Вы, конечно, о нем слышали?
— Еще бы!
— Так вот, я прошу вас очень откровенно и без ложного стыда ответить на мои вопросы.
— Но я не имею ни малейшего отношения к этому преступлению!
— Не беспокойтесь, Мойра, никто вас ни в чем не обвиняет. Кстати, дитя мое, как ваш малыш?
Молодая женщина расплакалась.
— Он… он не выжил? — прошептала смущенная мисс Мак-Картри.
Мисс Треквейр кивнула.
— Мо… может, для него… так оно… и лучше, — глотая слезы, пробормотала она.
— А кто был отцом ребенка, Мойра?
— И это спрашиваете вы, мисс Мак-Картри? Как будто не вы лучше всех знаете, что происходит у нас в Каллендере!..
— Да, но я хочу, чтобы вы сами назвали инспектору имя.
— Мистер Дермот Гленрозес.
Рыжая воительница кинула на Мак-Хантли торжествующий взгляд.
— А миссис Гленрозес — в курсе? — спросила она.
— О нет, мисс, нет!
— А что случилось бы, узнай она об этом?
— Трудно сказать… но наверняка что-нибудь ужасное… Мистер Гленрозес до смерти боится жены…
— Тем не менее он, вероятно, не бросил вас на произвол судьбы?
— О нет! Каждый месяц мистер Гленрозес передавал мне по двадцать фунтов.
— Через кого?
— Через мистера Рестона.
Дермот Гленрозес смахивал на огромную выжатую губку. Сначала на все расспросы Дугала он лишь жалобно повторял:
— Главное, чтобы Майри ни о чем не проведала!
Жалкое зрелище… Мало-помалу из сбивчивых объяснений, полупризнаний и умолчаний инспектору стало ясно, что бедняга ветеринар всю жизнь дрожал от страха. Сначала он боялся товарищей по колледжу, и особенно Рестона, который сумел получить над ним огромную власть, потом — жены. Мойра пожалела Дермота, и тот, естественно, стал искать у нее утешения… А потом Гленрозес узнал, что у них скоро родится ребенок… В полной панике он обо всем рассказал Рестону. Аптекарь обещал уладить дело, но, убедившись, что приятель прочно сидит на крючке, начал его шантажировать.
В ту ночь, когда Кёмбре ждал Дженет, Дермот вышел вместе с Лидберном, прихватив по просьбе последнего револьвер — сам мясник в случае неприятностей побоялся бы пустить его в ход. Под фонарем они увидели Рестона, возвращавшегося после разговора с Кёмбре. И тогда, повинуясь какой-то необъяснимой силе, сам не соображая, что делает, Гленрозес выстрелил в аптекаря. Лидберн сначала пришел в ужас, но, поняв, что смерть Рестона сэкономит ему пятьдесят фунтов в месяц, мгновенно стал на сторону ветеринара. Не сговариваясь, они обвинили в убийстве Ангуса, прибежавшего узнать, что случилось.
— А если бы несчастного Кёмбре повесили за совершенное вами преступление?
— Ни о чем таком я не думал… мне хотелось лишь спасти свою шкуру…
Самое ужасное, подумал Мак-Хантли, что это чистая правда.
Дугал Мак-Хантли не слишком гордился победой и пришел доложить суперинтенданту о том, что тайна убийства Хьюга Рестона раскрыта, а виновный Дермот Гленрозес и его сообщник Кит Лидберн — под замком, отнюдь не с торжествующим видом.
— Успешное начало всегда полезно для карьеры, инспектор, — поздравил его Копланд.
— Спасибо, сэр.
— Признайте, однако, что, если бы вы сразу приняли в расчет мнение мисс Мак-Картри…
— Чистая правда, сэр. Поэтому, с вашего разрешения, я хотел бы вернуться в Каллендер и сказать ей спасибо.
В «Гордом Горце» стоял адский гвалт. Все столики были заняты, а за самым длинным, в центре, восседали сам Тед Булит, Ивен Стоу, Дженет и Ангус Кёмбре (миссис Рестон не смогла прийти из-за этого проклятого траура), Уильям Мак-Грю, доктор Элскотт, Сэм Тайлер, Мак-Клостоу и, разумеется, мисс Мак-Картри. Пили они за Горную страну и горцев — самое благородное племя на свете, и сержант под влиянием виски совершенно забывший, что сам он пришелец из Приграничной зоны, орал чуть ли не громче других. Друзья праздновали новую победу Иможен Мак-Картри. Пришел на торжество и Фергус Мак-Интайр с волынкой. Сначала он с чувством сыграл «Энни Лоури», песенку, неизменно умиляющую сердца уроженцев Киркедбрайшира, и Дженет роняла слезы в мужнин бокал виски. Потом мисс Мак-Картри ужасающе фальшиво, но с большим воодушевлением затянула «Джесси, цветок Демблейна», и ее тут же поддержали Тед и доктор Элскотт. К десяти часам вечера все, включая юную Дженет, пребывали в полной эйфории и твердо уверовали, что рай, если, конечно, о нем говорят правду, несомненно, похож на Каллендер, точнее, на зал «Гордого Горца».
