Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.
Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.
- Столько шороху из ничего, - сказал он, поднимаясь на ноги. Сел за рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился - и, спотыкаясь на каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.
Линда встрепенулась и уставилась на него.
- Ты играешь?! - прошептала она.
- Не-а. Так, брал уроки в детстве.
- И можешь читать ноты?
- Было дело.
- И смог бы научить меня?!
- Надеюсь... Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл... - Он стал увечить "Зеленые рукава". Его ошибки в сочетании с расстроенным роялем создавали совершенно убийственный эффект.
- Прекрасно, - выдохнула Линда. - Просто прекрасно! - Ее взгляд уперся в его спину, и на лице постепенно утвердилось выражение твердо принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила ему руку на плечо.
Он поднял взгляд.
- Что?
- Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.
Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в свои мысли, что Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.
На следующий день они сумели найти машину на ходу не раньше трех часов, и это был не "кадиллак", а закрытый "шевроле": Майо не улыбалось быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, где Линда чувствовала себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Вне этого квадрата она чувствовала себя неуютно.
Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт. Пять раз он застревал в завалах, одиннадцать раз мотор глох, а однажды, дав задний ход, Майо въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная дрожь.
- И впрямь тяжело, - пожаловался он.
- Дело практики - уверила она. - Не волнуйся. Потренируемся месяц будешь асом.
- Целый месяц!
- Ты же говорил, что медленно обучаешься? Так что я не виновата. Остановись-ка здесь на минутку.
Шевроле рывком остановился. Линда вышла.
- Подожди меня.
- Что стряслось?
- Сюрприз!
Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было тонкое черное платье, жемчужное ожерелье и вечерние туфли на высоком каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как она садиться в машину.
- Что это значит? - спросил он.
- Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.
Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.
- Что это ты вырядилась, как на вечеринку?
- Это платье для коктейля.
- Зачем?
- Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно, Джим! Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузов разбитого грузовика санитарной службы. - Приглашаю тебя в модный ресторан!
- Обедать?
- Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать. Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.
Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались из машины, Майо остановился и стал потешно принюхиваться.
- Чувствуешь, пахнет? - спросил он.
- Чем?
- Такой сладкий запах.
- Это мои духи.
- Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах, но никак не могу вспомнить, где я его...
- Ладно тебе. Входи, - она ввела его в ресторан.
- Надо было тебе надеть галстук, - прошептала она, - но, может быть, сойдет и так.
Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшего впечатления, но висящими в баре портретами знаменитостей он был очарован. Обжигая пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен, Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и Рокки Марчиано. Когда Линда вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.
- Ты видела здесь этих, телезвезд? - спросил он.
- Да вроде видела. Как насчет выпивки?
- Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.
Он подвел ее к стойке бара, смахнул пыль с сидения и усадил с наивозможнейшей галантностью. Затем перемахнул через стойку, выхватил носовой платок и профессиональным жестом протер красное дерево бара.
- Моя специальность, - ухмыльнулся он. Изобразил безадресно-дружелюбную повадку бармена.
- Добр' день, мэ-эм! Чудесный вечер! Что желаете?
- Боже, сегодня в магазине я просто сбилась с ног! Взбейте сухой мартини. Лучше сразу двойной.
- Разумеется, мэм! Маслинку?
- Луковку.
- Двойной мартини с луковкой, взбитый. Принято, - Майо поискал в глубине бара и наконец выставил виски, джин, несколько бутылок содовой, которая лишь чуть-чуть выдохлась сквозь пробки.
- Боюсь, что мартини мы уже приняли, мэм. Что еще желаете?
- О, мне вот этого. Шотландского, пожалуйста.
- Содовая выдохлась, - предупредил он. - И льда нет.
- Неважно.
Он прополоскал стакан содовой водой и налил ей виски.
- Спасибо. Выпейте, бармен, я угощаю. Как вас зовут?
- Джим, мэм. Не стоит благодарности. На работе я не пью.
- Кончайте работу и присоединяйтесь.
- И после работы не пью.
- Можете звать меня Линдой.
