевые мышцы свела страшная судорога. Нечего сомневаться, здесь потрудилась крылатая змейка!
Киттен знакомилась с многочисленными воронками в стенах, за каковыми воронками начинались длинные туннели с низкими потолками. Судя по всему, эти туннели являлись основными артериями сложнейшего подземного хозяйства. В некоторых из них журчала вода, стекавшая в невидимый коллектор. Стены слагались из камня и местами оказывались то горячими и сухими, то холодными и влажными. Ни слова не говоря, Филипп углубился в крайний слева туннель, выглядевший несколько шире прочих.
В слабом свете красноватых люминесцентных светильников, расположенных на довольно значительном удалении друг от друга, беглецы с огромным трудом различали фигурку своего долговязого вожатого, двигавшегося футах в десяти от них, но казавшегося выходцем с того света. Никто не знал, куда именно тащит их этот загадочный паренек. Что ждет их впереди? Не садистские ли все это ухищрения самого Роуза? Киттен уже успела ознакомиться с тем, насколько тонко шутит старичишка. Не решил ли Доминик избавиться от всех троих самым прихотливым способом? Поди разбери. Кажется, Филипп вот-вот исчезнет за очередным поворотом и оставит несчастную пару приматов вместе с енотом гнить в темных переходах запутаннейшего из лабиринтов…
Киттен вдруг заметила, что пот ручьями льется по ее телу. Вечернее платье сильно намокло запашистою влагой, будучи, отчасти, не предназначено для путешествий по подземельям.
— Здесь страшно сыро! — пробормотала Кай-Сунг.
— Чепуха! — послышался до тошноты жизнерадостный голосок томианца. Да уж ему-то есть с чего веселиться: Реплер с его дождями и туманами, с непомерными пространствами, занятыми водой, довольно сильно смахивал на привычный для енота мир. — Если повышенная влажность раздражает тебя, — сказал Порс, — вспомни, как тепло и сухо было в пыточной его светлости!
— Ничуточки не смешно! — огрызнулась Киттен, хотя ее коллега вовсе и не думал шутить. Очевидно, туннель пролегает под океанским дном и ведет прямиком в Реплер-Сити. Боже, неужто еще долго придется бежать в духоте и сырости, согнувшись дугой и колотясь макушкой о каменные своды туннеля? — Тебе бы очень понравилось, Порс, — взвизгнула Кай-Сунг, — если б я завязала тебе узлом хвост и затолкала его в глотку?
— В свою?
— В твою, идиот!
— Попробуй сначала поймать меня, а уж потом угрожай и приводи угрозы в исполнение!
Крошка-енотик был единственным во всей честной компании, кому низкие своды подземных сообщений не доставляли никаких неудобств. Он браво шлепал по лужам своими перепончатыми лапами и особенно удовлетворенно покряхтывал тогда, когда удавалось ступить в небольшую речушку, текущую в неглубоком бетонном русле ровно посредине туннеля. Лапы Порсупаха сладко вязли в слякотной тине и потом высвобождались из нее с неотразимым причмокиванием, всхлипами и нежнейшим насосным выхлопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70