Именно в этот момент и вошел Дугал Мак-Хантли. Его встретили громкими приветственными воплями. Смущенный столь теплым приемом, инспектор приблизился к Иможен.
— Мисс Мак-Картри… я хотел поблагодарить вас за…
Она не дала полицейскому закончить и, схватив в охапку, звонко чмокнула прямо в губы. Мак-Хантли показалось, что его поцеловал перегонный куб. Меж тем шотландка уже усаживала его за стол и просила выпить во славу Горной страны. Маргарет Булит принесла хагги, и, когда ставила блюдо на стол, сержант вдруг хлопнул ее по заду. Миссис Булит негодующе выпрямилась.
— Вам… вам не стыдно?
В стельку пьяный Арчибальд Мак-Клостоу уже окончательно утратил представление о приличиях и границах допустимого в цивилизованном обществе, а потому спокойно ответствовал:
— Нет, моя дорогая!
Кипя от возмущения, Маргарет напустилась на мужа:
— Тед, неужели вы позволите этому проклятому пьянице вольничать с вашей законной супругой?
— Если парню это доставляет удовольствие, Маргарет, значит, он и в самом деле мертвецки пьян!
Миссис Булит, издав что-то вроде предсмертного хрипа, убежала на кухню и уже, наверное, в сотый раз за годы супружества всерьез задумалась о разводе. Кто-то из посетителей имел неосторожность вступиться за честь жены хозяина заведения и, получив от сержанта здоровенную затрещину, рухнул под стол. Как истинные шотландцы, несколько других мужчин, даже не разобрав в чем дело, поспешили на помощь побежденному — лупить полицейского доставляло им особое удовольствие. Само собой, друзья Арчибальда не могли допустить, чтобы его смяли превосходящие силы противника, и очень скоро в баре началась всеобщая потасовка. Мак-Хантли, благоразумно оставшийся за столом, все-таки получил по голове ножкой пролетавшего мимо стула и сполз на пол. Иможен, полагая, что ей надлежит опекать гостя, стала отпаивать его виски, а потом коварно указала на ненавистного ей бывшего мэра Гарри Лаудхэма, который мирно попивал пиво в дальнем уголке зала.
— Видите эту лицемерную рожу вон там, Дугал? Это он вас ударил сзади и тут же, как ни в чем не бывало, снова уселся на место!
Прогулка в страну грез и разбитый о его голову стул совершили с инспектором удивительную метаморфозу: он вдруг почувствовал себя истинным горцем.
— Я вижу, вам тут очень хорошо, да? — осведомился он, подойдя к столику Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Еще бы!
— Так вот, я прошу вас очень откровенно и без ложного стыда ответить на мои вопросы.
— Но я не имею ни малейшего отношения к этому преступлению!
— Не беспокойтесь, Мойра, никто вас ни в чем не обвиняет. Кстати, дитя мое, как ваш малыш?
Молодая женщина расплакалась.
— Он… он не выжил? — прошептала смущенная мисс Мак-Картри.
Мисс Треквейр кивнула.
— Мо… может, для него… так оно… и лучше, — глотая слезы, пробормотала она.
— А кто был отцом ребенка, Мойра?
— И это спрашиваете вы, мисс Мак-Картри? Как будто не вы лучше всех знаете, что происходит у нас в Каллендере!..
— Да, но я хочу, чтобы вы сами назвали инспектору имя.
— Мистер Дермот Гленрозес.
Рыжая воительница кинула на Мак-Хантли торжествующий взгляд.
— А миссис Гленрозес — в курсе? — спросила она.
— О нет, мисс, нет!
— А что случилось бы, узнай она об этом?
— Трудно сказать… но наверняка что-нибудь ужасное… Мистер Гленрозес до смерти боится жены…
— Тем не менее он, вероятно, не бросил вас на произвол судьбы?
— О нет! Каждый месяц мистер Гленрозес передавал мне по двадцать фунтов.
— Через кого?
— Через мистера Рестона.
Дермот Гленрозес смахивал на огромную выжатую губку. Сначала на все расспросы Дугала он лишь жалобно повторял:
— Главное, чтобы Майри ни о чем не проведала!
Жалкое зрелище… Мало-помалу из сбивчивых объяснений, полупризнаний и умолчаний инспектору стало ясно, что бедняга ветеринар всю жизнь дрожал от страха. Сначала он боялся товарищей по колледжу, и особенно Рестона, который сумел получить над ним огромную власть, потом — жены. Мойра пожалела Дермота, и тот, естественно, стал искать у нее утешения… А потом Гленрозес узнал, что у них скоро родится ребенок… В полной панике он обо всем рассказал Рестону. Аптекарь обещал уладить дело, но, убедившись, что приятель прочно сидит на крючке, начал его шантажировать.
