Ждем подкрепления.
- Собак по следу пускали?
- Нельзя. Он дрянь специальную применяет. Собаки бесят-
ся, проводников грызут насмерть, не оттащишь (вот тут ты
правду сказал, сержант).
- Будете здесь что-нибудь осматривать? - казалось, учи-
тельница спрашивала заданный урок.
- Думаю, незачем. Силы распылять, он того и ждет. Искать
нужно массово, организованно. Конечно, он тут был - вода у
колодца на земле мыльная, и описание мальчишки совпадает с
имеющимся. Возьмем.
Снова задрожала балка.
- Я пойду. Заявление ваше мы приобщили, мальчонку поощ-
рят премпайком.
- Не это главное, - сухо ответила учительница, но сер-
жант успел покинуть класс.
Полчаса спустя и учительница задвигала стулом, потом
звякнул замок в петлях.
Опустел рассадник знаний, можно встать, потянуться,
спуститься вниз. Время вечернее, солнце на закате. Усталые
поселяне вернулись с трудов и вкушают плоды нив и пажитей
своих. Самое время подкрепиться. Окошки хоть и не широкие, да
уж не застрянет.
4
- Кто идет? Кто идет, спрашиваю? - выставив перед собой
винтовку, мосинскую, с беспощадным трехгранным штыком, мужи-
чок настороженно вертел головой. - Стрелять ведь буду!
- Погоди стрелять! - небрежно отвел ствол к земле дру-
гой, старший секрета. - В кого стрелять собрался?
- Ну... Шуршит... - неуверенно ответил первый.
- Где шуршит?
- В овраге, - мах руки лукавил градусов на тридцать.
Ополченец, охранничек.. .
Петров стоял у дерева, выжидая, когда очередная туча
спрячет месяц.
- Ты сегодня не дури, забудь про бабьи страхи. Человека
стережем, ясно? Увидишь - стреляй, разве жалко, а попусту шу-
меть не моги, понял?
- Понял, - уныло заметил первый. - Я вижу слабо, куриная
слепота.
- Зря не колготись, стой смирно, - выговаривал старший.
- Раскрываешь секрет, дурак.
Петров оставил пост далеко за спиной, а старший, войдя в
раж, все отчитывал бедолагу. Везде одно и то же.
В бараках тьма, окошечки смоляные. Лишь в конторе жгут
керосин, густой желтый свет нехотя выползал из-за занавесок.
Кумекает правление, бдит. Часовые контору, как елку, обхажи-
вают, хороводы водят.
Он прошел дальше, вспоминая примечания к аэрофотосним-
кам. Напротив каждого объекта - вопросительный знак. Или два.
Догадайся, мол, сама.
Подземное сооружение - в левом углу карты. Квадрат А -
девять. Попал.
А ну, как не угадал? Блукай ночью, шпион засланный. Вход
- что в овощехранилище. Уходящий под землю спуск, каменные
ступени, а дверь железная. Вторая - потоньше, но отпирается
той же отмычкой. Двойной тамбур, очень мило. Воздух застояв-
шийся, сырой.
Петров пробирался по подземному залу, водя по сторонам
лучом электрического фонарика.
Большой. Если в тесноте да обиде, человек на двести.
Котлован. Мы рыли, рыли, и, наконец, отрыли. Трубы, вентиля-
ционная установка на велосипедной тяге, трехъярусные нары,
скамейки, словно в летнем кинотеатре, баки с водой, затхлой,
давнишней. Отхожее место, по счастью, в простое. Стены кирпи-
чом выложены, деревянные стойки подпирают низкий потолок.
Неграновитая палата. Завтра, вернее, уже сегодня, придет пле-
мя младое, незнакомое, и благоустроит свежесорванными веника-
ми приют последнего дня. Надо до них и самому что-нибудь сде-
лать, подать пример доблестного освобожденного труда.
5
Предрассветная мгла вязка и непроглядна. Никакой мистики
- закатился месяц, а звезды что? пыль, дребезги. Горел бы ка-
кой никакой фонарь, но нет, затлеет разве вишнево огонек вда-
ли, знать, караульщик цигаркой затянулся, а спустя вечность
долетает: кхе, кхе! Крепкая махорка, за версту слышна, зело
вонюча.
Петров крался тихо, осторожно. Не хватает счастья ногу
подвернуть либо в канаву свалиться. Жмурки - хорошая игра, но
не до смерти же, судырь ты мой!
Окошки правления, что сигнал потерпевшему кораблекруше-
ние: два желтых и один зеленоватый, ЖЗ - 1.4х. Наверное, аба-
жур на лампе.
Часовой продолжал хороводиться. Охрана по периметру из
одного человека, нахождение часового в нужном месте описыва-
ется головоломным уравнением Шредингера. Там еще буковка
смешная есть, но какая - забыл напрочь. Иначе стал бы ночью
по деревне бирюком шастать, жди! Все медведи спят, один я не
сплю, все хожу, ищу... Верни, мужик, мою отрезанную лапу!
