нейтронные салочки, электронная расшибалка, мезонный бильярд, протонный
карамболь - и все это внутри кристаллической решетки атома! Он забрал сына
из университета и предоставил ему полную свободу для занятий
"микромеханикой", как Марк Корнелиус Ашер Второй нарек свою теорию. Будучи
весьма простой по сути, ибо все гениальное просто, она отметала любую
попытку опровержения. И впрямь, ведь даже если в микромире законы механики
не наличествуют как потенция, то уж хотя бы как латенция, то есть
предпосылка возможности, иначе механика вообще не могла бы стать
реальностью микромира, где действие ее законов бесспорно. Значит, все дело
лишь в том, чтобы сгустить латенцию до состояния потенции, для чего в
качестве организующей этот процесс силы предлагалось использовать доселе
неслыханное давление; разумеется, тут понадобится гипербарический котел с
достаточно прочными стенками, но эта прочность поддается расчету, а то,
что поддается расчету, можно сконструировать, в свою очередь
сконструированное можно изготовить - следовательно, теория микромеханики
доказана.
Воистину гениально и просто! Марк Корнелиус Первый уже потирал руки в
предвкушении грандиозных финансовых успехов, однако тут произошел, как
говорится, роковой поворот событий: по никому не ведомым причинам Марк
Корнелиус Младший неожиданно сделался моралистом. Собираясь подчинить
атомную физику законам микромеханики, он считал, что последняя должна
руководствоваться нормами морали, и отказывался приспосабливать свое
детище к потребам рыночной конъюнктуры.
Жирро усматривал в обнаружившейся склонности Марка Корнелиуса Ашера
Второго к морализму следствие пережитого негодования по поводу того, что
где-то его любимой механике отказывают в праве на существование.
Психоаналитики твердили об анально-садистской фазе, переживаемой якобы с
большим запозданием и поэтому вытесняемой с таким ригоризмом; их
умозаключения, чем-то близкие к объяснениям Жирро, преимущественно
базировались на частом употреблении в теории микромеханики, а точнее, в
ее, так сказать, этическом обосновании таких понятий, как "чистота",
"шлаки" и "очистка". Существовали и иные гипотезы, но все они казались
неудовлетворительными, особенно Марку Корнелиусу Старшему, королю игровых
автоматов, который не без причин опасался, что сынок доведет свою теорию
до абсурда. Мало того, что Марк Корнелиус Младший занялся изданием
трактатов (на Либротерре это доступно вообще любому, кто пожелает), он еще
и писал в них, что дарует миру свою микромеханику, дабы "осуществить
перевод тех или иных субстанций из сырьевого состояния в рафинированное",
"вернуть их к чистому бытию", "предоставить им возможность подлинного
самоосуществления", - и все это ради того, чтобы "поднять природу на более
высокую ступень". Да мало ли еще каких фантазий не насочиняет этот
свежеиспеченный моралист, а говоря попросту - маньяк? Отец нанял лучших
экспертов по психоанализу; те по всем правилам искусства принялись
выведывать у пациента его сновидения, но услышали в ответ, что ему вообще
ничего не снится. И это отнюдь не было ложью во спасение. Всю силу
воображения Марка Корнелиуса Второго поглощали его дневные грезы, его
неотвязные думы о том, как преобразить натуру путем микромеханической
реорганизации различных субстанций, которую он собирался производить
поточным методом: сначала реорганизуется гелий, затем водород, следом
литий и так далее вплоть до бикиникия (атомный номер - 169).
Марк Корнелиус Младший грезил мыслями или мыслил грезами о
пересотворении земли, о ее возвеличивании до высот подлинного
самоосуществления, а поскольку мечты его улетали из прокопченного города к
заснеженным горным вершинам, то и мысль вырывалась из умозрительных схем,
обретая чувственную конкретность. Вода из высокогорных, глетчерных
родников! Он был одержим идеей сделать ее своим исходным, первичным
сырьем. Слияние мысли и грезы привело к тому, что однажды утром ему
привиделась микромеханически организованная вода в ее инобытной реальности
- то есть абсолютно чистая. Эта привидевшаяся, не существовавшая до сих
пор вода и послужила могущественным источником его вдохновения. Но пока
приходилось довольствоваться наличной водой; подобно тому как дитя
внезапно открывает, что множество вещей вокруг имеет форму шара, так и
Марк Корнелиус Младший неожиданно открыл для себя многообразие влажной
стихии - он карабкался по скальной крутизне к истокам горных ручьев,
носился голым под проливным дождем, собирал снежные хлопья и обрывал лохмы
облаков; вода же благодарила его по-своему - капля росы, что вроде лупы
увеличила сеть прожилок на листке, подсказала конструктивный принцип
центрального трансформационного агрегата для будущего завода, а отражение
в луже, перевернувшее мир вверх ногами, натолкнуло ученого на гениальную
мысль не поднимать ввысь, а свесить вниз обе заводские трубы, что
позволяло экономить энергию за счет силы тяжести (этот принцип был
впоследствии заимствован многими промышленными предприятиями). Он начал
изучать научно-философские трактаты о воде и, разумеется, не мог пройти
мимо Фалеса Милетского, утверждавшего, что вода - источник всего сущего на
свете; в этом учении Марк Корнелиус Младший обрел для себя надежную
философскую опору, дававшую ему силы отражать натиск полчищ
психоаналитиков, насылаемых папашей. Кое-кого из них ему даже удалось
обратить в собственную веру, благодаря чему возникла так называемая
психогомеопатия.
Противостоя этому напору, Марк Корнелиус Младший хранил свой замысел
сначала в голове, затем перенес его на бумагу, однако положил черновые
записи в надежный платиновый сейф (подарок концерна к двенадцатилетию
Марка), и тут Марк Корнелиус Старший скончался (не желая отказываться от
затеи с электронным бильярдом, он взорвался при неудачном опыте; ходили
слухи, будто взрыв подстроен сынком в отместку папаше, однако только
конкурентами могли распространяться столь гнусные инсинуации), так и не
успев объявить своего сына умалишенным; теперь Марк Корнелиус Второй
оказался единственным наследником несметного состояния, он пребывал в
расцвете лет и духовных сил и мог приступить к осуществлению мечты всей
своей жизни. Пусть его замысел кажется сумасшедшим, это никого не
касается;
1 2 3 4 5