Он не поколеблется отправить и нас обоих туда же, едва обнаружит, что мы остались живых. Это ведь не Олд Бейли и не Верховный суд Ямайки. Здесь существует только один закон – убивать или быть убитым – и у меня есть прямой приказ в этом случае убивать, не забывайте. Хо Дзен, Росситер, Монтефиори – со всеми должно быть покончено.
Негр покачал головой.
– Видите ли, возвращаясь к тем временам, когда я жил вместе с Харви в Сохо, должен сказать, что мне приходилось встречаться с разного рода циниками и преступниками, но вы в своем роде выдающийся тип.
– Вот потому-то я и остаюсь живым после двенадцати лет участия в этой кровавой игре, – сказал Шавасс. – Ну, а теперь, вы со мной или нет?
– Насколько я вижу, у меня не так велик выбор. Как я понимаю, едва я окажусь где-нибудь поблизости от Росситера, то если не разделаюсь с ним первым, он разделается со мной. Такая точка зрения противоречит закону. Я провел годы в джунглях, в которых жил Харви – поэтому психологу не составит труда понять, почему я встал на сторону закона. – Он тяжело вздохнул. – Но вы можете рассчитывать на меня, Пол. Я вас не подведу.
– Хорошо, теперь, когда мы со всем разобрались, я позвоню нашему агенту в Марселе, чтобы он подготовился к нашему приезду.
Он встал и Дарси спросил:
– Местечко, которое называется Камарг – что это такое?
– Это район дельты реки Роны, – пояснил Шавасс. – Примерно три сотни квадратных миль лагун и проток, болот, белых песчаных дюн и горячего солнца, хотя сейчас и не самое подходящее время года. Знаменито тремя вещами. Белыми лошадьми, боевыми быками и фламинго. Я однажды был там мальчиком двадцать лет назад, и никогда не забуду этого.
– Но что, черт возьми, они делают в таком месте? – спросил Дарси.
– Нам предстоит это выяснить, верно? – сказал Шавасс и пошел заказывать телефонный разговор.
Яков Малик был поляком по происхождению и оставил свою родную страну по политическим соображениям перед началом второй мировой войны. Пару лет он работал на Второе бюро, старую французскую секретную организацию, которая прекратила свое существование в 1940 году. Войну он провел, работая в британской организации по специальным операциям в качестве курьера между отрядами французского сопротивления. Конец этой полной приключений карьере положил взрыв гранаты, брошенной кем-то из Фронта национального освобождения (F. N. L. (Front Liberation Nationale – фр. – алжирская националистическая организация времен борьбы за независимость Алжира – прим. пер.) в окно его спальни во время алжирских событий. Он ушел в отставку и держал в Марселе небольшое кафе на берегу и жил там же с женой-мавританкой и тремя детьми. Сейчас он работал в этом городе в качестве агента Бюро и Шавассу дважды доводилось с ним встречаться.
Когда они вышли из вокзала, он стоял возле своего «Рено», тяжело опираясь на трость, с которой не расставался; это был худощавый элегантный мужчина с остроконечными усиками, хорошо сохранившийся для своих шестидесяти лет.
Он подковылял к ним и радостно приветствовал Шавасса.
– Мой дорогой Пол, как это чудесно, вновь встретиться с вами. Как ваши дела?
– Прекрасно. – Шавасс тепло пожал ему руку. – А как себя чувствует Нерида и ваша семья?
– Цветет. Она все ещё тоскует по Алжиру, но мы никогда туда не вернемся. Я не проживу там и недели. У этих людей долгая память.
Шавасс представил его Дарси, они сели в машину. Было тепло и довольно душно, солнце скрывалось за плотными серыми облаками, и тем не менее всюду был тот характерный для Марселя яркий свет, резавший глаза.
– Что вам удалось организовать? – спросил Шавасс.
– После вашего телефонного звонка я долго размышлял, – сказал Малик. – Буквально до четырех часов утра. Я напал на гениальную идею, хотя и говорю об этом со всей присущей мне скромностью. Попасть в Камарг не представляет никаких проблем. Остаться там незамеченным просто невозможно.
– На трех сотнях квадратных миль лагун и болот? – сказал Шавасс. – Я что-то вас не понимаю.
– О, населения там совсем немного, главным образом охотники за дичью и пастухи, которые выращивают молодых бычков и лошадей, свободно пасущихся по всему этому району. Именно благодаря малочисленности населения посторонним трудно проникнуть туда так, чтобы это не стало известным. Поэтому вам нужна законная причина, чтобы оказаться там, причина, с которой согласится любой, кто вас увидит.
– И вы нашли такую причину?
– Наблюдение за птицами, – просто сказал Малик.
Дарси Престон громко расхохотался.
– Не может быть, чтобы он говорил серьезно.
– Но я говорю совершенно серьезно. – Малик немного обиделся. – Камарг известен своими дикими птицами, особенно колонией фламинго. Со всей Европы приезжают сюда, чтобы их изучать.
– Знаете, думаю, что в этом действительно что-то есть, – согласился Шавасс.
– Более того, мой дорогой Пол, у меня уже есть для этого все необходимое. Небольшая яхта и все остальное: резиновая лодка, охотничьи костюмы и болотные сапоги, бинокли, подходящая кинокамера. Я связался с отделом С2 в Лондоне и получил от них добро. Мне казалось, что не имеет смысла терять время.
– Прекрасно. – Шавасс неожиданно почувствовал признательность к старику и похлопал его по плечу. – Это действительно прекрасно.
– Нет нужды преувеличивать мои заслуги, Пол. За такого рода услуги я получаю приличные деньги – и они удваиваются, если я сам принимаю участие в деле.
– А вы этого хотите?
– Я знаю Камарг, а вы его не знаете, и это может иметь смысл. – Он улыбнулся. – И кроме того, вы не имеете представления, как скучна в наши дни жизнь. И небольшая разминка будет для меня весьма полезна.
– Тогда будем считать, что договорились. – Шавасс повернулся к Дарси, сидевшему на заднем сидении. – Ничего похожего на какую-то организацию, не правда ли?
– О, я потрясен, – сказал Дерси. – Я был бы потрясен ещё больше, если бы кто-нибудь вспомнил в течение ближайшей пары часов о том, чтобы наполнить мой желудок. Он сжался уже настолько, что начинает болеть.
– Все это я тоже организовал, мсье, – сказал Малик. – Мое кафе находится на расстоянии броска камнем от гавани. Там моя жена неохотно накормит вас местной достопримечательностью – буйябезом (рыбный суп – фр. – прим. пер.). Но если вы догадаетесь предпочесть её фаршированного барашка с рисом, то завоюете её вечную дружбу.
– Тогда вперед, это единственное, о чем я прошу, – вскричал Дарси, и Малик перестроил свой «Рено» из одной полосы в другую, проскочив вплотную к автобусу, и свернул в узкую улочку, ведущую к гавани.
Фаршированный барашек и жареный рис были именно такими, как и обещал Малик, и после этого они спустились к старой гавани, поставили «Рено» и пешком прошли на каменный причал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36