- Вот, ядрена шишка, этот парнюга по-свойски и раскровил тебе
голову.
Сторож махнул рукой: что, мол, после времени пустое обсуждать. Бирюков,
возвращая ему шапку, спросил;
- Дальнейшее не помните?
- Ну, как же! Помню. Окончательно-то сознание потерялось после выстрела.
Чтобы тревогу поднять, дуплетом бабахнул... - Назар Гаврилович болезненно
сморщился. - От выстрела, можно сказать, и моэги отключились. Ружейный
приклад так по больному плечу ударил, что... очухался в медпункте.
Дальнейшее, со слов Русакова, произошло "как в кино". После удара
кирпичом сторож быстро пришел в себя. Парень, который сросил закурить, уже
сидел на трещавшем мотоцикле. В тот же миг из магазинного окна вывалился
малый в белой майке. Накинув на плечо ремень спортивной сумки, он одним
прыжком плюхнулся на заднее сиденье мотоцикла. Мотоцикл вильнул было к
дороге, но, когда Русаков во весь голос закричал: "Стой! Стрелять буду!" -
на полном газу рванулся прямиком через пустырь, где метрах в пятидесяти от
магазина протянулся длинный овраг. Проехать там было невозможно, и Назар
Гаврилович ожидал, что мотоциклисты повернут назад, однако, к его
удивлению, те перемахнули овраг, как будто по мосту. И вот после этого
Русаков для острастки пальнул им вслед разом из обоих стволов.
- Похоже, мы со следователем напрасно сюда приехали, - сказал Бирюкову
прокурор. - Преступление, как говорится, по вашему ведомству...
Бирюков молчал. Он посмотрел на пустырь, за которым сейчас, в дневное
время, был хорошо виден размытый ливневыми водами овраг, и спросил
Русакова:
- Каким же образом, Назар Гаврилович, мотоциклисты перепрыгнули эту
ямищу? На крыльях, что ли?..
Сторож развел руками:
- Там, вообще-то, рельса лежит, но если соображать с умом, то проехать по
ней не всякий циркач сможет...
Все пошли к оврагу. Ширина его, как прикинул на глазок Бирюков, была не
меньше пяти метров, а глубина - около двух. Когда-то через овраг был
перекинут пешеходный мостик. Теперь же от него остался лишь кусок
железнодорожного рельса, лежащего основанием вверх и вдавленного концами в
землю. Антон достал из кармана миниатюрную рулетку, присел на корточки и
замерил ширину рельсового основания. Показывая Голубеву
тринадцатисантиметровую отметку, сказал:
- Можно по такой нитке ночью проехать на мотоцикле?
- А что?.. - оптимистически ответил Слава. - В цирке и по канату ходят...
- Придется этих "циркачей" искать. Кстати, один из них носит американские
джинсы... - Бирюков повернулся к заведующей магазином: - Тоня, а фирму
джинсов на том парне не приметили?
- На карманчике рубашки "Рэнглер" было написано, - ответила завмаг, -
По-моему, и джинсы той же самой фирмы,
- А второй парень, значит, в белой футболке?
- В белой... Только не с зайцем - такие у нас продавали, а с волком, как
в мультиках.
3. ПОТЕРЯННАЯ ТУФЛЯ
Когда вернулись из Заречного в райотдел, Слава Голубев прежде всего
занялся картотекой типичных происшествий. Выудить ничего не удалось. Слава
вздохнул и стал припоминать знакомых подростков, которые лихачили на
мотоциклах. Среди состоявших на учете в инспекции по делам
несовершеннолетних такие молодчики были, но, насколько знал Слава, никто из
них не имел импортных джинсов, тем более еще и рубашки. Не доводилось ему
встречать в райцентре и парня в футболке с нарисованным волком.
Бесплодно поразмышляв, Голубев взялся за телефон и по памяти набрал
номер. Когда в трубке послышался голос директора Дома культуры,
скороговоркой сказал:
- Люда, это Слава Голубев. Привет.
- Здравствуй, Славочка.
- Люд, сегодня будут танцы?
- Конечно. А что?
- Хочу посмотреть, как мои подшефные танцуют.
- Несовершеннолетних мы на площадку не пускаем.
- Паспорта при входе спрашиваете?
- Зачем? Их по внешности видно.
- Внешность может быть обманчивой. Слушай, Люд, ты не видела среди
подростков такого парня, который носит американские джинсы и рубашку с
этикетками "Рэнглер"?
- Мне, Славочка, некогда этикетки рассматривать, с оркестровкой
замаялась. Приходи, сам увидишь.
- Спасибо, радость моя, приду.
Огороженная высокими синими рейками летняя танцевальная площадка
располагалась в густой тополевой роще, рядом с полузаросшим озером и
высоким старинным мостом через речку, пересекающую райцентр. Вечерами здесь
гремела музыка. Энтузиасты самодеятельного ансамбля в поте лица
выколачивали из немудреных электромузыкальных инструментов модные
джаз-ритмы, а залитая светом люминесцентных ламп танцплощадка в это время
походила со стороны на встревоженный муравейник.
