какие-то военные, пригнувшись, бегут. И форма у них какая-то странная… Ничего не понимаю!
– Да я и сам удивился, когда отпечатал этот снимок, – сказал Сергей, – наверное, там будут маневры, вот что я думаю.
– Знаешь что, Сергей, сожги ты этот снимок. Тут какая-то военная тайна. Вдруг этот снимок попадёт в руки заграничного шпиона!
– Ты права, Люся, – сказал Сергей. – Я об этом как-то не подумал.
Он разорвал снимок и бросил в печку, где уже лежало много хлама, и поджёг.
– Вот так я буду спокойна, – сказала Люся. – А теперь сфотографируй меня, какой я стану через год. Вот в этом кресле у окна.
– Фотоприставка берет только квадрат местности и то, что там будет. Если тебя не будет через год в этом кресле, то и на снимке ты не получишься.
– А ты все-таки сфотографируй меня. Вдруг я и через год, ровно в этот день и час, буду сидеть в этом кресле.
– Хорошо, – ответил Сергей. – У меня в кассете как раз остался кадр.
И он сфотографировал Люсю в кресле с упреждением на один год.
– Давай я сразу и проявлю и отпечатаю, – сказал он. – Сегодня ванна в нашей квартире свободна, никто не стирает белья.
И он пошёл в ванную, перемотал плёнку, заложил её в эбонитовый бачок и проявил, и зафиксировал, и промыл, и принёс плёнку сушиться в комнату, где прищепкой прикрепил её к верёвочке в окне.
Люся взяла плёнку за край и посмотрела на последний кадр. По негативу судить трудно, но ей показалось, что на снимке в кресле сидит не она. А ей хотелось, чтобы в кресле через год сидела именно она. «Нет, наверно, это все-таки я, – решила она, – только я плохо получилась».
Когда плёнка высохла, они пошли в ванную комнату, где уже горела красная лампочка. Сергей вложил плёнку в увеличитель, включил свет в закрытом фонаре фотоувеличителя, изображение спроектировалось на фотобумагу. Он быстро положил снимок в проявитель. Снимок стал проявляться. На нем выступили черты незнакомой женщины, сидящей в кресле. Она сидела в кресле и вышивала гладью на куске материи большую кошку. Кошка была почти готова, не хватало только хвоста.
– Это не я здесь сижу, – разочарованно сказала Люся. – Совсем другая какая-то!..
– Да, это не ты, – подтвердил Сергей. – Но я не знаю, кто это. Этой женщины я никогда не встречал.
– Знаешь что, Сергей, мне пора домой, – сказала Люся. – И ты можешь не заходить ко мне. Пишущую машинку я отдам починить в мастерскую.
– Ну дай я тебя хоть до дома провожу.
– Нет, Сергей, не надо. Знаешь, я не хочу вмешиваться в твою судьбу.
И она ушла.
«Нет, не приносят мне счастья мои изобретения», – подумал Сергей. Он взял молоток и разбил эту приставку.
2
Месяца через два Сергей Кладезев, шагая по Большому проспекту, увидел сидящую на скамье молодую женщину и узнал в ней ту незнакомку, которая получилась у него на снимке.
– Вы не скажете, который час? – обратилась к нему незнакомка.
Сергей точно ответил на этот вопрос и присел на эту же скамью. У них завязался разговор о ленинградской погоде, и они познакомились. Сергей узнал, что зовут её Тамарой. Они стали встречаться, и вскоре получилось гак, что они поженились. Затем родился сын, которого Тамара назвала Альфредом.
Тамара оказалась женщиной довольно скучной. Она ничем особенно не интересовалась – только все время сидела в кресле у окна и вышивала на ковриках кошек, лебедей и оленей и потом с гордостью вешала их на стенку. Сергея она не любила. Она вышла за него замуж потому, что у него была отдельная комната. И ещё потому, что она окончила институт коннозаводства и не хотела ехать на периферию, а как замужнюю её не имели права послать.
Так как Тамара была женщиной скучной, то и Сергея она считала человеком скучным, неинтересным и невыдающимся. Ей не нравилось, что на досуге он занимается изобретательством, – она считала это пустой тратой времени. Она все время ругала его за то, что он загромождает комнату своими приборами и инструментами.
Из-за тесноты в комнате Сергей сконструировал АПМЕД – небольшой Антигравитационный Прибор Местного Действия. Теперь благодаря АПМЕДу он мог работать на потолке. Он настлал на потолок паркет, поставил там свой рабочий стол, перетащил туда все инструменты. Чтобы не пачкать стену, по которой он всходил на потолок, Сергей сделал на стене узкую линолеумовую дорожку. Теперь низ комнаты принадлежал жене, а верх стал рабочим кабинетом и лабораторией Сергея.