В ту ночь, когда Кёмбре ждал Дженет, Дермот вышел вместе с Лидберном, прихватив по просьбе последнего револьвер — сам мясник в случае неприятностей побоялся бы пустить его в ход. Под фонарем они увидели Рестона, возвращавшегося после разговора с Кёмбре. И тогда, повинуясь какой-то необъяснимой силе, сам не соображая, что делает, Гленрозес выстрелил в аптекаря. Лидберн сначала пришел в ужас, но, поняв, что смерть Рестона сэкономит ему пятьдесят фунтов в месяц, мгновенно стал на сторону ветеринара. Не сговариваясь, они обвинили в убийстве Ангуса, прибежавшего узнать, что случилось.
— А если бы несчастного Кёмбре повесили за совершенное вами преступление?
— Ни о чем таком я не думал… мне хотелось лишь спасти свою шкуру…
Самое ужасное, подумал Мак-Хантли, что это чистая правда.
Дугал Мак-Хантли не слишком гордился победой и пришел доложить суперинтенданту о том, что тайна убийства Хьюга Рестона раскрыта, а виновный Дермот Гленрозес и его сообщник Кит Лидберн — под замком, отнюдь не с торжествующим видом.
— Успешное начало всегда полезно для карьеры, инспектор, — поздравил его Копланд.
— Спасибо, сэр.
— Признайте, однако, что, если бы вы сразу приняли в расчет мнение мисс Мак-Картри…
— Чистая правда, сэр. Поэтому, с вашего разрешения, я хотел бы вернуться в Каллендер и сказать ей спасибо.
В «Гордом Горце» стоял адский гвалт. Все столики были заняты, а за самым длинным, в центре, восседали сам Тед Булит, Ивен Стоу, Дженет и Ангус Кёмбре (миссис Рестон не смогла прийти из-за этого проклятого траура), Уильям Мак-Грю, доктор Элскотт, Сэм Тайлер, Мак-Клостоу и, разумеется, мисс Мак-Картри. Пили они за Горную страну и горцев — самое благородное племя на свете, и сержант под влиянием виски совершенно забывший, что сам он пришелец из Приграничной зоны, орал чуть ли не громче других. Друзья праздновали новую победу Иможен Мак-Картри. Пришел на торжество и Фергус Мак-Интайр с волынкой. Сначала он с чувством сыграл «Энни Лоури», песенку, неизменно умиляющую сердца уроженцев Киркедбрайшира, и Дженет роняла слезы в мужнин бокал виски. Потом мисс Мак-Картри ужасающе фальшиво, но с большим воодушевлением затянула «Джесси, цветок Демблейна», и ее тут же поддержали Тед и доктор Элскотт. К десяти часам вечера все, включая юную Дженет, пребывали в полной эйфории и твердо уверовали, что рай, если, конечно, о нем говорят правду, несомненно, похож на Каллендер, точнее, на зал «Гордого Горца».
Именно в этот момент и вошел Дугал Мак-Хантли. Его встретили громкими приветственными воплями. Смущенный столь теплым приемом, инспектор приблизился к Иможен.
— Мисс Мак-Картри… я хотел поблагодарить вас за…
Она не дала полицейскому закончить и, схватив в охапку, звонко чмокнула прямо в губы. Мак-Хантли показалось, что его поцеловал перегонный куб. Меж тем шотландка уже усаживала его за стол и просила выпить во славу Горной страны. Маргарет Булит принесла хагги, и, когда ставила блюдо на стол, сержант вдруг хлопнул ее по заду. Миссис Булит негодующе выпрямилась.
— Вам… вам не стыдно?
В стельку пьяный Арчибальд Мак-Клостоу уже окончательно утратил представление о приличиях и границах допустимого в цивилизованном обществе, а потому спокойно ответствовал:
— Нет, моя дорогая!
Кипя от возмущения, Маргарет напустилась на мужа:
— Тед, неужели вы позволите этому проклятому пьянице вольничать с вашей законной супругой?
— Если парню это доставляет удовольствие, Маргарет, значит, он и в самом деле мертвецки пьян!
Миссис Булит, издав что-то вроде предсмертного хрипа, убежала на кухню и уже, наверное, в сотый раз за годы супружества всерьез задумалась о разводе. Кто-то из посетителей имел неосторожность вступиться за честь жены хозяина заведения и, получив от сержанта здоровенную затрещину, рухнул под стол. Как истинные шотландцы, несколько других мужчин, даже не разобрав в чем дело, поспешили на помощь побежденному — лупить полицейского доставляло им особое удовольствие. Само собой, друзья Арчибальда не могли допустить, чтобы его смяли превосходящие силы противника, и очень скоро в баре началась всеобщая потасовка. Мак-Хантли, благоразумно оставшийся за столом, все-таки получил по голове ножкой пролетавшего мимо стула и сполз на пол. Иможен, полагая, что ей надлежит опекать гостя, стала отпаивать его виски, а потом коварно указала на ненавистного ей бывшего мэра Гарри Лаудхэма, который мирно попивал пиво в дальнем уголке зала.
— Видите эту лицемерную рожу вон там, Дугал? Это он вас ударил сзади и тут же, как ни в чем не бывало, снова уселся на место!
Прогулка в страну грез и разбитый о его голову стул совершили с инспектором удивительную метаморфозу: он вдруг почувствовал себя истинным горцем.
— Я вижу, вам тут очень хорошо, да? — осведомился он, подойдя к столику Гарри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40