То он был одноруким, то нормальным. Даже его собственный сын был убежден, что у него протез вместо левой руки. Протез был так прекрасно сделан, что не вызывал сомнения даже у самых близких людей, даже у полиции, когда он оказывался в сфере ее внимания. Козловскому никогда практически не приходилось снимать перчатки со своего «протеза», делал он это в исключительных случаях, и вот такой случай и произошел недавно в Дании. Видимо, нечто до такой степени непредвиденное, что Козловский уже не мог представляться одноруким. Первый раз за всю его преступную карьеру такая неудача!
Я подумала — наверняка до меня в очень смягченной форме дошло описание того, как Алиция расправлялась с бандюгами, явившимися в ее дом. Недаром и Гражина, и сын соседа были так напуганы ее яростью. Тихая и незлобивая Алиция если уж раз в двадцать лет впадет в ярость, то только держись! Не поздоровилось ее врагу!
— Выходит, тут полиция и разобралась, что имеет дело с фальшивым протезом? А отпечатки пальцев вам показались знакомыми?
— Знакомы. Мы их уже тридцать лет храним. Матеуш принялся разливать коньяк. Нет, сначала выясню все до конца!
— А этот... как его... Лотар. Ага, Шульц, первый погибший. Выяснилось, из-за чего погиб? Капитан не стал скрывать:
— Вы правы, он был первым в ряду жертв преступной шайки кладоискателей. Погиб он вскоре после окончания войны, в сорок шестом году. У него хранилось большое количество документов, потому что о поиске кладов он подумывал еще в сорок третьем, когда только узнал об их существовании. Козловский стал его сообщником и убил его, а вот при каких обстоятельствах — мы вряд ли теперь узнаем.
— А как обстояло дело с Михалеком? Канада разобралась?
— Разобралась. С помощью достижений науки и техники. А в первую очередь — тех сведений, которые получили от нас. Если коротко, то Михала Латая оглушили, ударив головой об лодку, затем под водой выволокли на середину озера и там утопили. Человек, который это сделал, несколько раз показательно прыгал с лодки в воду, дождался, чтоб на него обратили внимание, нырнул и не выплыл. То есть не выплыл в том месте, куда нырнул, сам же под водой доплыл до берега и там вынырнул. Этого никто не заметил, кроме какого-то ребенка, который видел, как тот вылезал на берег. Впрочем, вам, пани Иоанна, известно намного больше моего о том, что там, в окрестностях озера, происходило. Ведь вы там были, а не я.
— Правда, кое-что мне известно. У Финетки был Козловский, собственными глазами его видела. Матеуш, похоже, прав.
Матеуш ознакомил капитана со своей версией событий в далекой Канаде. Капитан с интересом ее выслушал и согласился — действительно, так могло быть. Источником конфликта стал снимок, и преступники решили избавиться от конкурента-Михалека. Роль Финетки во всей истории было очень трудно понять, и я уверена, канадская полиция и подавно не доберется до этой особы.
— А интересно было бы взглянуть на тот снимок, — мечтательно протянул Матеуш. — И по возможности, в увеличенном виде.
— Ты говоришь о снимке, который я украла у Финетки?
— Да. Не успокоюсь, пока не разгляжу его во всех подробностях.
— Пожалуйста, можете хоть сейчас это сделать, — сказал капитан и полез в свою охотничью сумку.
Он так ошарашил нас с Матеушем, что мы только молча смотрели, как он извлекает из сумки прибор, похожий на проектор. У Алиции такой же, только раза в три больше. Обожает миниатюризацию эта Япония...
Сняв со стены вышивку мамули, я освободила место и велела Матеушу затянуть шторы на окнах. Тот не шевельнулся.
— Что вы собираетесь показывать? — возразил он. — Ведь у нас же фотография. Тогда надо сначала сделать негатив.
— Не волнуйся, — успокоил его капитан Леговский. — Техника идет вперед даже у нас.
Я пошла за фотографией, которая все это время спокойно пролежала в моей косметичке. Не найдя для нее безопасного места, я предпочла возить ее с собой, даже за границу. Только сейчас мне пришло в голову, что ее свободно могли счесть за шпионский материал. Немного поздновато подумала я об этом, к счастью, не сочли.
Капитан включил свой прибор в сеть, вставил в него снимок и щелкнул включателем. В полутемной комнате на белой стене появилось крупное черно-белое изображение. Его кусок заходил на книжную полку, но это не помешало мне его узнать. Я почувствовала, как голова пошла кругом.
