– А по пути заглянем на сушильный склад. Там талуогли сушат. Для будущих домов.
«Опять о каких-то талуоглях толкует», – с досадой подумал я… И спросил, что это слово означает.
– Как, ты еще не знаешь этого?! – удивилась Маруся. – Да вот они, талуогли! – и показала на стену своего дома, а потом подошла к ней ближе и ткнула пальчиком в один, в другой, в третий кирпичик.
«Кирпичик… только и всего», – подумал я с какой-то даже обидой. Но затем у меня мелькнула догадка: показом этих кирпичиков, из которых строят семейные дома, Маруся хочет намекнуть мне, что она не прочь создать здоровую райскую семью, и ждет моего твердого признания в чувствах.
Мы миновали рощицу, пересекли низину и через какое-то время очутились в лощине между двумя холмами. Там не росло ни деревьев, ни кустов и дул ровный и довольно сильный ветер, на манер сквозняка. Он прижимал одежду Маруси к ее фигуре, изящно подчеркивая формы. «Когда придем к морю – объяснюсь ей! – вынес я мысленную резолюцию. – Пусть под классический шум прибоя прозвучат мои высказывания о готовности вступить в брак!» И в моем уме замелькали интимные картины нашей будущей совместной жизни…
– Здесь всегда ветрено, – прервала мои мечтанья Маруся. – Потому и построили здесь сушильный склад.
В этот момент мы поравнялись с длиннющим сараем. Дверей и стен у него не имелось, просто с крыши свисали циновки, сплетенные из морской травы. Маруся отогнула одну из них и вошла в сарай. Я – за ней. Весь длинный отсек склада был заполнен штабелями, сложенными из голубовато-серых глиняных брусков; как я уже упоминал, кирпичи в Раю были мельче наших. Мы прошли с Марусей шагов пятьдесят вдоль этих штабелей. Однако кирпичное дело в данный момент меня не шибко интересовало.
– Неплохие кирпичики, – сказал я, чтобы не молчать в присутствии очаровательной островитянки. – Но не пора ли продолжить наш путь к линии морского прибоя?
– Нет, ты еще посмотришь те прекрасные кирпичики, что подарил нам океан! – с энтузиазмом воскликнула Маруся. И далее она сообщила, что речь идет о тех «талуоглях», которыми было гружено «э т о» (слов «судно», «корабль» в райском языке не имелось); эти замечательные кирпичики мужчины перетащили именно сюда, на склад, чтобы они не попортились от морской сырости и дождей.
– Хватит с нас кирпичей! – воспротивился я. – Нас зовет песня прибоя!
– Нет, ты обязан их посмотреть! – заупрямилась райская красавица. – Они очень симпатичны… И, знаешь, королева сказала, что когда я выберу себе жениха, то именно для меня и моего мужа будет возведен первый дом в Раю из этих миловидных кирпичиков… Ты знаешь, королева очень хорошо ко мне относится.
– Да разве может кто-нибудь к тебе относиться плохо! – воскликнул я. – Ты
– главное украшение Рая!.. И я хочу тебе сказать… Нет, то, что я хочу тебе сказать, можно сказать только на фоне красивой природы… Идем к морю!
Однако упрямая Маруся, взяв меня за руку, другой рукой откинула свисающую с балки циновку и ввела меня в следующий отсек склада. Тут тоже виднелись штабеля кирпичиков, но эти кирпичики были еще мельче – этакие аккуратные брикетики. И цвет у них был другой – песочно-желтый, чуть отливающий зеленцой… Они мне что-то напомнили. Я вспомнил военную службу… Не хотелось верить страшной догадке.
– Правда, прекрасный подарок океана? – радостно спросила Маруся.
– Алаор долир, дип битурр лаом, дип-тол! – с волнением произнес я.
Она удивленно посмотрела на меня, потом расхохоталась и прощебетала на своем райском наречии:
– Почему они похожи на тол?! И чем плох тол?.. Из дальнейшего разговора выяснилось, что по-райски «тол» – это мотылек. А когда я стал втолковывать ей, что по-нашему тол – это взрывчатое вещество, она ничего не поняла. В их языке такого понятия не имелось.
– Это взрывчатка! Взрывчатка! – выкрикнул я. Маруся опять засмеялась. Она не восприняла всерьез моего серьезного тона, решила, что я чем-то пугаю ее понарошку. Наверное, она считала, что у меня такой способ ухаживанья.
– Взрыв-чат-ка! Взрыв-чат-ка! – произнесла она нараспев своим звонким голосом. – Какое смешное слово: взрыв-чат-ка!
Я стоял будто оглоблей ударенный. Я не знал, какими словами пронять Марусю, как втолковать ей, какой бедой угрожают мне, ей и всему Раю эти чертовы брусочки. Мое замешательство она истолковала по-своему: решила, что они показались мне недостаточно красивыми. И вот потащила меня дальше, в следующий отсек этого бесконечного сарая. Там брикеты были чуть покрупней предыдущих, ярче отливали желтизной. На каждом из них иностранными буквами было оттиснуто какое-то слово с тремя восклицательными знаками, а рядом – изображение молнии.
