--- А ты, Гнид, может быть, уже догадался, почему он там сидит?
-- Потому что там фермато тянется, с заходом на следующий квадрат. Или на коду.
--- Так все-таки, на следующий квадрат или все же на коду? Это же вещи сугубо разные.
-- А вот этого, Ромчелло, тебе никто не скажет. Это только сам червяк знает, куда мелодия зайдет - на следующий квадрат или на коду. Вот как раз тогда, когда ты этого не знаешь, то можешь считать, что уже вроде как и мертвый. Только ты еще не знаешь, на время или насовсем.
--- Кто? Кто мертвый?
-- Как это кто мертвый?! Ты, Рома!! Ты мертвый! Ты ведь только сейчас мертвый был, когда пытался догнать эту мысль, а догнать не мог. Пока ты мысль не догонял, в это время червяк по твоим мозгам ползал. И так все время. Каждый из нас некоторое время мертвый, а некоторое время живой. Червяк то покажется, то спрячется. Но наши тормозные колеса уменьшают скорость мыслей, и поэтому червяк между мыслей начинает ползать медленней, а значит, нам легче его засечь. Ну что, Ромыч, срубил фишку?
--- Да вроде бы... То есть, ты хочешь сказать, что вообще в жизни все идет по квадрату, а в конце каждого квадрата приходит абстрактный червяк и решает за тебя, куда тебе идти - на следующий квадрат или на коду?
-- Ну в каком-то смысле, именно так оно и есть. А иначе бы никто никогда не умирал.
--- Слушай, Гнид, а ведь наверное, ты прав. В правильной, своевременной смерти - самое большое счастье, а в бессмысленной жизни отработанной структуры - самая страшная боль. Представь себе, что абстрактный червяк случайно мимо прополз и ненужность твою не заметил. И ты его зовешь, и вся твоя жизнь - сплошная фальшь, и боль невыносимая, а ты умереть никак не можешь... Гнид, погодь! А как же Кантус Фирмус? Он же зацикленный. В нем коды просто нету!
-- Да, ее там нету. Но она там все равно подразумевается. Ведь ты не можешь исполнять Кантус Фирмус вечно? Значит когда нибудь выползет твой собственный червяк - не композитора, а лично твой, и сделает тебе коду. И вот такая кода без коды, твоя собственная внутренняя кода - это и есть твой пиздец, лично твоим червяком выбранный. На это все и расчитано. Это такой музыкальный черный юмор. А с другой стороны, Кантус Фирмус - это модель самого абстрактного червяка, если хочешь запасного червяка. Если червяк прополз мимо, и твоя жизнь нечаянно зациклилась, то ты впадаешь в Кантус Фирмус, в бесконечный цикл, и с каждым последующим циклом твоя боль и напряжение растет. И когда степень этой боли превысит какой-то порог, приползает специальный червяк, про которого композитор ничего не знает, и выводит тебя на коду, и ты освобождаешься от жизни и испытываешь кайф.
-- А может быть, Кантус Фирмус - это вообще такая хитрая каденция, которая начинается с самого начала и прячет в своем начале свой конец, чтобы обмануть червяка? Чтобы жить вечно, чтобы червяк вообще не приходил, а?
-- Смерть обмануть захотел? Хрен ты ее обманешь! Композиторы это знают, поэтому они и прописывают каденцию так как они чувствуют свою смерть. Червяк к ним приходит и играет с ними. Так знаешь, Ромыч, запросто. Вкрадчиво.
--- Значит, это композиторы от обреченности делают каденцию?
-- А может, наоборот - от уверенности. Железное Болеро помнишь у Равеля? Помнишь как оно кончается? Влет, на полувдохе. Равель этого червяка в рот ебал. Он-то уж точно знал, просто наверняка, что кода - это еще не окончательный пиздец.
--- А что тогда пиздец, и чем он от коды отличается?
-- А это тебе никто не скажет. Это можно только чувствовать изнутри себя. Ты - изнутри себя, а я - изнутри себя. Вот глянь. Вся музыка состоит из музыкальных фраз, правильно? Но вот фразы звучат у тебя в голове, а ты никогда не задумывался, как это возможно?
--- А как?
-- В том-то и дело, Ромыч, как? В физике время линейно. Настоящее - это бесконечно малая временная точка, стремящаяся к нулю. Ну подумай сам своими обдолбанными мозгами, как в такой точке может разместиться музыкальная фраза? Может разместиться только одно биение, даже только часть биения. Но ведь если бы размещалась только эта часть, как бы мы слышали мелодию? Значит, у настоящего есть своя длина. Ты понял, Ромыч? Если не понял, то Гуссерля почитай. Про имманентную темпоральность. Настоящее - это не точка. Физики придумали модель времени, которая только для физики и годится. Это только в физике настоящее - точка на временной шкале. А в реале настоящее длиной с музыкальную фразу, которая звучит у меня в голове. А теперь смотри дальше - ведь у меня в голове не только фраза может звучать, а и все произведение. Не с такими деталями как фраза, а в виде смысла, вкуса, настроения, послезвучания... Другими словами, всего того, что остается в голове сразу после того как музыка отзвучала. Музыка отзвучала, но смысл ее остался. А если смысл найден, и это настоящий смысл, то он, наверное, найден навечно!
--- Подожди, Гнид! Не получается навечно. Ты подумай, что происходит со смыслом произведения после коды. Он ведь тоже стирается, пропадает. Или нет? Вот скажи мне такой вопрос: кода - это всему пиздец? Навсегда? Навечно? Или что-то впереди еще когда-то будет? Новая жизнь, новые воплощения, новые чувства?
-- А это, Ром, от структуры произведения зависит. Помнишь, мы с тобой на первом курсе от ранней классики зависали? Ты же помнишь: иногда каденция может быть просто немеряной длины, с половину произведения. Так вот, Рома, каденция - это борьба произведения с червяком. Человек живет, пока он дышит, а музыкальное произведение живет, пока оно звучит. В музыке, как и в жизни, главное - это борьба. Борьба - это игра со смертью, это агония, Ромыч. Долгая жизнь - это затянувшаяся агония. А каденция - это финальная стадия борьбы, когда червяк уже нагло ползает по произведению. Червяк думает, что произведение как целостность, как личность, как новое слово в этом мире уже исчерпало себя. Червяк уже раскрывает пасть, чтобы... -- тут у Гнидыча перехватило горло и он напряженно сглотнул слюну. -- И вот тут, в этот момент произведение начинает бешено сопротивляться, изо всех сил бороться с червяком, чтобы он его не съел, не уничтожил, не вывел на коду. Понимаешь? Весь смысл борьбы заключается в том, что кажется, что кода уже вот-вот наступит, что червяк уже победил, и вдруг оказывается, что произведение еще не исчерпало себя, что оно может бороться за свою жизнь и прогнать червяка на некоторое время. Вроде бы уже все, кода! - и тут вдруг в голосах такое твориться начинает - то скачки, то аккорды, то вдруг побочная тема откуда-то выскочит, а иногда даже модуляция или смена ритма. А только все равно, Ромыч, произведение вечно звучать не может, и от коды никуда не деться. Как не брыкайся, а кода каждый раз все равно выныривает прямо перед мордой. Кода, Ромушка, - это абстрактный червяк с широко открытой пастью.
1 2 3 4 5