моя кувалда. Разве вы можете держать себя в докторском или адвокатском обществе? Вы для них модистка, невежественное существо!
- Николай Тимофеич! - кричит кто-то с другого конца магазина. - Вот мадемуазель просят три аршина ленты с пико! Есть у нас?
Николай Тимофеич поворачивается в сторону, осклабляет свое лицо и кричит:
- Естъ-с! Есть ленты с пико, атаман с атласом и атлас с муаром!
- Кстати, чтоб не забыть, Оля просила взять для нее корсет! - говорит Полинька.
- У вас на глазах... слезы! - пугается Николай Тимофеич... - Зачем это? Пойдемте к корсетам, я вас загорожу, а то неловко.
Насильно улыбаясь и с преувеличенной развязностью, приказчик быстро ведет Полиньку к корсетному отделению и прячет ее от публики за высокую пирамиду из коробок...
- Вам какой прикажете корсет? - громко спрашивает он и тут же шепчет: - Утрите глаза!
- Мне... мне в 48 сантиметров! Только, пожалуйста, она просила двойной с подкладкой... с настоящим китовым усом... Мне поговорить с вами нужно, Николай Тимофеич. Приходите нынче!
- О чем же говорить? Не о чем говорить.
- Вы один только... меня любите и, кроме вас, не с кем мне поговорить.
- Не камыш, не кости, а настоящий китовый ус... О чем же нам говорить? Говорить не о чем... Ведь пойдете сегодня с ним гулять?
- По... пойду.
- Ну, так о чем же тут говорить? Не поможешь разговорами... Влюблены ведь?
- Да... - шепчет нерешительно Полинька и из глаз ее брызжут крупные слезы.
- Какие же могут быть разговоры? - бормочет Николай Тимофеич, нервно пожимая плечами и бледнея.
Никаких разговоров и не нужно... Утрите глаза, вот и все. Я... я ничего не желаю...
В это время к пирамиде из коробок подходит высокий, тощий приказчик и говорит своей покупательнице:
- Не угодно ли, прекрасный эластик для подвязок, не останавливающий крови, признанный медициной...
Николай Тимофеич загораживает Полиньку и, стараясь скрыть ее и свое волнение, морщит лицо в улыбку и громко говорит:
- Есть два сорта кружев, сударыня! Бумажные и шелковые! Ориенталь, британские, валенсьен, кроше, торшон - это бумажные-с, а рококо, сутажет, камбре - это шелковые... Ради бога, утрите слезы! Сюда идут!
И видя, что слезы все еще текут, он продолжает еще громче:
- Испанские, рококо, сутажет, камбре... Чулки фильдекосовые, бумажные, шелковые...
1 2
- Николай Тимофеич! - кричит кто-то с другого конца магазина. - Вот мадемуазель просят три аршина ленты с пико! Есть у нас?
Николай Тимофеич поворачивается в сторону, осклабляет свое лицо и кричит:
- Естъ-с! Есть ленты с пико, атаман с атласом и атлас с муаром!
- Кстати, чтоб не забыть, Оля просила взять для нее корсет! - говорит Полинька.
- У вас на глазах... слезы! - пугается Николай Тимофеич... - Зачем это? Пойдемте к корсетам, я вас загорожу, а то неловко.
Насильно улыбаясь и с преувеличенной развязностью, приказчик быстро ведет Полиньку к корсетному отделению и прячет ее от публики за высокую пирамиду из коробок...
- Вам какой прикажете корсет? - громко спрашивает он и тут же шепчет: - Утрите глаза!
- Мне... мне в 48 сантиметров! Только, пожалуйста, она просила двойной с подкладкой... с настоящим китовым усом... Мне поговорить с вами нужно, Николай Тимофеич. Приходите нынче!
- О чем же говорить? Не о чем говорить.
- Вы один только... меня любите и, кроме вас, не с кем мне поговорить.
- Не камыш, не кости, а настоящий китовый ус... О чем же нам говорить? Говорить не о чем... Ведь пойдете сегодня с ним гулять?
- По... пойду.
- Ну, так о чем же тут говорить? Не поможешь разговорами... Влюблены ведь?
- Да... - шепчет нерешительно Полинька и из глаз ее брызжут крупные слезы.
- Какие же могут быть разговоры? - бормочет Николай Тимофеич, нервно пожимая плечами и бледнея.
Никаких разговоров и не нужно... Утрите глаза, вот и все. Я... я ничего не желаю...
В это время к пирамиде из коробок подходит высокий, тощий приказчик и говорит своей покупательнице:
- Не угодно ли, прекрасный эластик для подвязок, не останавливающий крови, признанный медициной...
Николай Тимофеич загораживает Полиньку и, стараясь скрыть ее и свое волнение, морщит лицо в улыбку и громко говорит:
- Есть два сорта кружев, сударыня! Бумажные и шелковые! Ориенталь, британские, валенсьен, кроше, торшон - это бумажные-с, а рококо, сутажет, камбре - это шелковые... Ради бога, утрите слезы! Сюда идут!
И видя, что слезы все еще текут, он продолжает еще громче:
- Испанские, рококо, сутажет, камбре... Чулки фильдекосовые, бумажные, шелковые...
1 2