Дождя ведь четыре дня не было. Я бы дождалась
дождя, и со следующего дня...
- Тогда, может, не все потеряно. Подумать надо.
- Ты поможешь мне магистра убить?
- Тебе сколько лет?
- Четырнадцать.
Последний браслет наконец разваливается на две половинки. Женщины,
конечно, любят приуменьшать возраст, но ей-то зачем?
- Посмотри мне в глаза.
- Ну... через два месяца будет.
Кто сказал, что акселерацию изобрели в двадцатом веке?
- И в кого ты такая кровожадная?
- В дедушку, - стягивает с напильника рукоятку, взвешивает на ладошке
и с разворота запускает в столб. Смотрю на столб - напильник торчит под
прямым углом, а до столба больше десяти метров. Смотрю на нее.
Сосредоточенно зализывает на ладошке сорванную мозоль. Все понял,
чешуйчатый? Скоро эта амазонка будет выгуливать тебя на поводке.
- Мастер Дракон, а когда драконы ужинают?
Началось! Боже, за что мне такое наказание? Ну почему я не отнес ее к
Титу Болтуну?
- Ты умеешь разводить огонь?
- У меня огнива нет.
Мясо добыл я. Молоденького лося. Соль есть. Каменная. Я ее лизал, но
Лире об этом говорить не буду. Пусть думает на лосей. Ведро взял из
мастерской. Ручей - вот он. Костер сложила Лира. Остается найти коробок
спичек. Или зажигалку. Или сварочный пистолет. На худой конец сошел бы
папуас из Австралии. Сижу, думаю, задумчиво обгрызаю березовое полешко.
- Я думала, ты сейчас огнем дунешь, и все.
- Индюк тоже думал, да в суп попал...
- А кто такой сэр Индюк?
- Сэр Индюк очень похож на сэра Петуха, но вкуснее и супа из него
больше получается.
- Я есть хочу, а тебе только бы посмеяться.
- Будем добывать огонь трением. Нужна веревка.
Недоверчиво смотрит на меня, потом поворачивается спиной, задирает
платье и сматывает с талии кожаный ремешок.
- Такая подойдет?
Расщепляю сухое полешко, формирую клыком в каждой половинке по лунке.
Выбираю нетолстый сук попрямей, обламываю лишнее и заостряю концы.
Мат-часть готова. Кладу полешко на землю, прижимаю лапой. В лунку вставляю
сук, накрываю второй половиной полена.
- Обмотай сук в два оборота и дергай за концы туда-сюда.
Не может быть, чтоб папуас с такой работой один справлялся. Дым идет
вовсю, но у нас заняты две руки и четыре лапы. Наконец Лира ногами
запихивает в лунку мох, обжигается, вопит, но держит. Дым сменяется
язычками огня, которые тут же гаснут. Лира раздувает искорки и разводит
костер.
- Здорово! У нас в деревне никто так не умеет! А правда, что драконы
все на свете знают?
- Неправда. Драконы знают ровно половину всего на свете.
Тихий час после ужина. Лиру отправил стирать платье. Сам лежу на
спине, грею брюшко в лучах заходящего солнца. Вернется, посмотрю, хорошо
ли умеет выделывать шкуры. Я совсем не умею. Один раз попробовал. Вся
шерсть вылезла, кожа затвердела как фанера. При попытках согнуть ломалась.
Так и не удалось сделать занавеску. Всю зиму ночевал в чулане. Там в любой
мороз выше нуля, сама гора греет. Но - темно. Поэтому и назвал - чулан.
Почему я такой ленивый? Жареное мясо в десять раз вкуснее березового
полена. Суп - хуже: бульон неплохой, но чего-то не хватает. Морковку бы
сюда, картошечки, бобов. И остыл к тому же, пока ложки делали. О ложках мы
забыли.
- Ли-и-ра! Что вы в суп кладете кроме мяса?
- Мы мясо только по праздникам кладем. А так картошку.
На-ша милая картошка-тошка-тошка-тошка. Пи-онерский идеал! Семейство
пасленовых. Привезена в Европу из Америки. Сначала - картофельные бунты,
потом - основной продукт питания. Все помню! Нет, ошибка в логике. Я же не
помню, чего не помню. Если взять бочку из мастерской, снять крышку,
получится кастрюлька для меня. Только сначала насыпать туда сухого песка и
камешков и покатать по берегу. Ржавчину удалить. Так раньше кольчуги
чистили. То есть, сейчас чистят. Картошку будет Лира чистить. Готовить -
женское дело. Нет, Лира эту кастрюльку за два дня не одолеет. Неважно.
Молодую картошку чистить не надо, а до старой дело не дойдет. На посев
займу у Тита Болтуна. А кто поле пахать будет? Я вместо трактора? Нет уж,
дудки... Несолидно. Раскорчевать помогу, но пусть сами сажают. У Тита
жеребчик рыцарских кровей подрастает. Тяжеловоз, что ли. Как там Колумб?
Еще жив, или помер? Может, слетать, посмотреть? Познакомлю Лиру с живым
Колумбом. В каком году помер Колумб?
