Нужно спать ложиться, а у них разговоры да смехи. У меня записано-с!
- Что у вас записано?
- Кто с огнем сидит.
Пришибеев вынимает из кармана засаленную бумажку, надевает очки и
читает:
- "Которые крестьяне сидят с огнем: Иван Прохоров, Савва Микифоров,
Петр Петров. Солдатка Шустрова вдова живет в развратном беззаконии с
Семеном Кисловым. Игнат Сверчок занимается волшебством, и жена его Мавра
есть ведьма, по ночам ходит доить чужих коров".
- Довольно! - говорит судья и начинает допрашивать свидетелей.
Унтер Пришибеев поднимает очки на лоб и с удивлением глядит на
мирового, который, очевидно, не на его стороне. Его выпученные глаза
блестят, нос становится ярко-красным. Глядит он на мирового, на свидетелей
и никак не может понять, отчего это мировой так взволнован и отчего из
всех углов камеры слышится то ропот, то сдержанный смех. Непонятен ему и
приговор: на месяц под арест!
- За что?! - говорит он, разводя в недоумении руками. - По какому
закону?
И для него ясно, что мир изменился и что жить на свете уже никак
невозможно. Мрачные, унылые мысли овладевают им. Но выйдя из камеры и
увидев мужиков, которые толпятся и говорят о чем-то, он по привычке, с
которой уже совладать не может, вытягивает руки по швам и кричит хриплым,
сердитым голосом:
- Наррод, расходись! Не толпись! По домам!

1 2