В ужасе отпрянув от сейфа, ошеломленный вор увидел, что он окружен семью угрюмыми сыщиками, каждый из которых целится из револьвера ему в голову. То обстоятельство, что все они были в ночных сорочках, нимало не уменьшало внушительности зрелища. А сыщики, когда зажегся свет, увидели широкоплечего громилу с тяжелой челюстью и бычьей шеей. То обстоятельство, что он не полностью стряхнул с ноги содержимое вазона и его правый ботинок украшала пармская фиалка (viola palliola plena), нисколько не смягчило его грозного и зловещего вида.
- Ну-с, Кид, прошу вас, - произнес инспектор Робинсон с утонченной учтивостью, которой восхищались его многочисленные почитатели.
И они с триумфом повлекли злоумышленника в полицию.
Пять минут спустя после того, как удалились сыщики и их пленник, некий господин в накидке непринужденно подошел к парадной двери особняка. Ом нажал звонок. В доме раздались первые восемь тактов равелевского "Болеро", исполняемого на колокольчиках в темпе вальса. Господин, казалось, беззаботно ждал, но его правая рука тем временем как будто невзначай скользнула в прорезной карман, и сразу вслед за тем он начал быстро подбирать кличи к замку парадной двери. Потом господин снова позвонил. И не успела мелодия отзвучать вторично, как нужный ключ был найден.
Господин отпер дверь, чуть приоткрыл ее носком ноги и в высшей степени учтиво заговорил, как будто обращаясь к находившемуся за дверью невидимке-слуге:
- Добрый вечер. Боюсь, я чуть-чуть опоздал. Все уже спят, или меня все еще ожидают? О, превосходно! Благодарю вас.
Он вошел в дом, тихо притворил за собой дверь, повел вокруг глазами, вглядываясь в темный холл, и усмехнулся.
- Все равно что отнимать у ребятишек сласти, - буркнул он. - Просто совестно.
Он разыскал библиотеку, вошел и включил все освещение. Снял накидку, зажег сигарету, затем заметил бар и налил себе из приглянувшегося ему графинчика. Отхлебнул и чуть не подавился.
- Тьфу! Этой дряни я еще не пробовал, а думал, я уж все их знаю. Что это за чертовня? - Он обмакнул язык в стакан. - Шотландский виски, так... Но с чем он смешан? - Еще раз попробовал. - Господи боже мой, капустный сок!
Он огляделся, сразу увидел сейф и, подойди к нему, осмотрел.
- Силы небесные! - воскликнул он. - Целых три цифры. Аж двадцать семь возможных комбинаций. Это вещь! Где уж нам такой открыть.
Протянув руку к наборному замку, он глянул вверх, встретился глазами с лучистым взором обнаженной фигуры и смущенно улыбнулся.
- Прошу прощенья, - сказал он и стал подбирать цифры: 1-1-1, 1-1-2, 1-1-3, 1-2-1, 1-2-2, 1-2-3, - и так далее, нажимая каждый раз на ручку сейфа, хитроумно спрятанную в указательном пальце нагой фигуры. Когда он набрал 3-2-1, послышался щелчок, и ручка пошла вниз. Дверца сейфа открылась - у скульптуры разверзлось чрево. Взломщик просунул в сейф руку и вытащил ночной горшок. Он разглядывал его не менее минуты.
Кто-то тихо сказал сзади:
- Замечательная вещь, не так ли?
Взломщик быстро обернулся.
В дверях стояла девушка и, как ни в чем не бывало, смотрела на него. Высокая и тонкая, с каштановыми волосами и темно-синими глазами. На ней был прозрачный белый пеньюар, и ее гладкая кожа блестела в ярком свете многочисленных ламп.
- Добрый вечер, мисс Уэбб... Миссис?..
- Мисс.
Она небрежно протянула ему средний палец левой руки.
- Боюсь, я не заметил, как вы вошли.
- Боюсь, я тоже не заметила вашего прихода.