- Благодарю, мисс Линда.
- Ты серьезно не пьешь, Джим?
- Ну.
- Ну, за счастливые дни!
- И длинные ночи.
- Неплохо. Сам придумал?
- Ха! Не знаю. Обычный барменский треп, специально для парней. Понимаешь? Намеки там... Не обижайся.
- Проехали.
- Пчелы! - выпалил Майо.
Линда испуганно вздрогнула.
- Что пчелы?
- Тот запах! Как внутри улья.
- Да? Не знаю, - сказала она безразлично. - Еще один, пожалуйста.
- Сию секунду! Слушай, про этих телезнаменитостей, ты вправду их тут видела? Живьем?
- Почему бы и нет? Счастливых дней, Джим.
- Пусть все будут субботами.
Линда задумалась.
- Почему субботами?
- Выходной.
- А-а!
- Кого из телезвезд ты видела?
- Ты же знал их по именам, а я - только в лицо, - рассмеялась она. Ты как соседский пацан. Мне всегда приходилось рассказывать, кого из знаменитостей я сегодня встречала. Раз я сказала ему, что видела Джина Артура, а он уточнил: "И лошадь тоже?"
Соли Майо не уловил, но тем не менее был уязвлен. Только Линда собралась утешить его, оскорбленного в лучших чувствах, как бар стал тихонько подрагивать, и раздался слабый подземный гул. Он пришел издалека, казалось, медленно приблизился, и снова затих вдали. Вибрация прекратилась. Майо уставился на Линду.
- Бож-же! Как по-твоему, дом не рухнет?
Она покачала головой.
- Нет, когда они рушатся, всегда идет та звуковая волна, помнишь? А этот гул знаешь, на что похож? На подземку.
- Подземку?
- Ну. На пригородный поезд.
- Рехнуться. Как может работать подземка?
- Я не сказала: "это подземка", я сказала - звук похож. Еще один, пожалуйста.
- Надо сходить за содовой, - Майо отправился на поиски и вернулся с бутылками и обширнейшим меню. Он был бледен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.
- Столько шороху из ничего, - сказал он, поднимаясь на ноги. Сел за рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился - и, спотыкаясь на каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.
Линда встрепенулась и уставилась на него.
- Ты играешь?! - прошептала она.
- Не-а. Так, брал уроки в детстве.
- И можешь читать ноты?
- Было дело.
- И смог бы научить меня?!
- Надеюсь... Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл... - Он стал увечить "Зеленые рукава". Его ошибки в сочетании с расстроенным роялем создавали совершенно убийственный эффект.
- Прекрасно, - выдохнула Линда. - Просто прекрасно! - Ее взгляд уперся в его спину, и на лице постепенно утвердилось выражение твердо принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила ему руку на плечо.
Он поднял взгляд.
- Что?
- Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.
Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в свои мысли, что Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.
На следующий день они сумели найти машину на ходу не раньше трех часов, и это был не "кадиллак", а закрытый "шевроле": Майо не улыбалось быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, где Линда чувствовала себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Вне этого квадрата она чувствовала себя неуютно.
Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт. Пять раз он застревал в завалах, одиннадцать раз мотор глох, а однажды, дав задний ход, Майо въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная дрожь.
- И впрямь тяжело, - пожаловался он.
- Дело практики - уверила она. - Не волнуйся. Потренируемся месяц будешь асом.
- Целый месяц!
- Ты же говорил, что медленно обучаешься? Так что я не виновата. Остановись-ка здесь на минутку.
Шевроле рывком остановился. Линда вышла.
- Подожди меня.
- Что стряслось?
- Сюрприз!
Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было тонкое черное платье, жемчужное ожерелье и вечерние туфли на высоком каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как она садиться в машину.
- Что это значит? - спросил он.
- Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.
Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.
- Что это ты вырядилась, как на вечеринку?
- Это платье для коктейля.
- Зачем?
- Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно, Джим! Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузов разбитого грузовика санитарной службы. - Приглашаю тебя в модный ресторан!
- Обедать?
- Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать. Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.
Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались из машины, Майо остановился и стал потешно принюхиваться.
- Чувствуешь, пахнет? - спросил он.
- Чем?
- Такой сладкий запах.
- Это мои духи.
- Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах, но никак не могу вспомнить, где я его...
- Ладно тебе. Входи, - она ввела его в ресторан.
- Надо было тебе надеть галстук, - прошептала она, - но, может быть, сойдет и так.
Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшего впечатления, но висящими в баре портретами знаменитостей он был очарован. Обжигая пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен, Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и Рокки Марчиано. Когда Линда вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.
- Ты видела здесь этих, телезвезд? - спросил он.
- Да вроде видела. Как насчет выпивки?
- Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.
Он подвел ее к стойке бара, смахнул пыль с сидения и усадил с наивозможнейшей галантностью. Затем перемахнул через стойку, выхватил носовой платок и профессиональным жестом протер красное дерево бара.
- Моя специальность, - ухмыльнулся он. Изобразил безадресно-дружелюбную повадку бармена.
- Добр' день, мэ-эм! Чудесный вечер! Что желаете?
- Боже, сегодня в магазине я просто сбилась с ног! Взбейте сухой мартини. Лучше сразу двойной.
- Разумеется, мэм! Маслинку?
- Луковку.
- Двойной мартини с луковкой, взбитый. Принято, - Майо поискал в глубине бара и наконец выставил виски, джин, несколько бутылок содовой, которая лишь чуть-чуть выдохлась сквозь пробки.
- Боюсь, что мартини мы уже приняли, мэм. Что еще желаете?
- О, мне вот этого. Шотландского, пожалуйста.
- Содовая выдохлась, - предупредил он. - И льда нет.
- Неважно.
Он прополоскал стакан содовой водой и налил ей виски.
- Спасибо. Выпейте, бармен, я угощаю. Как вас зовут?
- Джим, мэм. Не стоит благодарности. На работе я не пью.
- Кончайте работу и присоединяйтесь.
- И после работы не пью.
- Можете звать меня Линдой.
- Благодарю, мисс Линда.
- Ты серьезно не пьешь, Джим?
- Ну.
- Ну, за счастливые дни!
- И длинные ночи.
- Неплохо. Сам придумал?
- Ха! Не знаю. Обычный барменский треп, специально для парней. Понимаешь? Намеки там... Не обижайся.
- Проехали.
- Пчелы! - выпалил Майо.
Линда испуганно вздрогнула.
- Что пчелы?
- Тот запах! Как внутри улья.
- Да? Не знаю, - сказала она безразлично. - Еще один, пожалуйста.
- Сию секунду! Слушай, про этих телезнаменитостей, ты вправду их тут видела? Живьем?
- Почему бы и нет? Счастливых дней, Джим.
- Пусть все будут субботами.
Линда задумалась.
- Почему субботами?
- Выходной.
- А-а!
- Кого из телезвезд ты видела?
- Ты же знал их по именам, а я - только в лицо, - рассмеялась она. Ты как соседский пацан. Мне всегда приходилось рассказывать, кого из знаменитостей я сегодня встречала. Раз я сказала ему, что видела Джина Артура, а он уточнил: "И лошадь тоже?"
Соли Майо не уловил, но тем не менее был уязвлен. Только Линда собралась утешить его, оскорбленного в лучших чувствах, как бар стал тихонько подрагивать, и раздался слабый подземный гул. Он пришел издалека, казалось, медленно приблизился, и снова затих вдали. Вибрация прекратилась. Майо уставился на Линду.
- Бож-же! Как по-твоему, дом не рухнет?
Она покачала головой.
- Нет, когда они рушатся, всегда идет та звуковая волна, помнишь? А этот гул знаешь, на что похож? На подземку.
- Подземку?
- Ну. На пригородный поезд.
- Рехнуться. Как может работать подземка?
- Я не сказала: "это подземка", я сказала - звук похож. Еще один, пожалуйста.
- Надо сходить за содовой, - Майо отправился на поиски и вернулся с бутылками и обширнейшим меню. Он был бледен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10