- Я думаю, что лучше всего будет продолжать осуществление нашего
начального плана, чтобы попытаться положить начало образованию
конфедерации островных государств. Если мы вернемся на "Медную обезьяну" и
поставим Трелла перед совершившимся фактом, я не думаю, что он или те, кто
стоят за ним, постараются отомстить. Не будет смысла убивать нас, если их
монополия будет уже уничтожена. По крайней мере, я считаю, что у него
хватит ума не делать это. Конечно, это все может оказаться просто
вымыслом, возможно, это самое обыкновенное нападение туземцев.
Этан посмотрел на корму, за которой очертания утесов Арзудуна
превратились просто в неровную линию на горизонте.

- Мы бы захватили корабль, - продолжал настаивать полусердитый,
полуиспуганный голос, - если бы не вмешательство небесных пришельцев. У
них с собой были короткие ножи, что стреляют солнечными лучами. - Теперь в
голосе звучало отвращение. - Что могут сделать меч или стрела против
оружия, что пронзает щиты и поджигает корабли?
Колоннин Ре-Виджар прислонился к спинке массивного деревянного кресла
и выглянул из окна третьего этажа замка. Отсюда ему были видны далеко
внизу островерхие крыши города, гавань и залив - вплоть до выхода в океан.
Передвинувшись к другому окну, он изучал странные, гладкие постройки людей
и три стеклянные чаши, на которые спускались их крохотные корабли прямо с
неба - корабли, каждый раз привозившие немыслимые богатства.
Теперь выгодные отношения с могущественными пришельцами находились
под угрозой.
Он вспомнил, что другой из находившихся в кабинете с ожиданием
смотрит на него и повернулся лицом к обеспокоенному высокородному. Они
были одни в личных покоях ландграфа. Слова, которыми они только что
обменялись, были слишком опасны, чтобы их могли подслушать даже самые
доверенные члены его двора. Поэтому он предпочел принять Обеля Казина
здесь, а не в покое для официальных аудиенций.
Он знал, что его продолжительное молчание только увеличивает
нервозность трана. Он все еще ничего не говорил, а только смотрел на
стройного высокородного гостя, отметив перевязанную шею я свежий разрыв,
уродливо перечеркнувший мембрану его левой перепонки, а также голые места
на теле, с которых был срезан мех.
- Успокойся, высокородный Казин. Ты сделал все что мог.
- И я не буду, - неуверенно спросил высокородный, - наказан за мою
неудачу?
- Это я тебе обещаю.
Помогая себе обеими руками, чтобы встать, Ре-Виджар подошел к окну и
встал около него. Рама из стеклосплава, - от пола до потолка, - послужила
эффектным фоном для его фигуры. Это был самый большой целый кусок стекла,
когда-либо импортированный в Арзудун. Он был больше, чем любое стекло, о
котором когда-нибудь слышал или мечтал Колоннин. И вот, он был здесь, в
его замке, доставленный ему с небес одним из человеческих небесных
кораблей. Ему сказали, и теперь он сам этому верил, что стекло прочнее,
чем стены, в которые оно было встроено - хотя и было не толще самого
маленького когтя на его лапе.
- Как ты и сказал, - продолжил он наконец свою речь, - мы не можем
воевать мечами и щитами против световых ножей небесных пришельцев.
Он посмотрел назад через плечо и продолжал:
- Но, несмотря на это, мы получим корабль, Обель Казин. Однажды на
его корме станет развеваться флаг Арзудуна, и он будет возглавлять наш
флот. - Он не добавил, что в один прекрасный день от "Сландескри" можно
будет избавиться. Это были мечты, которые пока он не мог никому доверить.
- Нам придется действовать осторожнее, и лучше выгадать время для нашей
следующей попытки. Теперь я сам займусь этим делом, высокородный Казин.
Когда ты будешь уходить, скажи моему министру по назначениям - вторая
дверь слева, на втором этаже, - подготовить "Ринстейстер". Это наш лучший
корабль. Я сам наберу его команду. Мы будем наступать на пятки этому
исполинскому кораблю, пока не представится подходящая возможность, и тогда
я сам захвачу его во славу Арзудуна.
- Да, милорд. Да пребудет с тобой ветер. - Подобающим образом
преклонив колено, он покинул комнату.
Колоннин размышлял о высокородном. Казин старался изо всех сил.
Доказательством его верности были его ранения. Наказание высокородного
ничего бы ему не принесло. Он лучше, чем кто-либо другой представлял
превосходство земной технологии. Знай он заранее, что эти трое на ледовом
корабле имеют в своем арсенале энергетическое оружие, он никогда не отдал
бы приказ о нападении.
Теперь, когда его простили и дали новое, более серьезное поручение,
Казин станет в два раза старательнее. Ре-Виджар сам позаботится о захвате
ледового судна и уничтожения команды с людьми-пассажирами, так как он
никому не мог доверить это опаснейшее дело. Ни у кого другого не было
причин так желать этого.
До сих пор он старался не показывать свою заинтересованность в этом
деле. Но он не мог больше ждать.
В мечтах он уже представлял себе огромную ледовую посудину, видел ее
огромные коньки-полозья, сделанные из металла небесных пришельцев -
металла, который не изнашивался, как камень, кость или древесина; вспомнил
отлично сделанные паруса из пика-пины и весь такелаж. Он представлял себе
корабль как раз таким, как описал его Казину - паруса наполнены ветром, а
знамена и флаги Арзудуна реют на всех мачтах.
И, если его планам суждено было стать реальностью, а не остаться
мечтой, - в один прекрасный день этот огромный корабль станет просто
игрушкой, над которой можно будет презрительно посмеяться. Однако пока
будет совсем неплохо завладеть им.
Хотя он не мог и надеяться догнать корабль, это судно должно же
когда-нибудь остановиться. Для захвата еще будет время.
Как это ни неприятно, сначала, перед отъездом, ему придется
поговорить с земным правителем.
Джобиус Трелл принял ландграфа Арзудуна в своем офисе. Поскольку
температурный режим внутри был установлен для людей, полуобнаженный
ландграф испытывал жесточайшие муки перегрева.
Трелл внес изменения в свое дневное расписание, чтобы принять
Ре-Виджара. На нем была легкая оранжевая служебная туника, открытая до
пояса и слегка вышитая на талии, рукавах и лодыжках. Он приветствовал
Ре-Виджара в полном одиночестве.
Ландграф также оставил своих личных телохранителей за пределами
человеческого здания. Таким образом, оба чувствовали себя свободнее. Это
давало им уверенность в себе и неразглашении тайны, поскольку каждый
понимал, что для другого он более чем крепкий орешек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97