Мима физически совпал с ним.
Он настроил свой мозг, сливаясь с мозгом чудовища. Мима уже хорошо научился проделывать это, хотя на сей раз задача предстояла необычная, поскольку речь шла о мозге рыбы. Совместить как следует удалось лишь самые примитивные стороны мышления: в голове рыбы попросту не существовало высших центров, соответствующих Миминым.
К счастью, многого и не требовалось. Приказания занимали главенствующее место в ограниченном мозгу чудища, и Мима понял их еще до того, как осознал все другие стороны личности этого существа.
По дну рва проходила решетка. Когда вода становилась мутной, решетка была проницаемой; сквозь нее можно было проплыть. Разумеется, Прекрасноножка — так звали рыбочеловека — сожрал бы всякого, попытавшегося это сделать, кроме тех, кто обращался к нему по имени. Его, и только его чудовище могло пропустить.
Этого было достаточно. Мима освободился из тонтри и поплыл к берегу. Через мгновение тонтри сообразил, что кто-то проник в ров, и начал действовать. Однако Мима находился уже вне досягаемости.
Верре ждал.
— Мой верный конь, отсюда я пойду один, — сообщил ему Мима. — Возвращайся в Цитадель Войны; я позову тебя, когда закончу здесь свои дела.
Верре тряхнул гривой, повернулся и галопом помчался назад. Очень умный жеребец; вряд ли подобный ему существовал в царстве смертных. Мима понял вдруг, что это одна из существенных сторон, нравившихся ему в его должности — обладание поистине первоклассным снаряжением вроде Меча и боевого коня.
Мима заглянул в ров. Действительно, в глубине он увидел решетку. Но вода была чистой, поэтому-то Мима и рассмотрел ее. Теперь оставалось лишь дождаться, пока вода помутнеет.
Раздался топот копыт. Мима оглянулся и увидел, что к нему приближается золотистый паломино, на котором сидит всадник в золотом плаще.
Это же Марс! Точнее, демон в обличье Марса; уж кто-кто, а Мима знал, что это не настоящая инкарнация. Следовало перебраться через ров до того, как подъедет демон.
Но вода была прозрачной. В нее еще нельзя входить. Он мог остановить тонтри, назвав его по имени, однако преодолеть решетку не сумел бы. Надо было ждать.
Показался еще один верховой, точно такой же, как и первый. Попугай говорил правду: демоны были повсюду. Ничего удивительного, что Зеленой Матери они осточертели. Надо перебираться, пока их здесь не собралась целая толпа; тогда уже ров не преодолеть. Однако вода по-прежнему оставалась чистой.
Подъехал первый всадник.
— Эй ты, негодяй! — крикнул он с вызовом. — Да как ты смеешь принимать мой облик? Вон отсюда, самозванец!
Откровенная наглость и лживость этих слов моментально привели Миму в ярость. Алый Меч, в тот же миг оказавшийся у него в руке, со свистом рассек воздух. Отлетели голова лошади, шея, а потом и верхняя часть туловища всадника. Как и у Лилы, крови не было. Просто похоже было, что эти существа собраны из разных частей, которые теперь снова распались. Торс демона упал в ров и утонул.
Вода закипела: тонтри кинулся за своей добычей. Обнажились страшные зубы, разорвавшие демона на мелкие части. Дело этим не закончилось: тонтри намеревался сожрать все до последнего кусочка. Со дна поднялся ил, и вода помутнела.
— Эй ты, негодяй! — крикнул второй демон.
Мима поднял глаза и увидел, что тот нападает, размахивая мечом. Позади показались еще трое, все похожие друг на друга.
Будь они прокляты! В буквальном смысле!
Мима поднял Меч, но остановился.
Вода во рву стала мутной.
Мима повернулся и вложил Меч в ножны. Нырнул в воду.
— Прекрасноножка! — крикнул он, перед тем как раздался всплеск.
Тонтри замер на месте, пропуская Миму. Мима подплыл к решетке и проник сквозь нее с такой легкостью, словно прутья были нематериальными. Он попал в подводную пещеру и продолжал плыть.
Здесь не было поверхности, поэтому Мима не мог вынырнуть и набрать воздуха, однако это ему не мешало. Он сообразил, что, будучи инкарнацией, не может утонуть, ибо не может и умереть. Дыхание было не более чем привычкой, так же, как и еда.
Через некоторое время пещера вывела его на поверхность, и Мима очутился в саду Зеленой Матери. Сад был прелестен. Вокруг росли самые разнообразные деревья и кустарники, повсюду в изобилии пестрели цветы. Белки перепрыгивали с ветки на ветку, на валуне сидел бурундук и грыз орех. Наверно, это было самое приятное место в мире.
Впрочем, его ждали дела. Мима зашагал по тропинке, ведущей к центру усадьбы. Вскоре дорожка стала сужаться, по обе стороны от нее возникли скалы. Посередине узкого прохода стояла маленькая ящерица.
