Я
подхожу к забору и долго смотрю в щель. Я вижу, как Наденька выходит на
крылечко и устремляет печальный, тоскующий взор на небо... Весенний ветер
дует ей прямо в бледное, унылое лицо... Он напоминает ей о том ветре,
который ревел нам тогда на горе, когда она слышала те четыре слова, и лицо
у нее становится грустным, грустным, по щеке ползет слеза... И бедная
девочка протягивает обе руки, как бы прося этот ветер принести ей еще раз
те слова. И я, дождавшись ветра, говорю вполголоса:
- Я люблю вас, Надя!
Боже мой, что делается с Наденькой! Она вскрикивает, улыбается во все
лицо и протягивает навстречу ветру руки, радостная, счастливая, такая
красивая.
А я иду укладываться...
Это было уже давно. Теперь Наденька уже замужем; ее выдали или она
сама вышла - это все равно, за секретаря дворянской опеки, и теперь у нее
уже трое детей. То, как мы вместе когда-то ходили на каток и как ветер
доносил до нее слова "я вас люблю, Наденька", не забыто; для нее теперь
это самое счастливое, самое трогательное и прекрасное воспоминание в
жизни...
А мне теперь, когда я стал старше, уже не понятно, зачем я говорил те
слова, для чего шутил...

1 2