Поэтому он сказал ей правду. "Нет", -
сказал он.
Ресницы дрогнули - и он ощутил всю силу ее открытой женственности.
Она взяла его лицо в свои ладони, глубоко заглянув ему в глаза.
- Я надеюсь, что вы, люди из космоса, из других миров, так же
дорожите правдой, как и мы.
Быть осторожным становилось трудно.
- Это так, - сказал он.
- Я дорожу ею, - сказала она. - Так вот - я хочу, чтобы ты остался
здесь, на Йонаде. Я хочу, чтобы ты был моим другом.
Мак-Кой взял одну из ее рук и поцеловал. Скаут из отряда "Орлов" в
нем шепнул: "Брат, пора заливать этот костер". Но в нем был и человек,
обреченный на смерть, человек, у которого остался один год жизни - один,
но с новым, бурным стремлением, которое могло сделать этот год стоящим. Он
повернул руку, чтобы поцеловать ладонь.
- Но мы не знаем друг друга, - сказал он.
- Разве это нс в природе мужчин и женщин... что наслаждение в том,
чтобы узнавать друг друга?
- Да.
- Тогда оставим эту мысль в наших сердцах. Мак-Кой, пока я расскажу
тебе об Обете. Во исполнение времен Народ достигнет нового мира, богатого,
зеленого, такого прекрасного для глаз, что наполнит их слезами радости. Ты
можешь разделить эту радость со мной. Ты будешь его господином, потому что
ты будешь моим господином.
- Когда вы достигнете этого нового мира?
- Скоро. Оракул говорит только: скоро.
Какая-то невинность в ней открыла его сердце. Невозможно, он слышал
самого себя, и он рыдал.
- Натира, Натира, если б ты только знала, как я нуждался в будущем!
- Ты был одинок, - сказала она, подняла бокал и поднесла к его губам.
- Оно позади, твое одиночество. Ты больше не будешь одинок.
Он допил и отставил бокал.
- Натира... я кос-что должен сказать тебе...
- Шшшш... не нужно ничего говорить.
- Нет, я должен.
Она убрала руку, которую положила на его губы.
- Тогда скажи, если в этом такая уж сильная необходимость.
- Я болен, - сказал он. - У меня болезнь, которую невозможно
излечить. У меня только один год жизни, Натира.
Темные глаза не дрогнули.
- Год может стать целой жизнью, Мак-Кой.
- Это вся моя жизнь.
- Пока я не увидела тебя, в моем сердце была пустота. Оно просто
поддерживало мою жизнь - и все. Сейчас оно поет. Я благодарна тебе за
чувство, которое ты заставил его пережить, хотя бы оно продлилось один
день - один месяц - один год - какое бы время ни отвел нам Создатель.
Он обнял ее.
Кирк и Спок ловили на себе любопытные взгляды, проходя по коридору
корабля-астероида. Чем больше людей они встречали, тем яснее становилось,
что те не имеют представления об истиной природе своего мира. Спок сказал:
- Кто бы ни построил этот корабль, он дал им религию, которая
ограничила их любопытство.
- Судя по примеру того старика, любопытство здесь подавляется
довольно прямолинейно, - заметил Кирк. Они достигли портала комнаты
Оракула. Изображая небрежный интерес к резным колоннам, Спок внимательно
осматривал их. - Да, - сказал он, - это письменность фабриниан. Я могу ее
прочесть.
- Фабрина? - переспросил Кирк. - Это солнце Фабрины стало Сверхновой
и разрушило свои планеты?
- Да, капитан. Ближе к концу они жили под землей, как эти люди.
- Возможно, некоторых из них посадили в этот корабль и отправили на
другую планету.
Кирк посмотрел в оба конца коридора. Он был почти пуст.
- А это их потомки.
Теперь они были одни в пустом коридоре. Кирк безуспешно попробовал
открыть двери в комнату Оракула. Спок нажал секретный механизм в одной из
колонн. Внутри они распластались по стене. Дверь за ними закрылась. Ничего
не произошло. Кирк тихим голосом сказал:
- Кажется, Оракул не знает, что мы здесь. Что предупредило его в
первый раз?
Спок сделал несколько шагов к центральному возвышению.
- Капитан, этот невоспитанный Оракул ожил, когда Натира преклонила
колени на этой платформе.
Кирк взошел на платформу и осторожно обошел ее кругом. Опять ничего
не произошло.
- Мистер Спок, продолжайте искать. Ключ к контролирующему центру
должен быть где-то здесь.
Но внимание Спока привлекла настенная резьба.
- Еще письмена, - сообщил он. - В них ничего, что могло бы навести на
мысль, что это не планета. И также несомненно, что строители корабля
должны считаться богами.
Кирк обнаружил каменный монолит, вставленный в нишу. В нем был
вырезан узор солнца и планет. Спок присоединился к нему.