Но на том не кончилась эта веселая экскурсия. В последнем отсеке взору моему предстали ряды небольших ящиков. На каждом из них трафаретным способом был изображен череп, пониже – молния и опять же три восклицательных знака. Приподняв крышку одного из ящиков, я увидел там некие предметы, напоминающие детонаторы к противотанковым минам; каждый детонатор был отделен от соседнего переборочкой и аккуратно закутан в асбестовую вату. Мне стало совсем муторно. Я вспомнил предсказание тети Бани насчет «сундука с человечьей головой…». А рядом с теми ящиками я узрел штабелек мелких ящичков; на них, помимо черепов и молний, были изображены как бы некие мундштучки, ясное дело, – запалы для ручных гранат, уж настолько-то я а военном деле разбираюсь.
Тем временем Маруся взяла запал. Подбрасывая и ловя его своей изящной ручкой, она многообещающе прошептала:
– Не правда ли, это будет очень милым украшением нашего уютного дома? Эти вещицы будут вделаны в пол, и стены, и…
– Маруся, надо срочно созвать всех мужчин, чтобы срочно отнести все эти «кирпичики» и «украшения» на берег – и затем срочно утопить их в самом глубоком месте! – строго прервал я беззаботную островитянку.
– Ах, ты все надо мной подшучиваешь! – уже с некоторой досадой отвечала девушка. – Разве можно отдавать подарки обратно?!
– Маруся, пойми… Ты видишь, что это такое?! – и я ткнул пальцем в оскаленный череп, глядевший на нас с ближайшего ящика.
– Это какой-то очень некрасивый дяденька. Он, наверно, живет на другом конце океана, да?
– Дяденька-то дяденька, но и ты можешь стать такой тетенькой, если…
– Странные слова ты говоришь! – обиженно прервала меня Маруся. – Такой я никогда не стану! Как это я м о г у с т а т ь т а к о й?!
– Но ты пойми: это череп, череп!
– Его зовут Черепчереп? Значит, ты с ним знаком?
По ее тону я понял, что она не шутит. Я был ошеломлен. Позже я убедился, что обитатели Рая действительно не знали, что под кожным и мускульным покровом их лиц скрыты черепные коробки. Ведь они погребали своих усопших в глубине моря – и те исчезали для них навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
«Опять о каких-то талуоглях толкует», – с досадой подумал я… И спросил, что это слово означает.
– Как, ты еще не знаешь этого?! – удивилась Маруся. – Да вот они, талуогли! – и показала на стену своего дома, а потом подошла к ней ближе и ткнула пальчиком в один, в другой, в третий кирпичик.
«Кирпичик… только и всего», – подумал я с какой-то даже обидой. Но затем у меня мелькнула догадка: показом этих кирпичиков, из которых строят семейные дома, Маруся хочет намекнуть мне, что она не прочь создать здоровую райскую семью, и ждет моего твердого признания в чувствах.
Мы миновали рощицу, пересекли низину и через какое-то время очутились в лощине между двумя холмами. Там не росло ни деревьев, ни кустов и дул ровный и довольно сильный ветер, на манер сквозняка. Он прижимал одежду Маруси к ее фигуре, изящно подчеркивая формы. «Когда придем к морю – объяснюсь ей! – вынес я мысленную резолюцию. – Пусть под классический шум прибоя прозвучат мои высказывания о готовности вступить в брак!» И в моем уме замелькали интимные картины нашей будущей совместной жизни…
– Здесь всегда ветрено, – прервала мои мечтанья Маруся. – Потому и построили здесь сушильный склад.
В этот момент мы поравнялись с длиннющим сараем. Дверей и стен у него не имелось, просто с крыши свисали циновки, сплетенные из морской травы. Маруся отогнула одну из них и вошла в сарай. Я – за ней. Весь длинный отсек склада был заполнен штабелями, сложенными из голубовато-серых глиняных брусков; как я уже упоминал, кирпичи в Раю были мельче наших. Мы прошли с Марусей шагов пятьдесят вдоль этих штабелей. Однако кирпичное дело в данный момент меня не шибко интересовало.
– Неплохие кирпичики, – сказал я, чтобы не молчать в присутствии очаровательной островитянки. – Но не пора ли продолжить наш путь к линии морского прибоя?
– Нет, ты еще посмотришь те прекрасные кирпичики, что подарил нам океан! – с энтузиазмом воскликнула Маруся. И далее она сообщила, что речь идет о тех «талуоглях», которыми было гружено «э т о» (слов «судно», «корабль» в райском языке не имелось); эти замечательные кирпичики мужчины перетащили именно сюда, на склад, чтобы они не попортились от морской сырости и дождей.