Одетый в штатское Слава Голубев появился возле летнего места отдыха
районной молодежи еще засветло, когда музыканты во главе с энергичной
худенькой директором Дома культуры отлаживали свистяще-хрипящую
"оркестровку". Слава издали понаблюяал небольшую очередь у кассы и, не
приметив интересующих его лиц, прошел к заросшему тальниковыми кустами
берегу. Отсюда хорошо была видна не только билетная касса, но и вход на
площадку. Постепенно очередь у кассы стала расти. Купившие входные билеты
разбредались парочками по сумрачным аллеям среди тополей.
Недалеко от берега, на низенькой скамейке под кустами, несколько
подростков лет по одиннадцать-двенадцать, чуть не уткнувшись друг в друга
носами, оживленно о чем-то разговаривали. Над головами мальчишек вился
сизоватый дымок. Голубев тихо подошел к ним и внезапно спросил:
- Какую отраву курим, мужики?
- "Космос"... - растерянно ответил один из подростков - черноголовый, с
большими карими глазами, и мигом придавил ногой окурок.
- Ото! Семьдесят копеек пачка. Где такие деньги взяли, аристократы?
- По десятничку сбросились.
- А потом по рублю на бутылку станете бросать?
Почувствовав неладное, мальчишки со всех ног брызнули в разные стороны.
Лишь черноголовый ошеломленно остался сидеть на скамейке. Голубев подсел к
нему.
- Тебя как зовут?
- Борька.
- А фамилия?
- Муранкин.
- Родители кто?
- Папка в прошлом году умер, а мамка на железнодорожном вокзале мороженым
торгует.
- В каком классе гранит науки грызешь?
- Нынче в пятый пойду.
- Хорошо учишься?
- В основном трояки...
- Вот видишь... - Слава показал на раздавленный окурок. - Задымил себе
голову и маешься. Чем курить, лучше бы книжки читал. Или пошел бы в Дом
пионеров, записался а какой-нибудь кружок. Знаешь, какие там отличные
кружки?
- Знаю, я в фотографический ходил. Почти две недели. А как банка с
проявителем нечаянно разбилась, меня выгнали.
- Ну, Борис, не повезло тебе, - посочувствовал Слава и сразу спросил: -
Сами сигареты покупали?
- Самим нам не продают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
голову.
Сторож махнул рукой: что, мол, после времени пустое обсуждать. Бирюков,
возвращая ему шапку, спросил;
- Дальнейшее не помните?
- Ну, как же! Помню. Окончательно-то сознание потерялось после выстрела.
Чтобы тревогу поднять, дуплетом бабахнул... - Назар Гаврилович болезненно
сморщился. - От выстрела, можно сказать, и моэги отключились. Ружейный
приклад так по больному плечу ударил, что... очухался в медпункте.
Дальнейшее, со слов Русакова, произошло "как в кино". После удара
кирпичом сторож быстро пришел в себя. Парень, который сросил закурить, уже
сидел на трещавшем мотоцикле. В тот же миг из магазинного окна вывалился
малый в белой майке. Накинув на плечо ремень спортивной сумки, он одним
прыжком плюхнулся на заднее сиденье мотоцикла. Мотоцикл вильнул было к
дороге, но, когда Русаков во весь голос закричал: "Стой! Стрелять буду!" -
на полном газу рванулся прямиком через пустырь, где метрах в пятидесяти от
магазина протянулся длинный овраг. Проехать там было невозможно, и Назар
Гаврилович ожидал, что мотоциклисты повернут назад, однако, к его
удивлению, те перемахнули овраг, как будто по мосту. И вот после этого
Русаков для острастки пальнул им вслед разом из обоих стволов.
- Похоже, мы со следователем напрасно сюда приехали, - сказал Бирюкову
прокурор. - Преступление, как говорится, по вашему ведомству...
Бирюков молчал. Он посмотрел на пустырь, за которым сейчас, в дневное
время, был хорошо виден размытый ливневыми водами овраг, и спросил
Русакова:
- Каким же образом, Назар Гаврилович, мотоциклисты перепрыгнули эту
ямищу? На крыльях, что ли?..
Сторож развел руками:
- Там, вообще-то, рельса лежит, но если соображать с умом, то проехать по
ней не всякий циркач сможет...
Все пошли к оврагу. Ширина его, как прикинул на глазок Бирюков, была не
меньше пяти метров, а глубина - около двух. Когда-то через овраг был
перекинут пешеходный мостик. Теперь же от него остался лишь кусок
железнодорожного рельса, лежащего основанием вверх и вдавленного концами в
землю. Антон достал из кармана миниатюрную рулетку, присел на корточки и
замерил ширину рельсового основания. Показывая Голубеву
тринадцатисантиметровую отметку, сказал:
- Можно по такой нитке ночью проехать на мотоцикле?