Мима остановился. В этом небольшом существе было что-то необычное. Ящерица его не боялась и смотрела на Миму с пристальным вниманием. Она была темно-красной, довольно-таки красивой и напоминала ему…
Огонь. Существо могло быть и не ящерицей; вполне возможно, что это саламандра.
Сбоку Мима нашарил обломок сухой ветки и кинул ею в ящерицу.
Юркая рептилия бросилась вперед, чтобы перехватить ветку; она прикоснулась к палочке, и дерево вспыхнуло. Ветка запылала так сильно, что, когда коснулась земли, уже превратилась в золу и пепел, рассыпавшиеся в прах.
Значит, это все-таки была саламандра. Существо, сжигающее все, до чего дотрагивается, кроме земли, на которой стоит; огонь, горящий до тех пор, пока не останутся одни уголья.
Если Мима попытается обойти это существо и оно укусит его, то он сгорит точно так же.
Конечно, он был инкарнацией, напомнил себе Мима, неуязвимым для опасностей, подстерегавших смертных. С другой стороны, он не забывал и о том, что здесь не мир смертных, а сад Геи, где действуют иные правила. Если эта тварь может остановить демона, то способна не пропустить и инкарнацию.
— Но ведь здесь нет демонов, — пробормотал он.
Какая-то фигура возникла позади Мимы.
— Эй ты, негодяй! — прокричала она.
— Как, черт подери, ты здесь очутился? — растерянно и зло спросил Мима.
— Произнес то же волшебное слово, что и ты, и рыбочеловек пропустил меня, — ответил Марс-демон. — А теперь защищайся, самозванец! — И он кинулся на Миму, взмахнув мечом.
Мима резко пригнулся. Демон, перелетев через него, повалился на саламандру.
Полыхнули языки пламени.
— А-айййй! Горю! — заорал демон и, превратившись в пепел, рассыпался.
— Один демон вернулся в Преисподнюю, — пропел Мима. Он не ощущал жалости, зная, что в этих существах нет ничего человеческого, кроме чисто внешнего сходства. Но как же глупо он поступил, назвав имя тонтри в присутствии демона. Тот, естественно, все услышал, повторил и сумел пройти.
Ну что ж, демона больше не было. Миме оставалось только придумать, как пробраться мимо саламандры.
— Эй ты, негодяй!
Как? Еще один демон? С опозданием Мима понял, что если один демон смог пройти, то смогут и другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Он настроил свой мозг, сливаясь с мозгом чудовища. Мима уже хорошо научился проделывать это, хотя на сей раз задача предстояла необычная, поскольку речь шла о мозге рыбы. Совместить как следует удалось лишь самые примитивные стороны мышления: в голове рыбы попросту не существовало высших центров, соответствующих Миминым.
К счастью, многого и не требовалось. Приказания занимали главенствующее место в ограниченном мозгу чудища, и Мима понял их еще до того, как осознал все другие стороны личности этого существа.
По дну рва проходила решетка. Когда вода становилась мутной, решетка была проницаемой; сквозь нее можно было проплыть. Разумеется, Прекрасноножка — так звали рыбочеловека — сожрал бы всякого, попытавшегося это сделать, кроме тех, кто обращался к нему по имени. Его, и только его чудовище могло пропустить.
Этого было достаточно. Мима освободился из тонтри и поплыл к берегу. Через мгновение тонтри сообразил, что кто-то проник в ров, и начал действовать. Однако Мима находился уже вне досягаемости.
Верре ждал.
— Мой верный конь, отсюда я пойду один, — сообщил ему Мима. — Возвращайся в Цитадель Войны; я позову тебя, когда закончу здесь свои дела.
Верре тряхнул гривой, повернулся и галопом помчался назад. Очень умный жеребец; вряд ли подобный ему существовал в царстве смертных. Мима понял вдруг, что это одна из существенных сторон, нравившихся ему в его должности — обладание поистине первоклассным снаряжением вроде Меча и боевого коня.
Мима заглянул в ров. Действительно, в глубине он увидел решетку. Но вода была чистой, поэтому-то Мима и рассмотрел ее. Теперь оставалось лишь дождаться, пока вода помутнеет.
Раздался топот копыт. Мима оглянулся и увидел, что к нему приближается золотистый паломино, на котором сидит всадник в золотом плаще.
Это же Марс! Точнее, демон в обличье Марса; уж кто-кто, а Мима знал, что это не настоящая инкарнация. Следовало перебраться через ров до того, как подъедет демон.
Но вода была прозрачной. В нее еще нельзя входить. Он мог остановить тонтри, назвав его по имени, однако преодолеть решетку не сумел бы. Надо было ждать.
Показался еще один верховой, точно такой же, как и первый. Попугай говорил правду: демоны были повсюду. Ничего удивительного, что Зеленой Матери они осточертели. Надо перебираться, пока их здесь не собралась целая толпа; тогда уже ров не преодолеть. Однако вода по-прежнему оставалась чистой.
