Вот
тогда он начал ходить по Координаторной взад и вперед - наступило и для
него время не действовать, а думать. Нет, ему разрешили писать
статьи, даже приносили газеты, вот и радиоприемник поставили. Но писать
как раньше он уже не мог и не хотел, газеты, как он выяснил у
охранника, были фальшивыми, а радиопередачи заграничных радиостанций
усиленно забивались городской глушилкой. Работала, правда, детекторная
местная программа и кое-что он видел и слышал из окна Координаторной.
Видел кусок крепостной стены, слышал, как за стеной первое время что-то
грохотало, звенело, рушилось, потом слышались песни и чеканный шаг
колонн, потом опять что-то грохотало и даже горело, да так весело и
ярко, будто горела бумага, а не стекло и бетон, а со стороны Старой
площади по ночам доносилось тоскливое кошачье завывание. Со временем
все успокоилось, город затих. Легче стало и ему. Он попросил книг, но
не современных, а из прошлых веков.
Странное дело - раньше он не любил Неточкина, а обожал
Губернатора. Часто противопоставлял их друг другу. Теперь же он в
первую очередь попросил Неточкина. Ему хотелось понять, чем живет
низовая ячейка и почему в конце все так получилось? Но нужных книг не
принесли. Бошка много извинялся, юлил, нагло врал. Говорил, что
поскольку Максим Максимыч осудил "Чертей", то в первую очередь они и
были признаны вредным произведением и, соответственно, предписаны к
изъятию и уничтожению.
-Что ты, уважаемый, удивляешься, как будто слышишь от меня нечто
новое? Зачем тебе этот психопат Неточкин? Тебе и так-то вредно думать,
а ты еще хочешь переживать. Возьми почитай что-нибудь из современных.
"Бетон", например, или эту, как ее, "Красную скрижаль" Прибауткина.
Вот тогда и принялся Имярек ходить по Координаторной взад и
вперед, принюхиваться, прислушиваться, где какая половица скрипит да
где какая тяжелая вещь под руку попасться может. Конечно, лучше бы
ружьишко, Имярек любил охоту, - эх, вскинул бы ружьишко да влет под
крыло, кря-кря! Ну, не ружьишко, хотя бы револьвер или пистолет. Так
нет, пистолет как раз у Бошки, а у него - у него всего-то бронзовая
обезьянка.
-"И упал тогда на Землю великий мороз, - продолжает читать Бошка,
- и вышли люди на берег, чтобы увидеть своими глазами, как рушится
старый мир. И вышел он на трибуну, и сказал: "Наступил час, я пришел
вам дать небо, я пришел вам дать бессмертие. Были вы забиты и
несчастны, оттого что не учились грамоте и культуре, не было у вас
времени, чтобы понять - счастье только в искусстве и науке. Не было
времени потому, что жизнь излишне коротка, а пространство Земли
ограничено. Моложавые люди, скородумающие политиканы внушили вам
страшную мысль, будто человечеством движет физический наемный труд и
будто вы, темная, невежественная масса, можете чему-либо научить людей
с мыслящими головами. Это подхватили серые и бесталанные для того,
чтобы вашими мозолистыми руками уничтожить любого, способного хоть
немного творить или изобретать. Это они направили плоды науки против
природы и народа, пытаясь столкнуть лбами полезное и несчастное. И все
это ради оправдания собственной необходимости. Но истина состоит в том,
что никакому народу, никакой нации, никакому человеку политики не
нужны, ибо политики пытаются управлять тем, чего не понимают. В народе
такого "умельца", берущегося за дело, в коем не разумеет, называют
дурачком, в науке - шарлатаном и невеждой. Такого вмиг с поля мужики
прогонят, чтобы урожай не портил. А в государстве, глядишь, такой
всегда в правители норовит. Потому и норовит, что в любом другом месте
ему вмиг розог и пропишут. И вот уже подрастают тыщи маленьких и
больших правителей, людей, как писал Губернатор, с не вполне
поврежденным умом. И вот они поучают нас, как книги писать, как хлеб
сеять да как смычком водить, будто Вселенная и есть вымороченное
пространство, специально приготовленное для удовлетворения их глупости.
Они специально представляют интеллигенцию этакими дурачками в очках,
чтобы скрыть то, что известно теперь во всем мире: жизнь на земле
двигается мозгами, да, да, прогресс делается мозгами, а не потом и
кровью и уж, конечно, не политической борьбой, которая и нужна только
для уменьшения численности городского и сельского населения. А нам
нужны ум и доброта, а не плохие или хорошие политики. Особенно
хорошие..."