- А что?.. - оптимистически ответил Слава. - В цирке и по канату ходят...
- Придется этих "циркачей" искать. Кстати, один из них носит американские
джинсы... - Бирюков повернулся к заведующей магазином: - Тоня, а фирму
джинсов на том парне не приметили?
- На карманчике рубашки "Рэнглер" было написано, - ответила завмаг, -
По-моему, и джинсы той же самой фирмы,
- А второй парень, значит, в белой футболке?
- В белой... Только не с зайцем - такие у нас продавали, а с волком, как
в мультиках.
3. ПОТЕРЯННАЯ ТУФЛЯ
Когда вернулись из Заречного в райотдел, Слава Голубев прежде всего
занялся картотекой типичных происшествий. Выудить ничего не удалось. Слава
вздохнул и стал припоминать знакомых подростков, которые лихачили на
мотоциклах. Среди состоявших на учете в инспекции по делам
несовершеннолетних такие молодчики были, но, насколько знал Слава, никто из
них не имел импортных джинсов, тем более еще и рубашки. Не доводилось ему
встречать в райцентре и парня в футболке с нарисованным волком.
Бесплодно поразмышляв, Голубев взялся за телефон и по памяти набрал
номер. Когда в трубке послышался голос директора Дома культуры,
скороговоркой сказал:
- Люда, это Слава Голубев. Привет.
- Здравствуй, Славочка.
- Люд, сегодня будут танцы?
- Конечно. А что?
- Хочу посмотреть, как мои подшефные танцуют.
- Несовершеннолетних мы на площадку не пускаем.
- Паспорта при входе спрашиваете?
- Зачем? Их по внешности видно.
- Внешность может быть обманчивой. Слушай, Люд, ты не видела среди
подростков такого парня, который носит американские джинсы и рубашку с
этикетками "Рэнглер"?
- Мне, Славочка, некогда этикетки рассматривать, с оркестровкой
замаялась. Приходи, сам увидишь.
- Спасибо, радость моя, приду.
Огороженная высокими синими рейками летняя танцевальная площадка
располагалась в густой тополевой роще, рядом с полузаросшим озером и
высоким старинным мостом через речку, пересекающую райцентр. Вечерами здесь
гремела музыка. Энтузиасты самодеятельного ансамбля в поте лица
выколачивали из немудреных электромузыкальных инструментов модные
джаз-ритмы, а залитая светом люминесцентных ламп танцплощадка в это время
походила со стороны на встревоженный муравейник.
Одетый в штатское Слава Голубев появился возле летнего места отдыха
районной молодежи еще засветло, когда музыканты во главе с энергичной
худенькой директором Дома культуры отлаживали свистяще-хрипящую
"оркестровку". Слава издали понаблюяал небольшую очередь у кассы и, не
приметив интересующих его лиц, прошел к заросшему тальниковыми кустами
берегу. Отсюда хорошо была видна не только билетная касса, но и вход на
площадку. Постепенно очередь у кассы стала расти. Купившие входные билеты
разбредались парочками по сумрачным аллеям среди тополей.
Недалеко от берега, на низенькой скамейке под кустами, несколько
подростков лет по одиннадцать-двенадцать, чуть не уткнувшись друг в друга
носами, оживленно о чем-то разговаривали. Над головами мальчишек вился
сизоватый дымок. Голубев тихо подошел к ним и внезапно спросил:
- Какую отраву курим, мужики?
- "Космос"... - растерянно ответил один из подростков - черноголовый, с
большими карими глазами, и мигом придавил ногой окурок.
- Ото! Семьдесят копеек пачка. Где такие деньги взяли, аристократы?
- По десятничку сбросились.
- А потом по рублю на бутылку станете бросать?
Почувствовав неладное, мальчишки со всех ног брызнули в разные стороны.
Лишь черноголовый ошеломленно остался сидеть на скамейке. Голубев подсел к
нему.
- Тебя как зовут?
- Борька.
- А фамилия?
- Муранкин.
- Родители кто?
- Папка в прошлом году умер, а мамка на железнодорожном вокзале мороженым
торгует.
- В каком классе гранит науки грызешь?
- Нынче в пятый пойду.
- Хорошо учишься?
- В основном трояки...
- Вот видишь... - Слава показал на раздавленный окурок. - Задымил себе
голову и маешься. Чем курить, лучше бы книжки читал. Или пошел бы в Дом
пионеров, записался а какой-нибудь кружок. Знаешь, какие там отличные
кружки?
- Знаю, я в фотографический ходил. Почти две недели. А как банка с
проявителем нечаянно разбилась, меня выгнали.
- Ну, Борис, не повезло тебе, - посочувствовал Слава и сразу спросил: -
Сами сигареты покупали?
- Самим нам не продают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41