Подъехал первый всадник.
— Эй ты, негодяй! — крикнул он с вызовом. — Да как ты смеешь принимать мой облик? Вон отсюда, самозванец!
Откровенная наглость и лживость этих слов моментально привели Миму в ярость. Алый Меч, в тот же миг оказавшийся у него в руке, со свистом рассек воздух. Отлетели голова лошади, шея, а потом и верхняя часть туловища всадника. Как и у Лилы, крови не было. Просто похоже было, что эти существа собраны из разных частей, которые теперь снова распались. Торс демона упал в ров и утонул.
Вода закипела: тонтри кинулся за своей добычей. Обнажились страшные зубы, разорвавшие демона на мелкие части. Дело этим не закончилось: тонтри намеревался сожрать все до последнего кусочка. Со дна поднялся ил, и вода помутнела.
— Эй ты, негодяй! — крикнул второй демон.
Мима поднял глаза и увидел, что тот нападает, размахивая мечом. Позади показались еще трое, все похожие друг на друга.
Будь они прокляты! В буквальном смысле!
Мима поднял Меч, но остановился.
Вода во рву стала мутной.
Мима повернулся и вложил Меч в ножны. Нырнул в воду.
— Прекрасноножка! — крикнул он, перед тем как раздался всплеск.
Тонтри замер на месте, пропуская Миму. Мима подплыл к решетке и проник сквозь нее с такой легкостью, словно прутья были нематериальными. Он попал в подводную пещеру и продолжал плыть.
Здесь не было поверхности, поэтому Мима не мог вынырнуть и набрать воздуха, однако это ему не мешало. Он сообразил, что, будучи инкарнацией, не может утонуть, ибо не может и умереть. Дыхание было не более чем привычкой, так же, как и еда.
Через некоторое время пещера вывела его на поверхность, и Мима очутился в саду Зеленой Матери. Сад был прелестен. Вокруг росли самые разнообразные деревья и кустарники, повсюду в изобилии пестрели цветы. Белки перепрыгивали с ветки на ветку, на валуне сидел бурундук и грыз орех. Наверно, это было самое приятное место в мире.
Впрочем, его ждали дела. Мима зашагал по тропинке, ведущей к центру усадьбы. Вскоре дорожка стала сужаться, по обе стороны от нее возникли скалы. Посередине узкого прохода стояла маленькая ящерица.
Мима остановился. В этом небольшом существе было что-то необычное. Ящерица его не боялась и смотрела на Миму с пристальным вниманием. Она была темно-красной, довольно-таки красивой и напоминала ему…
Огонь. Существо могло быть и не ящерицей; вполне возможно, что это саламандра.
Сбоку Мима нашарил обломок сухой ветки и кинул ею в ящерицу.
Юркая рептилия бросилась вперед, чтобы перехватить ветку; она прикоснулась к палочке, и дерево вспыхнуло. Ветка запылала так сильно, что, когда коснулась земли, уже превратилась в золу и пепел, рассыпавшиеся в прах.
Значит, это все-таки была саламандра. Существо, сжигающее все, до чего дотрагивается, кроме земли, на которой стоит; огонь, горящий до тех пор, пока не останутся одни уголья.
Если Мима попытается обойти это существо и оно укусит его, то он сгорит точно так же.
Конечно, он был инкарнацией, напомнил себе Мима, неуязвимым для опасностей, подстерегавших смертных. С другой стороны, он не забывал и о том, что здесь не мир смертных, а сад Геи, где действуют иные правила. Если эта тварь может остановить демона, то способна не пропустить и инкарнацию.
— Но ведь здесь нет демонов, — пробормотал он.
Какая-то фигура возникла позади Мимы.
— Эй ты, негодяй! — прокричала она.
— Как, черт подери, ты здесь очутился? — растерянно и зло спросил Мима.
— Произнес то же волшебное слово, что и ты, и рыбочеловек пропустил меня, — ответил Марс-демон. — А теперь защищайся, самозванец! — И он кинулся на Миму, взмахнув мечом.
Мима резко пригнулся. Демон, перелетев через него, повалился на саламандру.
Полыхнули языки пламени.
— А-айййй! Горю! — заорал демон и, превратившись в пепел, рассыпался.
— Один демон вернулся в Преисподнюю, — пропел Мима. Он не ощущал жалости, зная, что в этих существах нет ничего человеческого, кроме чисто внешнего сходства. Но как же глупо он поступил, назвав имя тонтри в присутствии демона. Тот, естественно, все услышал, повторил и сумел пройти.
Ну что ж, демона больше не было. Миме оставалось только придумать, как пробраться мимо саламандры.
— Эй ты, негодяй!
Как? Еще один демон? С опозданием Мима понял, что если один демон смог пройти, то смогут и другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82