"Что за мелкобуржуазная болтовня? - Имярек потирает висок
свободной рукой. - Он издевается надо мной, он сам написал, а теперь
издевается. Почему он меня не убил? Почему не приказал своим
убийцам-врачам выписать мне последний рецепт?"
-"И пришло на Землю невиданное похолодание, и наступило морозное
утро, - продолжает Бошка. - И вышли люди на берег, чтобы увидеть своими
глазами, как рушится старый мир. И пробил двенадцатый час, грянул
выстрел, ударил в землю огонь и опрокинулось небо на город..."
10
Илья Ильич Пригожин был не только мечтателем, но и вполне
реалистом. Он полагал необходимым условием прогресса не только полет
фантазии, общие рассуждения, повышение культуры, но и практическое
воплощение самых отчаянных проектов, хотя бы и в виде муляжей,
чертежных схем и уменьшенных моделей. В результате двадцатилетней
деятельности его кабинет буквально ломился от всевозможных летательных
аппаратов, а точнее, их копий, посредством которых всяк сюда входящий
мог представить будущие инструменты захвата космического пространства с
целью полной колонизации. По стенам в промежутках между книжными
полками висело великое множество плакатов, чертежей и схем. Кроме
специальных, поясняющих работу каких-нибудь гравитационно-прямоточных
двигателей внутреннего сгорания, здесь были красочные картины будущих
невероятных путешествий по далеким таинственным планетам. Выполненные
обычной тушью из школьных наборов, они соблазняли пытливый ум тут же
бросить земное прозаическое существование и воспарить вслед за
изобретателем к иной, полной захватывающих приключений галактической
жизни. Илья Ильич Пригожин любил рисовать будущее, и мало того,
перенося своих героев на ватман, он воображал себя маленьким гуашевым
человечком, бесстрашно ступающим на пыльные тропы великого космоса. Но
опять со стороны могло бы показаться, будто он слишком романтическая
натура, а на самом деле за всеми этими сказочными проектами скрывалась
одна вполне прагматическая задача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
тогда он начал ходить по Координаторной взад и вперед - наступило и для
него время не действовать, а думать. Нет, ему разрешили писать
статьи, даже приносили газеты, вот и радиоприемник поставили. Но писать
как раньше он уже не мог и не хотел, газеты, как он выяснил у
охранника, были фальшивыми, а радиопередачи заграничных радиостанций
усиленно забивались городской глушилкой. Работала, правда, детекторная
местная программа и кое-что он видел и слышал из окна Координаторной.
Видел кусок крепостной стены, слышал, как за стеной первое время что-то
грохотало, звенело, рушилось, потом слышались песни и чеканный шаг
колонн, потом опять что-то грохотало и даже горело, да так весело и
ярко, будто горела бумага, а не стекло и бетон, а со стороны Старой
площади по ночам доносилось тоскливое кошачье завывание. Со временем
все успокоилось, город затих. Легче стало и ему. Он попросил книг, но
не современных, а из прошлых веков.
Странное дело - раньше он не любил Неточкина, а обожал
Губернатора. Часто противопоставлял их друг другу. Теперь же он в
первую очередь попросил Неточкина. Ему хотелось понять, чем живет
низовая ячейка и почему в конце все так получилось? Но нужных книг не
принесли. Бошка много извинялся, юлил, нагло врал. Говорил, что
поскольку Максим Максимыч осудил "Чертей", то в первую очередь они и
были признаны вредным произведением и, соответственно, предписаны к
изъятию и уничтожению.
-Что ты, уважаемый, удивляешься, как будто слышишь от меня нечто
новое? Зачем тебе этот психопат Неточкин? Тебе и так-то вредно думать,
а ты еще хочешь переживать. Возьми почитай что-нибудь из современных.
"Бетон", например, или эту, как ее, "Красную скрижаль" Прибауткина.
Вот тогда и принялся Имярек ходить по Координаторной взад и
вперед, принюхиваться, прислушиваться, где какая половица скрипит да
где какая тяжелая вещь под руку попасться может. Конечно, лучше бы
ружьишко, Имярек любил охоту, - эх, вскинул бы ружьишко да влет под
крыло, кря-кря! Ну, не ружьишко, хотя бы револьвер или пистолет. Так
нет, пистолет как раз у Бошки, а у него - у него всего-то бронзовая
обезьянка.