– Хватит с нас кирпичей! – воспротивился я. – Нас зовет песня прибоя!
– Нет, ты обязан их посмотреть! – заупрямилась райская красавица. – Они очень симпатичны… И, знаешь, королева сказала, что когда я выберу себе жениха, то именно для меня и моего мужа будет возведен первый дом в Раю из этих миловидных кирпичиков… Ты знаешь, королева очень хорошо ко мне относится.
– Да разве может кто-нибудь к тебе относиться плохо! – воскликнул я. – Ты
– главное украшение Рая!.. И я хочу тебе сказать… Нет, то, что я хочу тебе сказать, можно сказать только на фоне красивой природы… Идем к морю!
Однако упрямая Маруся, взяв меня за руку, другой рукой откинула свисающую с балки циновку и ввела меня в следующий отсек склада. Тут тоже виднелись штабеля кирпичиков, но эти кирпичики были еще мельче – этакие аккуратные брикетики. И цвет у них был другой – песочно-желтый, чуть отливающий зеленцой… Они мне что-то напомнили. Я вспомнил военную службу… Не хотелось верить страшной догадке.
– Правда, прекрасный подарок океана? – радостно спросила Маруся.
– Алаор долир, дип битурр лаом, дип-тол! – с волнением произнес я.
Она удивленно посмотрела на меня, потом расхохоталась и прощебетала на своем райском наречии:
– Почему они похожи на тол?! И чем плох тол?.. Из дальнейшего разговора выяснилось, что по-райски «тол» – это мотылек. А когда я стал втолковывать ей, что по-нашему тол – это взрывчатое вещество, она ничего не поняла. В их языке такого понятия не имелось.
– Это взрывчатка! Взрывчатка! – выкрикнул я. Маруся опять засмеялась. Она не восприняла всерьез моего серьезного тона, решила, что я чем-то пугаю ее понарошку. Наверное, она считала, что у меня такой способ ухаживанья.
– Взрыв-чат-ка! Взрыв-чат-ка! – произнесла она нараспев своим звонким голосом. – Какое смешное слово: взрыв-чат-ка!
Я стоял будто оглоблей ударенный. Я не знал, какими словами пронять Марусю, как втолковать ей, какой бедой угрожают мне, ей и всему Раю эти чертовы брусочки. Мое замешательство она истолковала по-своему: решила, что они показались мне недостаточно красивыми. И вот потащила меня дальше, в следующий отсек этого бесконечного сарая. Там брикеты были чуть покрупней предыдущих, ярче отливали желтизной. На каждом из них иностранными буквами было оттиснуто какое-то слово с тремя восклицательными знаками, а рядом – изображение молнии.
Но на том не кончилась эта веселая экскурсия. В последнем отсеке взору моему предстали ряды небольших ящиков. На каждом из них трафаретным способом был изображен череп, пониже – молния и опять же три восклицательных знака. Приподняв крышку одного из ящиков, я увидел там некие предметы, напоминающие детонаторы к противотанковым минам; каждый детонатор был отделен от соседнего переборочкой и аккуратно закутан в асбестовую вату. Мне стало совсем муторно. Я вспомнил предсказание тети Бани насчет «сундука с человечьей головой…». А рядом с теми ящиками я узрел штабелек мелких ящичков; на них, помимо черепов и молний, были изображены как бы некие мундштучки, ясное дело, – запалы для ручных гранат, уж настолько-то я а военном деле разбираюсь.
Тем временем Маруся взяла запал. Подбрасывая и ловя его своей изящной ручкой, она многообещающе прошептала:
– Не правда ли, это будет очень милым украшением нашего уютного дома? Эти вещицы будут вделаны в пол, и стены, и…
– Маруся, надо срочно созвать всех мужчин, чтобы срочно отнести все эти «кирпичики» и «украшения» на берег – и затем срочно утопить их в самом глубоком месте! – строго прервал я беззаботную островитянку.
– Ах, ты все надо мной подшучиваешь! – уже с некоторой досадой отвечала девушка. – Разве можно отдавать подарки обратно?!
– Маруся, пойми… Ты видишь, что это такое?! – и я ткнул пальцем в оскаленный череп, глядевший на нас с ближайшего ящика.
– Это какой-то очень некрасивый дяденька. Он, наверно, живет на другом конце океана, да?
– Дяденька-то дяденька, но и ты можешь стать такой тетенькой, если…
– Странные слова ты говоришь! – обиженно прервала меня Маруся. – Такой я никогда не стану! Как это я м о г у с т а т ь т а к о й?!
– Но ты пойми: это череп, череп!
– Его зовут Черепчереп? Значит, ты с ним знаком?
По ее тону я понял, что она не шутит. Я был ошеломлен. Позже я убедился, что обитатели Рая действительно не знали, что под кожным и мускульным покровом их лиц скрыты черепные коробки. Ведь они погребали своих усопших в глубине моря – и те исчезали для них навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15