- Восемь планет, капитан. Восемь. Это было число солнечной системы
Фабрины.
- Значит, нет сомнений, что этот Народ - потомки фабриниан?
- Абсолютно, сэр. И нет сомнений, что они были в полете на этом
астероиде в течение 10000 лет.
В этот момент послышался звук открывающейся двери. Они быстро
скользнули за монолит. Кирк осторожно выглянул из-за него и увидел Натиру,
одну, идущую через комнату к платформе. Она преклонила колени. Как и до
того, с алтаря разлился свет.
- Говори, - сказал Оракул.
- Это я, Натира.
- Говори.
- Написано, что только Высшая Жрица Народа может выбирать себе друга.
- Так написано.
- Для остального Народа выбор пары и рождение детей дозволены лишь по
воле Создателя.
- По необходимости. Наш мир мал.
- Среди нас трое чужаков... среди них один зовется Мак-Кой. Я хочу,
чтобы он остался с Народом - как мой друг.
Кирк беззвучно присвистнул. Боунс точно не терял времени даром. Спок
приподнял бровь, взглянув на Кирка.
- Этот чужак согласен на это? - спросил Оракул.
- Я спросила его. Он еще не дал мне ответа.
- Он должен стать одним из Народа. Он должен поклоняться Создателю и
согласиться на установку инструмента послушания.
- Ему будет сказано, что должно сделать.
- Если он согласится на все, это дозволено. Научи его нашим законам,
чтобы он не совершил ни святотатства, ни оскорбления Народа или Создателя.
- Будет, как ты говоришь, о мудрейший.
Натира поднялась, дважды поклонилась, отступила от алтаря и пошла к
двери. Кирк, глядя на нее, забылся и рукавом провел по узору монолита.
Комната заполнилась высоким дребезжащим воем. Натира круто развернулась у
дверей. Вой сменился ослепительным белым светом. Он сфокусировался на
Кирке и Споке. Они окаменели, не в силах пошевелиться.
Натира поспешила к алтарю.
- Кто те, кто проник сюда? - потребовал раскатистый голос.
- Двое чужаков.
- Мак-Кой один из них?
- Нет.
- Эти двое совершили святотатство. Ты знаешь, что должна делать.
- Я знаю.
В комнату вбежали охранники. Свет, сковывавший Кирка и Спока, погас,
оставив после себя дрожь в теле. Натира указала на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
сказал он.
Ресницы дрогнули - и он ощутил всю силу ее открытой женственности.
Она взяла его лицо в свои ладони, глубоко заглянув ему в глаза.
- Я надеюсь, что вы, люди из космоса, из других миров, так же
дорожите правдой, как и мы.
Быть осторожным становилось трудно.
- Это так, - сказал он.
- Я дорожу ею, - сказала она. - Так вот - я хочу, чтобы ты остался
здесь, на Йонаде. Я хочу, чтобы ты был моим другом.
Мак-Кой взял одну из ее рук и поцеловал. Скаут из отряда "Орлов" в
нем шепнул: "Брат, пора заливать этот костер". Но в нем был и человек,
обреченный на смерть, человек, у которого остался один год жизни - один,
но с новым, бурным стремлением, которое могло сделать этот год стоящим. Он
повернул руку, чтобы поцеловать ладонь.
- Но мы не знаем друг друга, - сказал он.
- Разве это нс в природе мужчин и женщин... что наслаждение в том,
чтобы узнавать друг друга?
- Да.
- Тогда оставим эту мысль в наших сердцах. Мак-Кой, пока я расскажу
тебе об Обете. Во исполнение времен Народ достигнет нового мира, богатого,
зеленого, такого прекрасного для глаз, что наполнит их слезами радости. Ты
можешь разделить эту радость со мной. Ты будешь его господином, потому что
ты будешь моим господином.
- Когда вы достигнете этого нового мира?
- Скоро. Оракул говорит только: скоро.
Какая-то невинность в ней открыла его сердце. Невозможно, он слышал
самого себя, и он рыдал.
- Натира, Натира, если б ты только знала, как я нуждался в будущем!
- Ты был одинок, - сказала она, подняла бокал и поднесла к его губам.
- Оно позади, твое одиночество. Ты больше не будешь одинок.
Он допил и отставил бокал.
- Натира... я кос-что должен сказать тебе...
- Шшшш... не нужно ничего говорить.
- Нет, я должен.
Она убрала руку, которую положила на его губы.
- Тогда скажи, если в этом такая уж сильная необходимость.
- Я болен, - сказал он. - У меня болезнь, которую невозможно
излечить. У меня только один год жизни, Натира.
Темные глаза не дрогнули.
- Год может стать целой жизнью, Мак-Кой.
- Это вся моя жизнь.
