Эту сумму с присущим им широким жестом, когда дело касалось буров, но который проявлялся не столь явно, когда речь шла о верных правительству гражданах, члены комиссии (за исключением сэра И. Вуда) одним росчерком пера сократили до 265 тысяч, тем самым освободив буров от уплаты порядка 500-600 тыс. фунтов. К тем 265 тысячам, которые до сих пор висят на них, следует добавить еще 150 тысяч, которые недавно были перечислены для оплаты компенсационных долгов, что в конечном итоге составит около полумиллиона фунтов из внешнего долга, из которых, я уверен, Англия не получит и одной десятитысячной банкноты. В связи с тем, что такого рода случайности не были предусмотрены, а если и были, то о них королевская комиссия предпочитала не распространяться, был создан амортизационный фонд, за счет которого внешний долг погашался в течение двадцати пяти лет.
По странному стечению обстоятельств и иронии судьбы, в то время как представители имперского правительства осыпали дарами в сотни тысяч фунтов людей, которые с презрением отвергли выгоды, предлагаемые ее королевским величеством, вступили в войну с ее вооруженными силами, расправляясь с ее подданными, ничего подобного не предусматривалось для тех, кто оставался верным королевскому трону. Их требования о выплате компенсации не были услышаны; члены же комиссии, выглянув из окон своей резиденции, размещавшейся в Ньюкасле, могли бы обратить внимание на поток беженцев, устремившихся из страны, которая отныне стала для них чужой; те из них, кто был побогаче, превратились в бедняков, а бедные были низведены до положения нищих.
Последний момент, который я хотел бы затронуть в связи с данным отчетом, касается обязанностей английского полномочного представителя и его отношений с туземцами. Данное лицо являлось представителем сюзерена, отвечало за обеспечение исполнения условий мирного договора и осуществляло: 1) контроль за развитием отношений с иностранными государствами; 2) контроль за состоянием дел в пограничных районах; 3) защиту интересов туземных граждан.
Что касается первого из вышеуказанных пунктов, было решено поручить защиту интересов подданных ее королевского величества в Трансваале английским представителям, находящимся там. Поскольку буры из всех жителей планеты являются самыми что ни на есть домоседами, нашим послам и консулам они едва доставят много хлопот.
В отношении второго пункта комиссией предусмотрены положения, о которых можно было бы только мечтать, если бы существовала хоть какая-то возможность руководствоваться ими. Полномочный представитель обязан докладывать верховному комиссару о любых попытках вторжения буров на территорию туземцев; в случае, если мнение полномочного представителя расходится с мнением бурского правительства, окончательное решение принимает сюзерен. Это великолепный способ урегулирования возможных конфликтов, однако комиссия забыла уточнить, каким образом решение сюзерена будет вводиться в силу. После произошедших событий вряд ли стоит рассчитывать на то, что при одном упоминании слова «Англия» можно достичь желаемого послушания!
Полномочный представитель обязан был также осуществлять общий надзор за действиями по защите интересов всех туземных граждан страны. Если участь, что в Трансваале проживает около миллиона туземцев и все они расселены на территории, по своим размерам превышающей территорию Франции, то можно догадаться, что на выполнение только одной этой обязанности потребовалось бы все служебное время простого государственного чиновника; сэр Ивлин Вуд даже выступая за то, чтобы ему в распоряжение предоставили специальных помощников. Большинство членов комиссии и слышать не хотело о подобных предложениях, считая, «что чем меньше вмешиваться в дела правительства независимого государства, тем лучше».
Все это так, но я полагаю, им и в голову не пришло спросить самих туземцев, что они думают по этому поводу! Полномочный представитель должен был также входить в состав комиссии по размещению аборигенов, которая в перспективе обязана была предоставлять туземцам земли для проживания. Читая отчет комиссии, легко уловить с большей или меньшей степенью точности мысли и настроения каждого из тех, кто принимал участие в его составлении. Сэр Геркулес Робинсон везде фигурирует как человек, которому поручили пренеприятнейшее дело по поводу указаний свыше, не допускающих легкомысленного к ним отношения, и который взялся за дело, чтобы быть как можно более полезным своей стране и тем, кто пострадал в результате проводимой ею политики и действий тех, кто выполнял эти самые указания. Вероятно, он сумел подавить в себе все человеческие мысли и чувства и превратился в чиновничью машину, некий служебный механизм, регистрирующий в подробностях все, что было нужно лорду Кимберли.
Что касается сэра Генри де Виллерса, то здесь все обстоит совершенно иначе. При чтении отчета вас ни на минуту не покидает чувство, что порученное дело приходится ему по душе и что в деле буров он выступает на их стороне. Право же, если бы он был сторонником буров, а не членом королевской комиссии, то едва ли можно было найти человека, с большим рвением отстаивающего их взгляды, чем он. По его мнению, правда всегда была на стороне буров, а в их действиях не было ни хитрости, ни коварства. М-р Хофмейер и президент Бранд проявили разумную, с их точки зрения, предусмотрительность, когда настояли на назначении его специальным уполномоченным. А сейчас несколько слов о сэре Ивлине Вуде, человеке, который находился в положении независимого англичанина, занимавшего центристскую позицию между бурами и англичанами, и к которому, как к человеку военному, лорду Кимберли очень трудно было применить методы официального нажима. Результаты такого удачного его положения очевидны, если взглянуть на документ за его подписью, прилагаемый в конце официального отчета комиссии, где он полностью расходится во взглядах с большинством членов комиссии по любым принципиально важным вопросам. Может сложиться впечатление, что столь явные разногласия в некоторой степени отразятся на значимости отчета и бросят тень сомнения на мудрость его положений.
Официальный документ, предусматривающий соглашение между правительством ее величества и бурскими лидерами, известный под названием конвенции, подписали обе стороны вечером 3 августа 1881 года в Претории, в том самом помещении, где почти четыре года назад сэром Т. Шепстоном было подписано заявление об аннексии страны.
Пока в правительственном здании проходила церемония подписания конвенции, весьма любопытная сцена разыгралась на улице, в непосредственной близости от самого здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65