Петров скользнул в приоткрытую дверь. Висевшая на крюке
"летучая мышь" экономно прикрученным фитилем едва освещала
спавшего за столом дежурного - по крайней мере, на красной
повязке, косо сидевшей на правой руке, виднелись белые буквы
"журн". Журналист, разве?
Миновав соню, Петров толкнул дверь в кабинет. Обивка -
дерматин, войлок выбивался из прорех. Два стола, составленные
"твердо", а в кресле, в углу - широком, кожаном с валиками по
бокам, - спал хозяин. И форма поновее, и лицо сытое, гладкое.
Первое сытое лицо после Глушиц.
- Эй, землячок, просыпайся! - Петров похлопал спавшего
по плечу. - Просыпайся, мил человек!
- А? Что? - гладкий встрепенулся, открыл глаза и вско-
чил, вытягиваясь. - Мы вас только поутру ждали. Как долетели,
нормально?
- Я не летел. Пешком пришел.
- Как - пешком? - капельки гноя скопились в уголках
глаз, но - субординация, руки по швам.
- Ножками. Топ-топ, - Петров пальцами изобразил шагающе-
го человечка. - Нет ничего лучше пеших походов. Знакомишься с
родным краем подошвами, подробности открываются поразитель-
ные!
- Вы не... не... - гладкий напрягся, порываясь подняться
над полом, будто поддетый сверлом бормашины за чувствительный
зуб.
- Я не, я человек смирный, - Петров отодвинул стул от
стола, поставил напротив кресла.- Пистолет в кобуре так, для
фасона. Посидим, покалякаем, скучно одному ночь коротать, а
за разговорами, глядишь, и утро скорее наступит. Да ты са-
дись, садись. Гостей ждем?
Кресло и не скрипнуло - гладкий опускался осторожно, как
на ежа.
- Что урожай, богатый? Хватит на всех?
- А-га...
- Приятно. Надоели, понимаешь, талоны свинячьи, а валюты
нет. До слез, бывает, доходит - кушать хочется отчаянно, а -
не укупишь. Авось, с урожаем полегче станет. Так кого ждем,
мил человек?
- У... Уполномоченного.
- На вертолете, небось, прилетит? Лимузины сюда не прое-
дут. Как думаешь, меня захватят?
- Нне... Не знаю...
- Не возьмут. Спесьевата новая власть. Старая хоть для
вида снизойти могла, а эти... Послушай, а ты что здесь дела-
ешь ночью-то?
- Положено, - глаза гладкого смотрели мимо Петрова.
- Дисциплина? Уважаю. Кроме сони в коридоре, есть еще
тут кто?
- Есть, - голос усталый, ни торжества, ни злорадства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
- Собак по следу пускали?
- Нельзя. Он дрянь специальную применяет. Собаки бесят-
ся, проводников грызут насмерть, не оттащишь (вот тут ты
правду сказал, сержант).
- Будете здесь что-нибудь осматривать? - казалось, учи-
тельница спрашивала заданный урок.
- Думаю, незачем. Силы распылять, он того и ждет. Искать
нужно массово, организованно. Конечно, он тут был - вода у
колодца на земле мыльная, и описание мальчишки совпадает с
имеющимся. Возьмем.
Снова задрожала балка.
- Я пойду. Заявление ваше мы приобщили, мальчонку поощ-
рят премпайком.
- Не это главное, - сухо ответила учительница, но сер-
жант успел покинуть класс.
Полчаса спустя и учительница задвигала стулом, потом
звякнул замок в петлях.
Опустел рассадник знаний, можно встать, потянуться,
спуститься вниз. Время вечернее, солнце на закате. Усталые
поселяне вернулись с трудов и вкушают плоды нив и пажитей
своих. Самое время подкрепиться. Окошки хоть и не широкие, да
уж не застрянет.
4
- Кто идет? Кто идет, спрашиваю? - выставив перед собой
винтовку, мосинскую, с беспощадным трехгранным штыком, мужи-
чок настороженно вертел головой. - Стрелять ведь буду!
- Погоди стрелять! - небрежно отвел ствол к земле дру-
гой, старший секрета. - В кого стрелять собрался?
- Ну... Шуршит... - неуверенно ответил первый.
- Где шуршит?
- В овраге, - мах руки лукавил градусов на тридцать.
Ополченец, охранничек.. .
Петров стоял у дерева, выжидая, когда очередная туча
спрячет месяц.
- Ты сегодня не дури, забудь про бабьи страхи. Человека
стережем, ясно? Увидишь - стреляй, разве жалко, а попусту шу-
меть не моги, понял?
- Понял, - уныло заметил первый. - Я вижу слабо, куриная
слепота.
- Зря не колготись, стой смирно, - выговаривал старший.
- Раскрываешь секрет, дурак.
Петров оставил пост далеко за спиной, а старший, войдя в
раж, все отчитывал бедолагу. Везде одно и то же.
В бараках тьма, окошечки смоляные. Лишь в конторе жгут
керосин, густой желтый свет нехотя выползал из-за занавесок.
Кумекает правление, бдит. Часовые контору, как елку, обхажи-
вают, хороводы водят.
Он прошел дальше, вспоминая примечания к аэрофотосним-
кам. Напротив каждого объекта - вопросительный знак. Или два.