- Ли-и-ра! Какой сейчас год?
- Тысяча сто двадцать шестой от пришествия.
Не помню такого летоисчисления. Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам. Шекспир. Гамлет.
- А от рождества Христова какой?
- Прибавь восемьсот лет. Тысяча девятьсот двадцать шестой.
Минуту лежу, пытаясь сопоставить факты, потом резко переворачиваюсь и
принимаю боевую стойку. Чешуя стоит дыбом, в животе холод.
Не было в двадцатом веке инквизиции. Сталин был, Гитлер был, Пол-Пот
был, инквизиции не было. В моем мире не было. А в этом - есть. Этот мир -
не мой. Чужой, незнакомый, опасный. Здесь насилуют женщин, выкалывают
глаза грамотным, сжигают на кострах девочек - и все по закону! В двадцатом
веке. А какая, собственно, разница? В моем мире сжигали в пятнадцатом.
Разница в том, что я НИЧЕГО не знаю об этом мире. Все мои знания относятся
к моему миру. Здесь даже законы природы другие. Здесь драконы водятся.
Стоп. Почему я решил, что тот мир, который я помню, мой. Потому, что я его
помню. Потому, что я не помню другого. А много я вообще помню? Как меня
зовут? Не помню. В каком году родился? Не помню. Мой мир тот, в котором я
живу. Аксиома. В том мире драконы не водились. Там водились летающие
тарелки. За тарелками охотились любители нездоровых сенсаций и войска ПВО.
В этом мире нет тарелок, зато есть дракон. За которым охотятся Титы
Болтуны, сопливые амазонки и скоро будет охотиться церковь. Или рыцари.
Вопрос: почему я живу в этом мире, а помню тот? Вопрос номер два: почему я
вообще живу в этом мире? Вопрос номер три: какая связь между мной и Замком
Повелителя Всего?
- Церкачи? - Лира напряженно пытается проследить мой взгляд. В руке -
топор. Ну просто Чингачгук - охотник за скальпами.
- Белки.
Оба расслабляемся. Буду изучать свой мир. Завтра.
- Как тебе удалось от церкачей ремешок спрятать?
- Ловкость рук и никакого мошенничества!
- Серьезно? Ножик нашли, а ремешок - нет?
- Если серьезно, они хотели, чтоб я сама на этом ремешке удавилась.
Чтобы на костер не идти.
- А ты?
- А я надеялась, что меня сержант с солдатами спасут. Но их, наверно,
отослали подальше. Я никого из знакомых не видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
дождя, и со следующего дня...
- Тогда, может, не все потеряно. Подумать надо.
- Ты поможешь мне магистра убить?
- Тебе сколько лет?
- Четырнадцать.
Последний браслет наконец разваливается на две половинки. Женщины,
конечно, любят приуменьшать возраст, но ей-то зачем?
- Посмотри мне в глаза.
- Ну... через два месяца будет.
Кто сказал, что акселерацию изобрели в двадцатом веке?
- И в кого ты такая кровожадная?
- В дедушку, - стягивает с напильника рукоятку, взвешивает на ладошке
и с разворота запускает в столб. Смотрю на столб - напильник торчит под
прямым углом, а до столба больше десяти метров. Смотрю на нее.
Сосредоточенно зализывает на ладошке сорванную мозоль. Все понял,
чешуйчатый? Скоро эта амазонка будет выгуливать тебя на поводке.
- Мастер Дракон, а когда драконы ужинают?
Началось! Боже, за что мне такое наказание? Ну почему я не отнес ее к
Титу Болтуну?
- Ты умеешь разводить огонь?
- У меня огнива нет.
Мясо добыл я. Молоденького лося. Соль есть. Каменная. Я ее лизал, но
Лире об этом говорить не буду. Пусть думает на лосей. Ведро взял из
мастерской. Ручей - вот он. Костер сложила Лира. Остается найти коробок
спичек. Или зажигалку. Или сварочный пистолет. На худой конец сошел бы
папуас из Австралии. Сижу, думаю, задумчиво обгрызаю березовое полешко.
- Я думала, ты сейчас огнем дунешь, и все.
- Индюк тоже думал, да в суп попал...
- А кто такой сэр Индюк?
- Сэр Индюк очень похож на сэра Петуха, но вкуснее и супа из него
больше получается.
- Я есть хочу, а тебе только бы посмеяться.
- Будем добывать огонь трением. Нужна веревка.
Недоверчиво смотрит на меня, потом поворачивается спиной, задирает
платье и сматывает с талии кожаный ремешок.
- Такая подойдет?
Расщепляю сухое полешко, формирую клыком в каждой половинке по лунке.
Выбираю нетолстый сук попрямей, обламываю лишнее и заостряю концы.
Мат-часть готова. Кладу полешко на землю, прижимаю лапой. В лунку вставляю
сук, накрываю второй половиной полена.
- Обмотай сук в два оборота и дергай за концы туда-сюда.
