"Ничего похожего не получилось, - подумал Дом. - Как видно, первыми
подоспели не те люди".
Инвалид Короткевич в это время колотил пенсионера Сухова в тесной
кухне. Дом хотел было защитить слабого, но пенсионер, удачно увильнув, не
бросился наутек, а наоборот - зажал инвалидову голову в дверях и принялся
его душить.
Дом всякого навидался на своем веку, много говорить он не любил и
сейчас знал, что не ошибется. Он выругался по-домашнему и чихнул
посильнее. Потолок на кухне рухнул, а Сухов и Короткевич очнулись вечером
в городской больнице, но в разных палатах.

В жилищном управлении под председательством Мирзахмедского создали
комиссию. Она бродила по рухнувшему потолку, заглядывала в проломы,
морщила нос и называла дом "аварийным". Постановили: отремонтировать дом в
текущем месяце и вселить в него остронуждающихся в жилье граждан. Проломы
забили досками и фанерой, дверь опять опечатали и ушли по своим делам.
Весь текущий месяц Дом терпеливо высматривал из окна ремонтную
бригаду; наконец май истек. Дом понял, что у бригады нет цемента, нет
алебастра, нет обоев; что бригада ремонтирует дома на стороне тем, у кого
все это есть; что Мирзахмедский ничего не может с этой бригадой сделать;
что самой бригады вообще не существует.
Он сам сделал ремонт. Нарастил стены и потолок, побелил кухню, достал
с чердака обои с цветочками. Потом установил в коридоре телефон и позвонил
в жилуправление.
- Дом уже отремонтирован, можно вселяться, - с надеждой сказал Дом.
- Перестаньте шутить, - нервно ответили из жилуправления и бросили
трубку. - Опять дворничихин зять звонил, - доложили Мирзахмедскому. - Все
ходит, и ходит, и звонит, и звонит... добивается улучшения.
- Этот добьется, - вздохнул мирзахмедский.
Но Дом не для того спускался на Землю, чтобы обивать официальные
пороги с просьбой поставить его на квартирный учет. Он имел свои
собственные пороги и хотел привлечь к ним внимание. Он подумал, подумал,
подпалил чердак и стал ожидать, что будет дальше.
Внимание было оказано, да какое!
Дому было очень приятно - он так красиво полыхал, что вся Отрада
сбежалась посмотреть на него. Больше всех повезло шашлычной, где за
кружкой пива открывался лучший вид на горящий пейзаж. Но и
продовольственный магазин с бульвара не был в обиде, да и с пляжа неплохо
смотрелся пожарчик.
Пока все смотрели, по двору бегал дворничихин зять с пустым ведром и
кричал:
- Где Мирзахмедский?! Уберите этого идиота!
Идиотом оказался тот самый подпольный бригадир ремонтной бригады. Он
вышел из подполья, закрыл грудью опечатанную дверь горящего дома и
разъяснял всем, что без Мирзахмедского никто не имеет права ее
распечатывать. Создалась безвыходная ситуация: дом горит, пожарников не
вызывают, потому что у дома нет адреса, а у Мирзахмедского от этого дома
головные боли, за ним уже послали.
Дом плюнул и перестал гореть.
- Граждане, расходитесь! Это была ложная учебная тревога! - вскричал
удивленный бригадир.
Вся Отрада недоумевала: попахло жареным и перестало. Что-то не так
происходило, как полагается.
Наконец прибежал перепуганный Мирзахмедский, узнал, что пожар
самопроизвольно закончился и ничего не сгорело, схватил ненавистного
бригадира подпольной бригады за шкирку с требованием отремонтировать этот
чертов дом, иначе... но бригадира и след простыл. Осталось от бригадира
одно пустое ведро.
- А зачем ремонтировать? - громко спросил Дом. - Дом давно
отремонтирован, можно вселяться.
- Кто это сказал? - озлобленно спросил Мирзахмедский, оглядывая двор.
Никто не знал.
Мирзахмедский сорвал с двери пломбу, вошел в дом, недолго там
пребывал, вышел и спросил:
- Ко это сделал?
- Что? - спросил дворничихи зять.
- Ремонт.
- Я! - не долго думая ответил зять.
Мирзахмедский задумался и пошел обедать в шашлычную, где буфетчица
охарактеризовала ему дворничихиного зятя с самой лучшей стороны.

Наконец-то дворничихин зять получил квартиру! Он долго ее добивался.
Он злорадно явился к Сухову с ордером и бутылкой водки, чтобы
отпраздновать событие. Сухов, выйдя из больницы, поумнел, изменил тактику,
понял, что мировое зло голыми руками не возьмешь, и купил в комиссионном
магазине пишущую машинку. На ней он вскрывал недостатки и бил в колокола.
Звону было на всю Отраду. Приходили комиссии, проверяли пустой дом без
адреса - ничего не нашли. Стоит дом, будто сто лет здесь стоял. Откуда
взялся - неизвестно. Никто в нем не живет, будто так и надо...
С людьми Сухов научился говорить по душам, и жильцы были очень
довольны, если удавалось проскочить мимо него не здороваясь.
- Слухай сюда, парень, - сказал Сухов дворничихиному зятю. - Не ходи
ты в этот дом. Его скоро снесут, понял? Это Я тебе говорю. А знаешь ли ты,
где потом квартиру получишь? Аж на самом Хуторе, два часа езды до
бульвара.
- Нигде не написано, - с достоинством отвечал зять. - Хочешь сносить
- давай квартиру на бульваре, или не выселюсь, хоть стреляй!
Так они говорили, а Дом этот разговор слышал. Он обрадовался и
засуетился: исполнялась мечта его старости - обрести родную семью, помочь,
приласкать, вырастить, а взамен принимать заботу и уважение. Всю ночь он,
кряхтя, скрипя и поднимая пыль, проводил генеральную уборку.
Утром сбылись мечты Дома. Представитель власти Мирзахмедский ввел
счастливую семью в новую квартиру, тут же раскланялся и оставил новоселов
одних.

Семья была не то чтобы большая, но запутанная. Главой, конечно, был
дворничихин зять, грузчик из мебельного магазина. Он недавно развелся с
дворничихиной дочкой и выгнал ее из родительского дома за гулянье с
другим. Сама дворничиха, баба жалостливая, работящая, вставала рано,
ложилась рано, чтобы вставать рано, улицу содержала в чистоте, а квартиру
в захламлении - неорганизованная мамаша, по мнению зятя. Ее старенький
муж, кандидат каких-то гуманитарных наук, полюбил дворничиху еще в конце
сороковых годов за то, что она работала в магазине "Продовольствие". У них
еще был поздний сынишка, король микрорайона с двумя приводами в детскую
комнату милиции.
Еще несколько приятных минут испытал Дом в тот же вечер в ожидании
гостей на новоселье. Со стороны зятя пришли его коллеги по перевозке
мебели, дворничиха позвала буфетчицу из шашлычной, старик-кандидат
пригласил двух аспирантов-гуманитариев из университета, ну и сынишка дал
клич, и в дом заявилось немного малолетней шпаны.
1 2 3 4 5