-"И упал тогда на Землю великий мороз, - продолжает читать Бошка,
- и вышли люди на берег, чтобы увидеть своими глазами, как рушится
старый мир. И вышел он на трибуну, и сказал: "Наступил час, я пришел
вам дать небо, я пришел вам дать бессмертие. Были вы забиты и
несчастны, оттого что не учились грамоте и культуре, не было у вас
времени, чтобы понять - счастье только в искусстве и науке. Не было
времени потому, что жизнь излишне коротка, а пространство Земли
ограничено. Моложавые люди, скородумающие политиканы внушили вам
страшную мысль, будто человечеством движет физический наемный труд и
будто вы, темная, невежественная масса, можете чему-либо научить людей
с мыслящими головами. Это подхватили серые и бесталанные для того,
чтобы вашими мозолистыми руками уничтожить любого, способного хоть
немного творить или изобретать. Это они направили плоды науки против
природы и народа, пытаясь столкнуть лбами полезное и несчастное. И все
это ради оправдания собственной необходимости. Но истина состоит в том,
что никакому народу, никакой нации, никакому человеку политики не
нужны, ибо политики пытаются управлять тем, чего не понимают. В народе
такого "умельца", берущегося за дело, в коем не разумеет, называют
дурачком, в науке - шарлатаном и невеждой. Такого вмиг с поля мужики
прогонят, чтобы урожай не портил. А в государстве, глядишь, такой
всегда в правители норовит. Потому и норовит, что в любом другом месте
ему вмиг розог и пропишут. И вот уже подрастают тыщи маленьких и
больших правителей, людей, как писал Губернатор, с не вполне
поврежденным умом. И вот они поучают нас, как книги писать, как хлеб
сеять да как смычком водить, будто Вселенная и есть вымороченное
пространство, специально приготовленное для удовлетворения их глупости.
Они специально представляют интеллигенцию этакими дурачками в очках,
чтобы скрыть то, что известно теперь во всем мире: жизнь на земле
двигается мозгами, да, да, прогресс делается мозгами, а не потом и
кровью и уж, конечно, не политической борьбой, которая и нужна только
для уменьшения численности городского и сельского населения. А нам
нужны ум и доброта, а не плохие или хорошие политики. Особенно
хорошие..."
"Что за мелкобуржуазная болтовня? - Имярек потирает висок
свободной рукой. - Он издевается надо мной, он сам написал, а теперь
издевается. Почему он меня не убил? Почему не приказал своим
убийцам-врачам выписать мне последний рецепт?"
-"И пришло на Землю невиданное похолодание, и наступило морозное
утро, - продолжает Бошка. - И вышли люди на берег, чтобы увидеть своими
глазами, как рушится старый мир. И пробил двенадцатый час, грянул
выстрел, ударил в землю огонь и опрокинулось небо на город..."
10
Илья Ильич Пригожин был не только мечтателем, но и вполне
реалистом. Он полагал необходимым условием прогресса не только полет
фантазии, общие рассуждения, повышение культуры, но и практическое
воплощение самых отчаянных проектов, хотя бы и в виде муляжей,
чертежных схем и уменьшенных моделей. В результате двадцатилетней
деятельности его кабинет буквально ломился от всевозможных летательных
аппаратов, а точнее, их копий, посредством которых всяк сюда входящий
мог представить будущие инструменты захвата космического пространства с
целью полной колонизации. По стенам в промежутках между книжными
полками висело великое множество плакатов, чертежей и схем. Кроме
специальных, поясняющих работу каких-нибудь гравитационно-прямоточных
двигателей внутреннего сгорания, здесь были красочные картины будущих
невероятных путешествий по далеким таинственным планетам. Выполненные
обычной тушью из школьных наборов, они соблазняли пытливый ум тут же
бросить земное прозаическое существование и воспарить вслед за
изобретателем к иной, полной захватывающих приключений галактической
жизни. Илья Ильич Пригожин любил рисовать будущее, и мало того,
перенося своих героев на ватман, он воображал себя маленьким гуашевым
человечком, бесстрашно ступающим на пыльные тропы великого космоса. Но
опять со стороны могло бы показаться, будто он слишком романтическая
натура, а на самом деле за всеми этими сказочными проектами скрывалась
одна вполне прагматическая задача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136