Догадайся, мол, сама.
Подземное сооружение - в левом углу карты. Квадрат А -
девять. Попал.
А ну, как не угадал? Блукай ночью, шпион засланный. Вход
- что в овощехранилище. Уходящий под землю спуск, каменные
ступени, а дверь железная. Вторая - потоньше, но отпирается
той же отмычкой. Двойной тамбур, очень мило. Воздух застояв-
шийся, сырой.
Петров пробирался по подземному залу, водя по сторонам
лучом электрического фонарика.
Большой. Если в тесноте да обиде, человек на двести.
Котлован. Мы рыли, рыли, и, наконец, отрыли. Трубы, вентиля-
ционная установка на велосипедной тяге, трехъярусные нары,
скамейки, словно в летнем кинотеатре, баки с водой, затхлой,
давнишней. Отхожее место, по счастью, в простое. Стены кирпи-
чом выложены, деревянные стойки подпирают низкий потолок.
Неграновитая палата. Завтра, вернее, уже сегодня, придет пле-
мя младое, незнакомое, и благоустроит свежесорванными веника-
ми приют последнего дня. Надо до них и самому что-нибудь сде-
лать, подать пример доблестного освобожденного труда.
5
Предрассветная мгла вязка и непроглядна. Никакой мистики
- закатился месяц, а звезды что? пыль, дребезги. Горел бы ка-
кой никакой фонарь, но нет, затлеет разве вишнево огонек вда-
ли, знать, караульщик цигаркой затянулся, а спустя вечность
долетает: кхе, кхе! Крепкая махорка, за версту слышна, зело
вонюча.
Петров крался тихо, осторожно. Не хватает счастья ногу
подвернуть либо в канаву свалиться. Жмурки - хорошая игра, но
не до смерти же, судырь ты мой!
Окошки правления, что сигнал потерпевшему кораблекруше-
ние: два желтых и один зеленоватый, ЖЗ - 1.4х. Наверное, аба-
жур на лампе.
Часовой продолжал хороводиться. Охрана по периметру из
одного человека, нахождение часового в нужном месте описыва-
ется головоломным уравнением Шредингера. Там еще буковка
смешная есть, но какая - забыл напрочь. Иначе стал бы ночью
по деревне бирюком шастать, жди! Все медведи спят, один я не
сплю, все хожу, ищу... Верни, мужик, мою отрезанную лапу!
Петров скользнул в приоткрытую дверь. Висевшая на крюке
"летучая мышь" экономно прикрученным фитилем едва освещала
спавшего за столом дежурного - по крайней мере, на красной
повязке, косо сидевшей на правой руке, виднелись белые буквы
"журн". Журналист, разве?
Миновав соню, Петров толкнул дверь в кабинет. Обивка -
дерматин, войлок выбивался из прорех. Два стола, составленные
"твердо", а в кресле, в углу - широком, кожаном с валиками по
бокам, - спал хозяин. И форма поновее, и лицо сытое, гладкое.
Первое сытое лицо после Глушиц.
- Эй, землячок, просыпайся! - Петров похлопал спавшего
по плечу. - Просыпайся, мил человек!
- А? Что? - гладкий встрепенулся, открыл глаза и вско-
чил, вытягиваясь. - Мы вас только поутру ждали. Как долетели,
нормально?
- Я не летел. Пешком пришел.
- Как - пешком? - капельки гноя скопились в уголках
глаз, но - субординация, руки по швам.
- Ножками. Топ-топ, - Петров пальцами изобразил шагающе-
го человечка. - Нет ничего лучше пеших походов. Знакомишься с
родным краем подошвами, подробности открываются поразитель-
ные!
- Вы не... не... - гладкий напрягся, порываясь подняться
над полом, будто поддетый сверлом бормашины за чувствительный
зуб.
- Я не, я человек смирный, - Петров отодвинул стул от
стола, поставил напротив кресла.- Пистолет в кобуре так, для
фасона. Посидим, покалякаем, скучно одному ночь коротать, а
за разговорами, глядишь, и утро скорее наступит. Да ты са-
дись, садись. Гостей ждем?
Кресло и не скрипнуло - гладкий опускался осторожно, как
на ежа.
- Что урожай, богатый? Хватит на всех?
- А-га...
- Приятно. Надоели, понимаешь, талоны свинячьи, а валюты
нет. До слез, бывает, доходит - кушать хочется отчаянно, а -
не укупишь. Авось, с урожаем полегче станет. Так кого ждем,
мил человек?
- У... Уполномоченного.
- На вертолете, небось, прилетит? Лимузины сюда не прое-
дут. Как думаешь, меня захватят?
- Нне... Не знаю...
- Не возьмут. Спесьевата новая власть. Старая хоть для
вида снизойти могла, а эти... Послушай, а ты что здесь дела-
ешь ночью-то?
- Положено, - глаза гладкого смотрели мимо Петрова.
- Дисциплина? Уважаю. Кроме сони в коридоре, есть еще
тут кто?
- Есть, - голос усталый, ни торжества, ни злорадства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12