Сос понимал, что вызвало эту неловкую заминку: тепло необходимо было сохранить, и оба знали – зачем, но переходить к самому действию… У него не хватало смелости предложить ей устроить свою пышную грудь на своем обнаженном теле, и она не могла растянуться на нем так, без предисловий. Принятое умом отторгалось реальностью, мысль о подобном контакте возбуждала не меньше, чем собственно ощущение, и он чувствовал, что это не замедлит обнаружиться. Вероятно, и ее это волновало, поскольку оба знали: Сол никогда не обрадует Солу своим объятием.
– Смелей поступка я еще не видела. Вернуться в такой кошмар за палаткой!
– Я должен был… Не помню даже, как все происходило, помню только твой крик: «Иди! Иди!» – Он осекся, подумав, что звучит это неблагодарно.
– Ты заставляла меня двигаться. Я тогда просто не осознавал, что делал.
– Да я всего-то один раз крикнула.
Значит – просто засело в мозгу, как и прочие фантасмагории.
– Но ты увела меня от землероек.
– Я сама их боялась. А ты взвалил Сола и побежал за мной. Когда ты падал, я иногда думала: это конец, ты выдохся. Но ты снова поднимался и шел.
– В книгах это называется истерической силой.
– Да, ты очень сильный, – согласилась она, не поняв. – Может, не такой быстрый в движениях, как он, но намного сильнее.
– А ты, между прочим, тащила все снаряжение. И здесь все устроила.
Он окинул взглядом палатку, тут только сообразив, что Соле пришлось самой мастерить колышки и камнем вколачивать их в землю, прежние-то остались на прежнем месте, там, где бесновалась плотоядная мелюзга. У палатки был легкий крен. Забыла Сола вырыть вокруг и канавку для стока воды. Но распорки стояли прочно, и материал был хорошо натянут.
При везеньи и – главное – бдительности палатка была надежным укрытием и от мотыльков, и от непогоды. А расположение костра было просто гениальной догадкой.
– Отличная работа. Я и не подозревал, что у тебя столько талантов.
– Спасибо, – она потупила взгляд. – Я должна была это сделать.
Они снова замолчала. Костер угасал, и теперь Сос видел только мелькающие блики на ее лице и чудные, округлые контуры высокой груди. Пора было укладываться, а они все никак не могли решиться.
– Когда я еще жила со своей семьей, мы иногда выбирались в походы. И я знаю, что палатку нужно ставить на возвышенности, на случай дождя… – (Значит, она понимала необходимость стока.) – Мы с братьями обычно пели что-нибудь у костра, чтобы проверить, как долго сможем не уснуть.
– И мы тоже, – задумчиво произнес он. – Но теперь я помню только одну песню.
– Спой.
– Нет. Не могу, – смутился он. – Я всегда сбиваюсь с мелодии.
– И я тоже. А что это за песня?
– «Зеленые рукава».
– Я ее не знаю. Спой.
– Я не могу петь, лежа на боку.
– Ну тогда сядь. Здесь есть место.
Он перевалился на спину, сел. Женщина оказалась напротив, в углу, а Сол своим неподвижным телом соединял их, как диагональ. Сос был рад, что уже совсем стемнело.
– Это не очень подходящая песня.
– Народная?
Ее тон делал смешной всякую щепетильность. Исчерпав запас отговорок, он глубоко вдохнул и начал:
Увы, моя радость, зачем я любил, Зачем для тебя я весь мир позабыл?
Всю жизнь я хотел быть лишь рядом с тобой, Но рядом с тобою не я, а другой.
– Как красиво! – воскликнула она. – Любовная баллада.
– Я не помню остальные куплеты. Только припев.
Зеленые рукава – моя радость, Зеленые рукава – моя нежность, Зеленые рукава – мое счастье, О, Леди Зеленый Рукав!
– Неужели мужчина может так любить женщину? – задумчиво спросила она.
– То есть, чтобы хотеть всю жизнь провести с нею рядом?
– Бывает. Это зависит от мужчины. Да пожалуй, и от женщины тоже.
– Это, наверное, так хорошо, – она загрустила. – Мне еще ни один мужчина не давал свой браслет лишь для того, чтобы просто быть со мной рядом. То есть, как в песне. Разве что…
Ему почудилось, она устремила свой взгляд на Сола, и он заговорил вновь, чтоб отогнать недобрую мысль.
– А чего тебе не хватает в жизни? Что ты ищешь в мужчине?
– Власти… В основном – власти. Мой отец был в племени воином второго ранга, никогда не выходил в вожди, да и племя было маленьким. Когда он получил серьезное ранение и ушел к ненормальным, мне стало так стыдно, что я решила сама пробивать себе дорогу. Я хочу носить имя, которым все будут восхищаться. Этого я хочу больше всего на свете.
– Возможно, оно у тебя уже есть. Сол – великий воин, и он собирается построить империю. – Он опять сдержался, чтобы не обмолвиться о том, чего это имя никогда не сможет дать.
– Да, конечно. – В ее голосе не слышалось радости.
– А твоя песня как называется? – спросил Сос.
– «Долина Красной реки». Я думаю, такое место действительно было, до Взрыва.
– Да, было. В Техасе, кажется.
Она начала петь, не дожидаясь дальнейших приглашений. Природа не обделила ее музыкальным слухом.
Не спеши, ведь тебя так люблю я!
Скоро будем мы вновь далеки.
Но запомни навек поцелуи Над Долиною Красной реки.
– Как это вышло, что ты стал ученым, – спросила она, закончив куплет, словно застыдившись откровенности своей песни.
– На востоке у ненормальных есть школы. А я всегда был любопытным, задавал вопросы, на которые никто не мог ответить, – например, почему произошел Взрыв. Мои родители отдали меня в услужение к ненормальным, надеясь, что те меня обучат. И я таскал за ними отходы, убирал в помещениях, а они научили меня читать и считать.
– Наверное, это было ужасно!
– Это было прекрасно. Парнем я был крепким, и работа меня не слишком утомляла. А когда они увидели, что я действительно хочу учиться, то взяли меня в школу на полный учебный день. В старых книгах были такие невероятные вещи! Из них я узнал историю мира – еще до Взрыва, тысячи лет назад. Тогда существовали нации и империи, намного большие, чем любое из нынешних племен, а людей было столько, что на всех не хватало еды. Они даже строили корабли, чтобы летать в космос к другим планетам, которые мы видим в небе…
– А, – протянула она разочарованно, – легенды…
Он понял, что продолжать не стоит. Почти никого, кроме ненормальных, не интересовали древние времена. Для человека обыкновенного мир начался после Взрыва. Дальше его любопытство не заходило. Две большие группы существовали на планете: воины и ненормальные, – все остальное не имело значения. Воины кочевали семьями или племенами, путешествуя от стоянки к стоянке, от лагеря к лагерю, приобретая личный статус и воспитывая детей. Вторая группа состояла из ученых и строителей. Поговаривали, она умножалась за счет неудачливых или выбывших из строя воинов, с их помощью строили стоянки, прокладывали дороги через леса. Они распределяли оружие, одежду и все то, что, по их же уверениям, сами не производили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42