Матеуш кашлянул и странным голосом произнес:
— Проверь, может, в твоей косметичке еще что-нибудь завалялось.
Я не сочла нужным отреагировать. Капитан с большим удовольствием рассматривал изображение на стене.
Изображение представляло собой огромное, развесистое и жутко разветвленное генеалогическое древо французских королей и принцев крови, со сделанными на машинке подробными надписями, украшенное декоративным орнаментом. Даже при таком большом увеличении не все можно было прочитать, разве что надписи, относящиеся к королям, сделанные красивым курсивом. Самая крупная надпись по непонятным причинам относилась к Франсиску I.
— Ну и приветик! — с горечью вымолвил Матеуш. — Опять кто-то обвел нас вокруг пальца. Насколько я знаю Финетку...
— Может, не все еще потеряно, — не дал ему договорить капитан. — Откровенно говоря, я ждал чего-то в этом роде. Сейчас проверим. Пани Иоанна, оставьте окна закрытыми.
Молча зажгла я настольную лампу, лихорадочно пытаясь понять, что же произошло. Кто-то выкрал у меня настоящий снимок, как я выкрала его у Финетки, и заменил генеалогическим древом? Вроде я нигде не оставляла косметичку. Правда, еще в Канаде, около недели снимок находился у моего сына. Неужели тогда? При электрическом свете капитан просматривал письма Хилла Гоболе. Их было всего несколько штук. Матеуш курил и смотрел на меня с каким-то мистическим страхом. Похоже, его не удивило бы, вырасти у меня вдруг перепончатые крылья, страшные клыки и хищные когти. Может, он бы и сбежал, но не удивился.
В очередном конверте капитан обнаружил сложенную вдвое открытку и попросил у меня ножницы. В волнении я могла найти только портновские, длиной в полметра. Капитан довольно ловко справился с ними. Оказалось, открытка состояла из двух слоев бумаги. Мы с Матеушем наблюдали, как он срезал край открытки и вынул из середины маленькую фотографию. Вздох облегчения мы издали лишь тогда, когда на стене увидели знакомую, густо исчерченную карту с пустыми пятнами в виде лепешек...
Не сразу обрела я душевное равновесие. Подумать только, на что мне пришлось пойти, чтобы украсть у Финетки генеалогическое древо французской аристократии! Откуда оно у нее взялось!? Капитан с Матеушем поздравляли друг друга, на все лады восхваляя предусмотрительность покойного скорняка.
— Удивительный человек! — восклицал Матеуш .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Я подумала — наверняка до меня в очень смягченной форме дошло описание того, как Алиция расправлялась с бандюгами, явившимися в ее дом. Недаром и Гражина, и сын соседа были так напуганы ее яростью. Тихая и незлобивая Алиция если уж раз в двадцать лет впадет в ярость, то только держись! Не поздоровилось ее врагу!
— Выходит, тут полиция и разобралась, что имеет дело с фальшивым протезом? А отпечатки пальцев вам показались знакомыми?
— Знакомы. Мы их уже тридцать лет храним. Матеуш принялся разливать коньяк. Нет, сначала выясню все до конца!
— А этот... как его... Лотар. Ага, Шульц, первый погибший. Выяснилось, из-за чего погиб? Капитан не стал скрывать:
— Вы правы, он был первым в ряду жертв преступной шайки кладоискателей. Погиб он вскоре после окончания войны, в сорок шестом году. У него хранилось большое количество документов, потому что о поиске кладов он подумывал еще в сорок третьем, когда только узнал об их существовании. Козловский стал его сообщником и убил его, а вот при каких обстоятельствах — мы вряд ли теперь узнаем.
— А как обстояло дело с Михалеком? Канада разобралась?
— Разобралась. С помощью достижений науки и техники. А в первую очередь — тех сведений, которые получили от нас. Если коротко, то Михала Латая оглушили, ударив головой об лодку, затем под водой выволокли на середину озера и там утопили. Человек, который это сделал, несколько раз показательно прыгал с лодки в воду, дождался, чтоб на него обратили внимание, нырнул и не выплыл. То есть не выплыл в том месте, куда нырнул, сам же под водой доплыл до берега и там вынырнул. Этого никто не заметил, кроме какого-то ребенка, который видел, как тот вылезал на берег. Впрочем, вам, пани Иоанна, известно намного больше моего о том, что там, в окрестностях озера, происходило. Ведь вы там были, а не я.