- Пока я не увидела тебя, в моем сердце была пустота. Оно просто
поддерживало мою жизнь - и все. Сейчас оно поет. Я благодарна тебе за
чувство, которое ты заставил его пережить, хотя бы оно продлилось один
день - один месяц - один год - какое бы время ни отвел нам Создатель.
Он обнял ее.
Кирк и Спок ловили на себе любопытные взгляды, проходя по коридору
корабля-астероида. Чем больше людей они встречали, тем яснее становилось,
что те не имеют представления об истиной природе своего мира. Спок сказал:
- Кто бы ни построил этот корабль, он дал им религию, которая
ограничила их любопытство.
- Судя по примеру того старика, любопытство здесь подавляется
довольно прямолинейно, - заметил Кирк. Они достигли портала комнаты
Оракула. Изображая небрежный интерес к резным колоннам, Спок внимательно
осматривал их. - Да, - сказал он, - это письменность фабриниан. Я могу ее
прочесть.
- Фабрина? - переспросил Кирк. - Это солнце Фабрины стало Сверхновой
и разрушило свои планеты?
- Да, капитан. Ближе к концу они жили под землей, как эти люди.
- Возможно, некоторых из них посадили в этот корабль и отправили на
другую планету.
Кирк посмотрел в оба конца коридора. Он был почти пуст.
- А это их потомки.
Теперь они были одни в пустом коридоре. Кирк безуспешно попробовал
открыть двери в комнату Оракула. Спок нажал секретный механизм в одной из
колонн. Внутри они распластались по стене. Дверь за ними закрылась. Ничего
не произошло. Кирк тихим голосом сказал:
- Кажется, Оракул не знает, что мы здесь. Что предупредило его в
первый раз?
Спок сделал несколько шагов к центральному возвышению.
- Капитан, этот невоспитанный Оракул ожил, когда Натира преклонила
колени на этой платформе.
Кирк взошел на платформу и осторожно обошел ее кругом. Опять ничего
не произошло.
- Мистер Спок, продолжайте искать. Ключ к контролирующему центру
должен быть где-то здесь.
Но внимание Спока привлекла настенная резьба.
- Еще письмена, - сообщил он. - В них ничего, что могло бы навести на
мысль, что это не планета. И также несомненно, что строители корабля
должны считаться богами.
Кирк обнаружил каменный монолит, вставленный в нишу. В нем был
вырезан узор солнца и планет. Спок присоединился к нему.
- Восемь планет, капитан. Восемь. Это было число солнечной системы
Фабрины.
- Значит, нет сомнений, что этот Народ - потомки фабриниан?
- Абсолютно, сэр. И нет сомнений, что они были в полете на этом
астероиде в течение 10000 лет.
В этот момент послышался звук открывающейся двери. Они быстро
скользнули за монолит. Кирк осторожно выглянул из-за него и увидел Натиру,
одну, идущую через комнату к платформе. Она преклонила колени. Как и до
того, с алтаря разлился свет.
- Говори, - сказал Оракул.
- Это я, Натира.
- Говори.
- Написано, что только Высшая Жрица Народа может выбирать себе друга.
- Так написано.
- Для остального Народа выбор пары и рождение детей дозволены лишь по
воле Создателя.
- По необходимости. Наш мир мал.
- Среди нас трое чужаков... среди них один зовется Мак-Кой. Я хочу,
чтобы он остался с Народом - как мой друг.
Кирк беззвучно присвистнул. Боунс точно не терял времени даром. Спок
приподнял бровь, взглянув на Кирка.
- Этот чужак согласен на это? - спросил Оракул.
- Я спросила его. Он еще не дал мне ответа.
- Он должен стать одним из Народа. Он должен поклоняться Создателю и
согласиться на установку инструмента послушания.
- Ему будет сказано, что должно сделать.
- Если он согласится на все, это дозволено. Научи его нашим законам,
чтобы он не совершил ни святотатства, ни оскорбления Народа или Создателя.
- Будет, как ты говоришь, о мудрейший.
Натира поднялась, дважды поклонилась, отступила от алтаря и пошла к
двери. Кирк, глядя на нее, забылся и рукавом провел по узору монолита.
Комната заполнилась высоким дребезжащим воем. Натира круто развернулась у
дверей. Вой сменился ослепительным белым светом. Он сфокусировался на
Кирке и Споке. Они окаменели, не в силах пошевелиться.
Натира поспешила к алтарю.
- Кто те, кто проник сюда? - потребовал раскатистый голос.
- Двое чужаков.
- Мак-Кой один из них?
- Нет.
- Эти двое совершили святотатство. Ты знаешь, что должна делать.
- Я знаю.
В комнату вбежали охранники. Свет, сковывавший Кирка и Спока, погас,
оставив после себя дрожь в теле. Натира указала на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179