— Волк, смирно! Извините, — бросила Сель женщине, равно как и всем другим. Она выхватила карманный видео-фон и тотчас забыла об окружающих.
— Борк, мы нашли, нашли! — закричала она, едва засветился экран.
— Сколько? — последовал торопливый вопрос.
— Обе!
— Сель, их может быть три.
— Да тише же! — Женщина кричала, мешая слушать. — Это я не тебе… Все настолько серьёзно?
— Серьёзней некуда. Размножаясь, они поглощают тепло. Да как! Они могут заморозить планету. Я бы никогда не поверил, что такое возможно. Но факты… Мы — шляпы, глупые, самонадеянные шляпы, обо всем берёмся судить, даже не подозревая, сколько вокруг неизвестного. Ищите, Сель, ищите! Мы сейчас объявим всем, мы… Зовут, простите.
Сель не заметила, как воцарилось молчание. Люди слышали разговор и поспешно расступились перед девушкой. Только женщина бормотала что-то.
— Вот так, Волчишка, — тихо сказала Сель. — Начнём все сначала.
Когда они выбрались наверх, гроза уже началась. Мигание молний преломлялось в прозрачных плоскостях стен, трепещущий отблеск скользил по куполам и аркам, дробясь, рокотал гром. Потоки воды то вспыхивали серебром, то исчезали в темноте. Огненная струя Космической башни казалась ревущей.
Одежда Сель промокла, едва они вышли на открытую площадку. Волк долго кружил по ней, но ничего не почуял. Они сели в реалет. Шло время, руки Сель окаменели за рулём. Сель то и дело связывалась с Борком. Ответы были неутешительными. Нигде ничего.
— Может быть, их все-таки было две?
Сель бодрилась, но голос выдал усталость. Губы Борка дрогнули.
— Нет, — сказал он решительно. — Все песчинки стали тройными.
— И по-прежнему делятся?
— Перестали. Надолго ли? Пока ни одного случая четвёртой генерации. Ищите третью, пока они затихли.
— Мы ищем.
Волк не находил себе места в кабине. Согласно распоряжению город всасывал воздух только через внешние наземные шлюзы и гнал его к центру, чтобы выбросить вертикально вверх. Это нарушало циркуляцию, внутри города сновали вихри, зато все запахи стягивались к снующим реалетам. Волк метался от одного опущенного щитка к другому, его ноздри раздувались как мехи, никогда ни до, ни после он так не напрягал свои способности. То и дело ему казалось, что он уловил… Всякий раз надежда гасла, не успев разгореться. Возможно, искомая песчинка была унесена в глубины коллектора, возможно, ветер ещё до дождя умчал её далеко от города, все могло быть.
“Налево, вверх, вниз, направо”, — Сель исполняла, как автомат. Может быть, впервые за всю историю человек безоговорочно повиновался волку.
Уже дважды ему в ноздри вторгался какой-то смущающий его запах. Он проверил его — нет, не сходится. И все-таки это был необычный запах. Не пластик, не сталь, не дерево… Но и не песчинка.
Волк ничего не сказал. В кабине свистел ветер. Мозг Волка работал медленно. Ему казалось, будто он что-то забыл и старается припомнить.
Они ещё с полчаса кружили над городом. Потом запах повторился.
— Налево.
Сель послушно повернула.
— Ближе. Вверх! Опусти. Ближе.
— Ближе нельзя, мы врежемся в здание.
— Надо.
— Ты учуял?!
— Странный запах. Если она не с Земли, то она может быть странной дважды.
— Ясней, Волк, ясней!
— Песчинка может быть странной всегда?
— Да, да! — Оба кричали, чтобы осилить свист ветра. — Я поняла! Если она намокла, то её запах мог измениться неузнаваемо, не так, как у земных материалов! Это?
— Может быть.
— Где же?
— Там!
Здание опоясывал узкий карниз. “Это” находилось где-то посредине. Сель лихорадочно соображала. Если бы окна были старинными! Но сквозь стеклянную стену на карниз не вылезешь. Оставалось посадить реалет на висячий балкон и оттуда…
Балкон был чуть шире реалета. Ожидая толчка, Сель даже зажмурилась. Волк выпрыгнул, едва она распахнула дверь. Ветер яростно прижал её к сиденью. Сель глянула вниз, и ей стало не по себе. Но Волк уже шёл по карнизу так, словно это была положенная на землю доска. Сель перевела дыхание.
Метр, ещё один, ещё и ещё… Волк замер. Дважды молния освещала его широкую мокрую спину.
“Чего он медлит? Чего?” — недоуменно спрашивала себя Сель. Кричать она не решалась, боясь напугать.
Припав мордой к карнизу, Волк что-то пытался сделать.
Сель подалась вперёд, обхватив холодные перила.
Волк поднял голову. Сель не видела, но чувствовала его взгляд. И вдруг поняла: Волк нашёл то, что они искали. Нашёл и не может взять, потому что у него нет послушных и гибких человеческих пальцев.
Сель похолодела. Волк медленно пятился по карнизу. Можно было, конечно, вызвать людей с двигателями для птичьего полёта, но кто поручится, что струи воды не смоют песчинку до их прихода? Прямо у подножия здания зияла воронка дождевого коллектора. Там был конец всему.
Нос Волка ткнулся в колено Сель. Слов не требовалось, сейчас слова были лишними. Волк требовал действия.
Рывком Сель перебросила ногу через перила. Она действовала как в лихорадке и в то же время со странным, удивившим её спокойствием.
Спиной она прижалась к зданию. Ступни ног умещались на карнизе. Она знала, что нельзя смотреть вниз. Она смотрела прямо перед собой и видела только огненную иглу Космической башни. Рвущийся в небо столб пламени давал мысленную опору. Сель сделала шаг. Спиной она чувствовала малейшие шероховатости стены. Ноги были словно не её. В бок толкал ветер.
Ещё шаг. Чем крепче она прижималась к зданию, тем ощутимей было его колыхание. Здание плавно раскачивалось. Амплитуда качаний была ничтожной, но она нарушала то равновесие, в котором застыла Сель. Стена здания, точно упёршаяся в спину ладонь, мягко, но непреклонно подталкивала тело.
Сель замерла, раскинув руки. Теперь качалась уже и Космическая башня. Да, она раскачивалась, и вместе с ней раскачивалась Сель. Темнота внизу притягивала взгляд, как магнит.
Сель закрыла глаза. Исчезло все, осталось лишь мерное колебание стены. И боковые толчки ветра. И холод облепившей тело одежды.
Тело медленно входило в ритм толчков и колебаний, непроизвольно для сознания отыскивало ту равнодействующую, которая давала устойчивость.
С закрытыми глазами Сель сделала несколько шагов. Все было бы очень просто, если бы не воображение. Не к чему было закрывать веки, коль скоро воображение рисовало не только пропасть внизу, не только узость опоры, но и падение в бездну, то, как оно начинается — со слабости колен, пустоты во всем теле, судорожных усилий, отчаяния последнего мига, последнего взмаха…
Воображение вело за собой послушное тело, навязывая ему свой судорожный ритм. Дрожь охватила Сель. Она раскачивалась, теряя равновесие, задыхаясь от ужаса.
Чьи-то крепкие зубы сжали её лодыжку. Сель облегчённо вздохнула. Призраки отлетели. Нога в пасти Волка была как в мёртвом зажиме.
1 2 3 4 5 6 7