Не может быть, чтоб папуас с такой работой один справлялся. Дым идет
вовсю, но у нас заняты две руки и четыре лапы. Наконец Лира ногами
запихивает в лунку мох, обжигается, вопит, но держит. Дым сменяется
язычками огня, которые тут же гаснут. Лира раздувает искорки и разводит
костер.
- Здорово! У нас в деревне никто так не умеет! А правда, что драконы
все на свете знают?
- Неправда. Драконы знают ровно половину всего на свете.
Тихий час после ужина. Лиру отправил стирать платье. Сам лежу на
спине, грею брюшко в лучах заходящего солнца. Вернется, посмотрю, хорошо
ли умеет выделывать шкуры. Я совсем не умею. Один раз попробовал. Вся
шерсть вылезла, кожа затвердела как фанера. При попытках согнуть ломалась.
Так и не удалось сделать занавеску. Всю зиму ночевал в чулане. Там в любой
мороз выше нуля, сама гора греет. Но - темно. Поэтому и назвал - чулан.
Почему я такой ленивый? Жареное мясо в десять раз вкуснее березового
полена. Суп - хуже: бульон неплохой, но чего-то не хватает. Морковку бы
сюда, картошечки, бобов. И остыл к тому же, пока ложки делали. О ложках мы
забыли.
- Ли-и-ра! Что вы в суп кладете кроме мяса?
- Мы мясо только по праздникам кладем. А так картошку.
На-ша милая картошка-тошка-тошка-тошка. Пи-онерский идеал! Семейство
пасленовых. Привезена в Европу из Америки. Сначала - картофельные бунты,
потом - основной продукт питания. Все помню! Нет, ошибка в логике. Я же не
помню, чего не помню. Если взять бочку из мастерской, снять крышку,
получится кастрюлька для меня. Только сначала насыпать туда сухого песка и
камешков и покатать по берегу. Ржавчину удалить. Так раньше кольчуги
чистили. То есть, сейчас чистят. Картошку будет Лира чистить. Готовить -
женское дело. Нет, Лира эту кастрюльку за два дня не одолеет. Неважно.
Молодую картошку чистить не надо, а до старой дело не дойдет. На посев
займу у Тита Болтуна. А кто поле пахать будет? Я вместо трактора? Нет уж,
дудки... Несолидно. Раскорчевать помогу, но пусть сами сажают. У Тита
жеребчик рыцарских кровей подрастает. Тяжеловоз, что ли. Как там Колумб?
Еще жив, или помер? Может, слетать, посмотреть? Познакомлю Лиру с живым
Колумбом. В каком году помер Колумб?
- Ли-и-ра! Какой сейчас год?
- Тысяча сто двадцать шестой от пришествия.
Не помню такого летоисчисления. Есть многое на свете, друг Горацио,
что и не снилось нашим мудрецам. Шекспир. Гамлет.
- А от рождества Христова какой?
- Прибавь восемьсот лет. Тысяча девятьсот двадцать шестой.
Минуту лежу, пытаясь сопоставить факты, потом резко переворачиваюсь и
принимаю боевую стойку. Чешуя стоит дыбом, в животе холод.
Не было в двадцатом веке инквизиции. Сталин был, Гитлер был, Пол-Пот
был, инквизиции не было. В моем мире не было. А в этом - есть. Этот мир -
не мой. Чужой, незнакомый, опасный. Здесь насилуют женщин, выкалывают
глаза грамотным, сжигают на кострах девочек - и все по закону! В двадцатом
веке. А какая, собственно, разница? В моем мире сжигали в пятнадцатом.
Разница в том, что я НИЧЕГО не знаю об этом мире. Все мои знания относятся
к моему миру. Здесь даже законы природы другие. Здесь драконы водятся.
Стоп. Почему я решил, что тот мир, который я помню, мой. Потому, что я его
помню. Потому, что я не помню другого. А много я вообще помню? Как меня
зовут? Не помню. В каком году родился? Не помню. Мой мир тот, в котором я
живу. Аксиома. В том мире драконы не водились. Там водились летающие
тарелки. За тарелками охотились любители нездоровых сенсаций и войска ПВО.
В этом мире нет тарелок, зато есть дракон. За которым охотятся Титы
Болтуны, сопливые амазонки и скоро будет охотиться церковь. Или рыцари.
Вопрос: почему я живу в этом мире, а помню тот? Вопрос номер два: почему я
вообще живу в этом мире? Вопрос номер три: какая связь между мной и Замком
Повелителя Всего?
- Церкачи? - Лира напряженно пытается проследить мой взгляд. В руке -
топор. Ну просто Чингачгук - охотник за скальпами.
- Белки.
Оба расслабляемся. Буду изучать свой мир. Завтра.
- Как тебе удалось от церкачей ремешок спрятать?
- Ловкость рук и никакого мошенничества!
- Серьезно? Ножик нашли, а ремешок - нет?
- Если серьезно, они хотели, чтоб я сама на этом ремешке удавилась.
Чтобы на костер не идти.
- А ты?
- А я надеялась, что меня сержант с солдатами спасут. Но их, наверно,
отослали подальше. Я никого из знакомых не видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64