Она медленно вошла в библиотеку.
- Вы в самом деле считаете, что это замечательная вещь? Вы не разочарованы, правда?
- Ну что вы! Вещь уникальная.
- Как вы думаете, кто ее создатель?
- Этого мы никогда не узнаем.
- Вы полагаете, что он почти не делал копий? Поэтому она так уникальна?
- Бессмысленно строить догадки, мисс Уэбб. Это примерно то же, что определить, сколько красок использовал в картине живописец или сколько звуков композитор употребил в опере.
Она опустилась в кресло.
- Дайте сигарету. Послушайте, вы говорите всерьез? Вы не из вежливости так расхваливаете нашу вазу?
- Как можно! Зажигалку?
- Благодарю.
- Когда мы созерцаем красоту, мы видим Ding an sich - одну лишь "вещь в себе". Не сомневаюсь, мисс Уэбб, что вам это и без меня известно.
- Мне кажется, что ваше восприятие ограничено довольно узкими рамками.
- Узкими? Ничуть. Когда я созерцаю вас, я тоже вижу одну лишь красоту, которая заключена в самой себе. Однако, будучи произведением искусства, вы в то же время не музейный экспонат.
- Я вижу, вы еще специалист и по части лести.
- С вами любой мужчина станет экспертом, мисс Уэбб.
- Что вы намерены сделать после того, как взломали папин сейф?
- Долгие часы любоваться этим шедевром.
- Ну что же, чувствуйте себя как дома.
- Я не осмелюсь. Не такой уж я нахал. Я просто унесу вазу с собой.
- То есть украдете?
- Умоляю вас простить меня.
- А знаете ли вы, что ваш поступок очень жесток?
- Мне очень стыдно.
- Вы, наверное, даже не представляете себе, что этот сосуд значит для папы.
- Прекрасно представляю. Капиталовложение суммой в два миллиона долларов.
- А, вы считаете, что мы торгуем красотой как биржевые маклеры?
- Ну конечно. Этим занимаются все богатые коллекционеры. Приобретают вещи с тем, чтобы их с выгодой перепродать.
- Мой отец не богат.
- Да полно вам, мисс Уэбб. Два миллиона долларов?
- Он одолжил их.
- Не верю.
- Я вовсе не шучу. - Девушка говорила серьезно и взволнованно, и ее темно-синие глаза сузились. - У папы в самом деле нет денег. Совершенно ничего, только кредит. Вы же, наверно, знаете, как это делается в Голливуде. Ему одалживают деньги под залог ночной вазы. Она вскочила с кресла. - Если вазу украдут, папа погиб... А вместе с ним и я.
- Мисс Уэбб...
- Я заклинаю вас не уносить ее. Как мне вас убедить!
- Не приближайтесь ко мне...
- Господи, да я ведь не вооружена.
- Мисс Уэбб, вы обладаете убийственным оружием и пользуетесь им без всякой жалости.
- Если вы цените в этом шедевре одну красоту, то мы с отцом всегда охотно поделимся с вами. Или вы из тех, что признают только свое, только собственность?
- Увы.
- Ну скажите, зачем вам ее забираться Оставьте вазу у нас, и вы станете ее пожизненным совладельцем. Приходите к нам когда угодно. Половина всего нашего имущества, отцовского, и моего, и всей семьи...
- О господи! Ладно, ваша взяла, держите свою проклятущую... - он вдруг осекся.
- Что случилось?
Он пристально смотрел на ее руку.
- Что это у вас такое, около плеча? - спросил он с расстановкой.
- Ничего.
- Что это? - повторил он настойчиво.
- Шрам. Когда я была маленькая, я упала и...
- Никакой это не шрам. Это прививка оспы.
Девушка молчала.
- Это прививка оспы, - в ужасе повторил он. - Таких не делают уже четыре сотни лет. Их больше не делают, давно не делают.
Она смотрела на него во все глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13