Второй, а не первый! И он разрушается, как и предыдущий, хотя крапинок там и поменьше.
На этот раз сердце не ухнуло, не зашлось в обморочном страхе, так велика была оторопь, с которой разум воспринял непостижимую истину. Это не брак, сразу с двумя инвенторами такого произойти заведомо не могло. Но тогда почему?!
Бессмысленно, в слепой надежде Кошечкин трижды переключил развертку с объекта на объект, в мозгу, вспыхивая, мелькали десятки вариантов, и рассудок так же лихорадочно браковал все. Шальным зигзагом сознание прочертила вовсе дурацкая мысль: Прометеева бы сюда! Наконец Кошечкин зачем-то встал и, стоя на негнущихся ногах, вызвал Торосова, видя и не видя на диске связи, как тот на полуслове обрывает разговор с кем-то вроде Басаргина и кивком головы подтверждает принятие вызова.
Войдя и сразу же глянув на экран, Торосов застыл над пультом.
- Докладывайте.
Голос прозвучал уставно, хотя капитан, разумеется, уже кое-что понял. Но не все, далеко не все... Механически четким голосом Кошечкин объяснил ему все.
- ...Остается задействовать весь резерв ремонтников. Но даже если они справятся, то и в этом случае...
- Понятно!
Но и в этом случае он, механик, ничего гарантировать не может. По неподвижному лицу капитана, зыбко меняя его, бежали мерные отсветы "полярного сияния", которое вскоре могло угаснуть, и Кошечкина пронзила внезапная боль сочувствия к человеку, обязанному сейчас, принять окончательное решение. За него, беспомощного, вместо него, невиновного и все-таки виновного этой своей беспомощностью. Плечи Кошечкина поникли.
- Если я правильно понял, - Торосов с хрустом сцепил пальцы, - то и в худшем случае мы успеем лечь на обратный курс?
Кошечкин облизал пересохшие губы.
- Успеем...
- Уже лучше, не люблю изображать из себя "Летучего Голландца"... - к уголкам глаз капитана сбежались морщинки, которых прежде, вроде бы, не было. - И, главное, есть время подумать, не так ли? Тогда давай помечтаем о докторской мантии.
- Мантии?..
- Именно! Раз двигатель эксплуатировался правильно, что для меня несомненно, заводской брак исключен, никакого разрушающего воздействия извне нет, уж я бы знал, то перед нами проблема куда важнее очередной звезды. Согласен? Вот поразмысли, а там и мантия обеспечена, говорят, в Кембридже это одеяние до сих пор в моде. Что на меня так смотришь? Думаешь, у меня поджилки не трясутся?
- У тебя затрясутся, - со слабой улыбкой сказал Кошечкин. - У тебя затрясутся...
Ему захотелось быстрее очутиться за пультом.
- Вот и прекрасно. Запускай для начала свой резерв. Посмотрим, что будет.
- Разрешите прежде один вопрос, - грубо раздалось у них за плечами.
Разом повернувшись, оба с гневным недоумением уставились на невесть откуда взявшегося Басаргина, но на того это не произвело никакого впечатления, он так и остался стоять, стиснув пальцы и подавшись вперед с предельно сосредоточенным выражением лица.
- Ну?.. - невольно сорвалось с губ капитана.
- Пожалуй, вопросов все-таки два. Первый: что делают ремонтники с негодными деталями? Выбрасывают?
- Нет, это неэкономно, - недоуменно ответил Кошечкин. - Цикл замкнут, они используются для других целей, для нас каждый грамм - это...
- Для каких "других"? Точнее. Сами ремонтники, конечно, тоже ломаются и нужны новые; создаются ли они только из вещества погибших или в ход идут еще и бракованные детали?
- Да, если так эффективней. Процесс, видите ли, саморегулирующийся, иной здесь невозможен...
- То есть, следуя заданным критериям эффективного использования любых отходов, какие возникают в машине, самовосстанавливаясь и самосозидаясь, ремонтники потребляют всякий пригодный для этих целей дефектный материал. Похоже на работу антител человеческого организма, вы не находите?
- С той разницей, - хмуро отозвался Кошечкин, - что это машинная, нами созданная и запрограммированная подсистема.
- Которая, раз ее создали люди, может забарахлить и сломаться, но не может посамовольничать? Вот теперь я уже почти убежден, что причина грозящей нам аварии кроется не в машине, а в вашем к ней отношении!
- Поясните, - резко сказал капитан. - И, пожалуйста, покороче.
- Покороче не выйдет, - упрямо наклонил голову Басаргин. - Понимаете, конструкторы обязаны вам дать сверхмощный, высокоэффективный, надежный двигатель, и они его вам дают, используя свои знания, свои методы и, понятно, не обращаясь ко всякой посторонней философии вроде теории объект-объектных преобразований или раскрытия метаинтервальной неопределенности. А если и обращаясь, то лишь в связи с давним беспокойством насчет возможности создания машинного, уже неподконтрольного нам интеллекта. Но эволюция никогда не бывает односторонней!
- А-а! - взгляд Кошечкина напрягся. - Уж не считаете ли вы...
- Да! Любая предоставленная самой себе эволюция расщепляется на линию прогрессирующего усложнения и линию регрессирующего упрощения. Так биологическая эволюция породила, с одной стороны, человека, а с другой паразитов человеческого организма вроде гельминтов и вирусов. Так в социуме век за веком возникали всевозможные тунеядцы, которых, сами знаете, трудно оказалось изжить. В техноэволюции до сих пор не наблюдалось ничего подобного единственно потому, что в силу ее простоты и контролируемости мы автоматически отсекали ненужную нам паразитарную ветвь. Это длилось так долго, что конструкторам и в голову не приходила мысль о возможности спонтанного регресса их творений. Но закон эволюции закон! Стоило создать наисложнейшую машину, для которой потребовалась вот такая, в сущности уже неподконтрольная технофауна, как он сработал. Я не знаю, что послужило толчком, как переродились ваши ремонтники, но коль скоро они потребляли ткани своего техноорганизма, какая-то их часть неизбежно должна была регрессировать в хищников-паразитов. Примерно так, если называть вещи своими именами. Буду рад ошибиться, но, по-моему, досылать в машину еще ремонтников - все равно что лечить грипп инъекцией злейших вирусов...
Секунду-другую в оцепенелом молчании был слышен лишь каменный грохот двигателей. Ошеломление было так велико, что вырвавшийся наконец вопрос капитана оказался весьма далеким от первоочередных работ.
- Выходит, с дальними звездами покончено?! Мы не можем совершенствовать технику, не усложняя ее, а на этом пути...
- Нет, отчего же? - пожал плечами Басаргин. - Мы боремся с вирусами, придется и технике это пережить. Просто мы не знали, как, когда и почему затормозится технопрогресс, теперь, возможно, знаем.
- Возможно! - Торосов будто очнулся. - Твое мнение, Виктор.
- Гипотезу легко проверить, - с усилием выговорил Кошечкин. Мы уже увеличивали число ремонтников и... Если это закономерность, то новая попытка.
1 2 3 4 5