— Правда, кое-что мне известно. У Финетки был Козловский, собственными глазами его видела. Матеуш, похоже, прав.
Матеуш ознакомил капитана со своей версией событий в далекой Канаде. Капитан с интересом ее выслушал и согласился — действительно, так могло быть. Источником конфликта стал снимок, и преступники решили избавиться от конкурента-Михалека. Роль Финетки во всей истории было очень трудно понять, и я уверена, канадская полиция и подавно не доберется до этой особы.
— А интересно было бы взглянуть на тот снимок, — мечтательно протянул Матеуш. — И по возможности, в увеличенном виде.
— Ты говоришь о снимке, который я украла у Финетки?
— Да. Не успокоюсь, пока не разгляжу его во всех подробностях.
— Пожалуйста, можете хоть сейчас это сделать, — сказал капитан и полез в свою охотничью сумку.
Он так ошарашил нас с Матеушем, что мы только молча смотрели, как он извлекает из сумки прибор, похожий на проектор. У Алиции такой же, только раза в три больше. Обожает миниатюризацию эта Япония...
Сняв со стены вышивку мамули, я освободила место и велела Матеушу затянуть шторы на окнах. Тот не шевельнулся.
— Что вы собираетесь показывать? — возразил он. — Ведь у нас же фотография. Тогда надо сначала сделать негатив.
— Не волнуйся, — успокоил его капитан Леговский. — Техника идет вперед даже у нас.
Я пошла за фотографией, которая все это время спокойно пролежала в моей косметичке. Не найдя для нее безопасного места, я предпочла возить ее с собой, даже за границу. Только сейчас мне пришло в голову, что ее свободно могли счесть за шпионский материал. Немного поздновато подумала я об этом, к счастью, не сочли.
Капитан включил свой прибор в сеть, вставил в него снимок и щелкнул включателем. В полутемной комнате на белой стене появилось крупное черно-белое изображение. Его кусок заходил на книжную полку, но это не помешало мне его узнать. Я почувствовала, как голова пошла кругом.
Матеуш кашлянул и странным голосом произнес:
— Проверь, может, в твоей косметичке еще что-нибудь завалялось.
Я не сочла нужным отреагировать. Капитан с большим удовольствием рассматривал изображение на стене.
Изображение представляло собой огромное, развесистое и жутко разветвленное генеалогическое древо французских королей и принцев крови, со сделанными на машинке подробными надписями, украшенное декоративным орнаментом. Даже при таком большом увеличении не все можно было прочитать, разве что надписи, относящиеся к королям, сделанные красивым курсивом. Самая крупная надпись по непонятным причинам относилась к Франсиску I.
— Ну и приветик! — с горечью вымолвил Матеуш. — Опять кто-то обвел нас вокруг пальца. Насколько я знаю Финетку...
— Может, не все еще потеряно, — не дал ему договорить капитан. — Откровенно говоря, я ждал чего-то в этом роде. Сейчас проверим. Пани Иоанна, оставьте окна закрытыми.
Молча зажгла я настольную лампу, лихорадочно пытаясь понять, что же произошло. Кто-то выкрал у меня настоящий снимок, как я выкрала его у Финетки, и заменил генеалогическим древом? Вроде я нигде не оставляла косметичку. Правда, еще в Канаде, около недели снимок находился у моего сына. Неужели тогда? При электрическом свете капитан просматривал письма Хилла Гоболе. Их было всего несколько штук. Матеуш курил и смотрел на меня с каким-то мистическим страхом. Похоже, его не удивило бы, вырасти у меня вдруг перепончатые крылья, страшные клыки и хищные когти. Может, он бы и сбежал, но не удивился.
В очередном конверте капитан обнаружил сложенную вдвое открытку и попросил у меня ножницы. В волнении я могла найти только портновские, длиной в полметра. Капитан довольно ловко справился с ними. Оказалось, открытка состояла из двух слоев бумаги. Мы с Матеушем наблюдали, как он срезал край открытки и вынул из середины маленькую фотографию. Вздох облегчения мы издали лишь тогда, когда на стене увидели знакомую, густо исчерченную карту с пустыми пятнами в виде лепешек...
Не сразу обрела я душевное равновесие. Подумать только, на что мне пришлось пойти, чтобы украсть у Финетки генеалогическое древо французской аристократии! Откуда оно у нее взялось!? Капитан с Матеушем поздравляли друг друга, на все лады восхваляя предусмотрительность покойного скорняка.
— Удивительный человек! — восклицал Матеуш .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75