Но Тамара все равно была недовольна. Она теперь стала бояться, что в жакте узнают об этом увеличении Площади и станут брать двойную квартплату. Кроме того, ей не нравилось, что Сергей запросто ходит по потолку. Она считала это неприличным.
– Хотя бы из уважения к моему высшему образованию, не ходи ты вниз головой, – говорила она ему снизу, сидя в кресле. – У всех жён мужья – люди как люди, а мне такой неудачный достался!
Приходя с работы (он теперь работал техником-контролёром в Трансэнергоучете), Сергей наскоро обедал и шёл по стене к себе наверх, в кабинет-лабораторию. А иногда отправлялся бродить по городу и окрестностям, только чтобы не слышать вечных упрёков Тамары. Он так натренировался в пешей ходьбе, что ему ничего не стоило дойти до Павловска или до Лисьего Носа.
Однажды на углу Восьмой линии и Среднего он встретил Светлану.
– А я вышла замуж за необыкновенного человека, – первым делом сообщила ему Светлана. – Мой Петя – настоящий изобретатель. Он пока работает на должности младшего изобретателя научно-исследовательского комбината «Все для быта», но скоро его переведут на должность среднего изобретателя. У Пети есть уже самостоятельное изобретение – мыло «Не воруй!».
– А что это за мыло? – спросил Сергей.
– Мыло это простое по идее, ведь все гениальное просто. «Не воруй!» – нормальное туалетное мыло, а внутри там – брикет несмывающейся чёрной туши. Если кто-нибудь – ну, скажем, сосед по коммунальной квартире – украдёт у вас это мыло и станет им мыться, то он весь измажется и физически и морально.
– Ну а если этого мыла никто не украдёт? – спросил Сергей.
– Не задавай нелепых вопросов! – рассердилась Светлана. – Ты, наверное, просто завидуешь Пете.
– А Люсю ты видишь? – спросил Сергей. – Как она поживает?
– А у Люси все по-прежнему. Я ей советую найти
какого-нибудь подходящего необыкновенного человека и выйти за него замуж, а она отмалчивается. Видно, в старых девах хочет остаться.
Вскоре началась война.
Тамара с сыном уехала в эвакуацию, а Сергей Кладезев ушёл на фронт. Сначала он был младшим лейтенантом в пехоте, а войну окончил в звании старшего лейтенанта. Он дважды был ранен, но оба раза, к счастью, легко. Он и на фронте продолжал размышлять над разными изобретениями, но у него не было ни материалов, ни лаборатории для их осуществления.
1 2 3 4 5 6
– Да я и сам удивился, когда отпечатал этот снимок, – сказал Сергей, – наверное, там будут маневры, вот что я думаю.
– Знаешь что, Сергей, сожги ты этот снимок. Тут какая-то военная тайна. Вдруг этот снимок попадёт в руки заграничного шпиона!
– Ты права, Люся, – сказал Сергей. – Я об этом как-то не подумал.
Он разорвал снимок и бросил в печку, где уже лежало много хлама, и поджёг.
– Вот так я буду спокойна, – сказала Люся. – А теперь сфотографируй меня, какой я стану через год. Вот в этом кресле у окна.
– Фотоприставка берет только квадрат местности и то, что там будет. Если тебя не будет через год в этом кресле, то и на снимке ты не получишься.
– А ты все-таки сфотографируй меня. Вдруг я и через год, ровно в этот день и час, буду сидеть в этом кресле.
– Хорошо, – ответил Сергей. – У меня в кассете как раз остался кадр.
И он сфотографировал Люсю в кресле с упреждением на один год.
– Давай я сразу и проявлю и отпечатаю, – сказал он. – Сегодня ванна в нашей квартире свободна, никто не стирает белья.
И он пошёл в ванную, перемотал плёнку, заложил её в эбонитовый бачок и проявил, и зафиксировал, и промыл, и принёс плёнку сушиться в комнату, где прищепкой прикрепил её к верёвочке в окне.
Люся взяла плёнку за край и посмотрела на последний кадр. По негативу судить трудно, но ей показалось, что на снимке в кресле сидит не она. А ей хотелось, чтобы в кресле через год сидела именно она. «Нет, наверно, это все-таки я, – решила она, – только я плохо получилась».
Когда плёнка высохла, они пошли в ванную комнату, где уже горела красная лампочка. Сергей вложил плёнку в увеличитель, включил свет в закрытом фонаре фотоувеличителя, изображение спроектировалось на фотобумагу. Он быстро положил снимок в проявитель. Снимок стал проявляться. На нем выступили черты незнакомой женщины, сидящей в кресле. Она сидела в кресле и вышивала гладью на куске материи большую кошку. Кошка была почти готова, не хватало только хвоста.
– Это не я здесь сижу, – разочарованно сказала Люся. – Совсем другая какая-то!..
– Да, это не ты, – подтвердил Сергей. – Но я не знаю, кто это. Этой женщины я никогда не встречал.
– Знаешь что, Сергей, мне пора домой, – сказала Люся. – И ты можешь не заходить ко мне. Пишущую машинку я отдам починить в мастерскую.
– Ну дай я тебя хоть до дома провожу.
– Нет, Сергей, не надо. Знаешь, я не хочу вмешиваться в твою судьбу.
И она ушла.
«Нет, не приносят мне счастья мои изобретения», – подумал Сергей. Он взял молоток и разбил эту приставку.
2
Месяца через два Сергей Кладезев, шагая по Большому проспекту, увидел сидящую на скамье молодую женщину и узнал в ней ту незнакомку, которая получилась у него на снимке.
– Вы не скажете, который час? – обратилась к нему незнакомка.
Сергей точно ответил на этот вопрос и присел на эту же скамью. У них завязался разговор о ленинградской погоде, и они познакомились. Сергей узнал, что зовут её Тамарой. Они стали встречаться, и вскоре получилось гак, что они поженились. Затем родился сын, которого Тамара назвала Альфредом.
Тамара оказалась женщиной довольно скучной. Она ничем особенно не интересовалась – только все время сидела в кресле у окна и вышивала на ковриках кошек, лебедей и оленей и потом с гордостью вешала их на стенку. Сергея она не любила. Она вышла за него замуж потому, что у него была отдельная комната. И ещё потому, что она окончила институт коннозаводства и не хотела ехать на периферию, а как замужнюю её не имели права послать.
Так как Тамара была женщиной скучной, то и Сергея она считала человеком скучным, неинтересным и невыдающимся. Ей не нравилось, что на досуге он занимается изобретательством, – она считала это пустой тратой времени. Она все время ругала его за то, что он загромождает комнату своими приборами и инструментами.
Из-за тесноты в комнате Сергей сконструировал АПМЕД – небольшой Антигравитационный Прибор Местного Действия. Теперь благодаря АПМЕДу он мог работать на потолке. Он настлал на потолок паркет, поставил там свой рабочий стол, перетащил туда все инструменты. Чтобы не пачкать стену, по которой он всходил на потолок, Сергей сделал на стене узкую линолеумовую дорожку. Теперь низ комнаты принадлежал жене, а верх стал рабочим кабинетом и лабораторией Сергея.
Но Тамара все равно была недовольна. Она теперь стала бояться, что в жакте узнают об этом увеличении Площади и станут брать двойную квартплату. Кроме того, ей не нравилось, что Сергей запросто ходит по потолку. Она считала это неприличным.
– Хотя бы из уважения к моему высшему образованию, не ходи ты вниз головой, – говорила она ему снизу, сидя в кресле. – У всех жён мужья – люди как люди, а мне такой неудачный достался!
Приходя с работы (он теперь работал техником-контролёром в Трансэнергоучете), Сергей наскоро обедал и шёл по стене к себе наверх, в кабинет-лабораторию. А иногда отправлялся бродить по городу и окрестностям, только чтобы не слышать вечных упрёков Тамары. Он так натренировался в пешей ходьбе, что ему ничего не стоило дойти до Павловска или до Лисьего Носа.
Однажды на углу Восьмой линии и Среднего он встретил Светлану.
– А я вышла замуж за необыкновенного человека, – первым делом сообщила ему Светлана. – Мой Петя – настоящий изобретатель. Он пока работает на должности младшего изобретателя научно-исследовательского комбината «Все для быта», но скоро его переведут на должность среднего изобретателя. У Пети есть уже самостоятельное изобретение – мыло «Не воруй!».
– А что это за мыло? – спросил Сергей.
– Мыло это простое по идее, ведь все гениальное просто. «Не воруй!» – нормальное туалетное мыло, а внутри там – брикет несмывающейся чёрной туши. Если кто-нибудь – ну, скажем, сосед по коммунальной квартире – украдёт у вас это мыло и станет им мыться, то он весь измажется и физически и морально.
– Ну а если этого мыла никто не украдёт? – спросил Сергей.
– Не задавай нелепых вопросов! – рассердилась Светлана. – Ты, наверное, просто завидуешь Пете.
– А Люсю ты видишь? – спросил Сергей. – Как она поживает?
– А у Люси все по-прежнему. Я ей советую найти
какого-нибудь подходящего необыкновенного человека и выйти за него замуж, а она отмалчивается. Видно, в старых девах хочет остаться.
Вскоре началась война.
Тамара с сыном уехала в эвакуацию, а Сергей Кладезев ушёл на фронт. Сначала он был младшим лейтенантом в пехоте, а войну окончил в звании старшего лейтенанта. Он дважды был ранен, но оба раза, к счастью, легко. Он и на фронте продолжал размышлять над разными изобретениями, но у него не было ни материалов, ни лаборатории для их осуществления.
1 2 3 4 5 6