Я звереть начал, говорю: “Э, слушай! Какой он тебе брат, он же явный таджик”, – а она: “Так ведь троюродный, это моя тетя Марина, когда развелась с первым мужем…”, и пошло! Я сказал: “Ладно, не части! Но только чтобы через сутки этого Махмуда возле тебя не было”. Ну, он и исчез.
Были странности. На тусовках к ней какие-то типы подползали: “А-а, привет! Как дела, давно не видать…”. Я спрашиваю: “Кто такой?!”. И начинается: “Это Лёвик, сын Веры Ивановны, мы познакомились в поезде, очень больная женщина, я за ней ухаживала, она мне дала адрес, я у них жила полмесяца, он мне как брат…”. Опять брат! Не нравилось мне все это, но думал – вот уплывем, и кончится путаница. Видать, характер такой. Но, на беду, на корабле у нее тоже нашлись знакомые – Маргарита, вся в серьгах и кольцах, Константин Ионович, старый пердун в белом костюме с галстуком, и с ними еще какие-то. И стали они ко мне в каюту лезть: “Нe распить ли бутылочку вина, не хотите ли рыбки норвежской?”. Я терпел, а потом довольно грубо захлопнул дверь: “Ничего не хочу, времени нет, дела, готовлюсь к переговорам”. Ну, был у нас с ней скандал, и пару раз крепко приложил я ей по мордашке, не сдержался. Пошло на пользу. Синяки она кремом замазала и немного утихомирилась.
А корабль плывет. И идут справа и слева киты с фонтанчиками. Я ведь почему про китов… Не только потому, что красиво, а потому – у меня книга лежит. Отец Склифосовский мне сказал: “У тебя мозги сдвинуты. Купи Библию, почитай. Может, вправятся”. Я купил. Врать не буду, всю не прочел, книга большая, у меня времени столько нет. Но начало и там, где про Ноя и про потоп, – читал. И еще по оглавлению смотрел, что не особенно длинное. И вот там внутри большой книги малая – “Книга пророка Ионы”, всего несколько страниц, как по указанию Бога этого Иону проглотил кит, и он оттуда говорит: “За что?”. И умоляет: “Если возможно, забери меня отсюда обратно!”. Это ж надо такое придумать! Но книга-то святая! Отец Борис сказал: “Читай и не рассуждай! Там все настоящее, а то, что вокруг тебя и особенно внутри тебя, – все от лукавого. Я бы тебе сказал читать только Евангелие, остальное тебе не положено, но раз ты на потопе свихнулся, прости Господи, читай Ветхий завет, может, что-нибудь и поймешь”.
И я читаю про Иону внутри кита. И в это самое время плывет этот наш пароход, или ковчег, и я лично вижу, как идут рядом с нами киты и пускают фонтаны. Можете вы это понять? И представляете, меня начинает лихорадить внутри – а что, если они по мою душу плывут? Что им за радость просто так силы тратить? Страшное дело!
Но ладно. Это так, вроде сон. Или, может, я выпил лишнее. Я там, на корабле, большей частью пил в одиночку. Виски. Пил и писал эту самую повесть. Я именно на корабле начал писать, как что было.
Тогда совершенно реально я чувствовал, что в ближайшее время рванет что-то и разнесет на фиг все вокруг – или только у нас, или вообще везде. И в этот момент лучше быть на плаву. И вины моей в том нету – я им всем сказал: “Чувствуете, что все напряглось до невозможности? Что вот-вот рванет?”. Жене бывшей, Татьяне, сказал еще до развода, Ярославу – сыну – сказал. Даже Горелику сказал, чтоб потом не обижался – вот такое дело будет, чувствуете? Нет, ни хрена они не чувствуют! И тут уж ничем не поможешь.
Свою линию я продумал целиком, от и до. Вот она, эта линия:
Мы с Вестой плывем круизом. Плывем долго, по всем портам, и я по дороге записываю, что было со мной и что у меня внутри. И приплываем в Барселону. Стоп! Весь пароход вытряхивается и летит чартером домой, в Москву. А мы с Вестой остаемся. У нас правильные визы, селимся в гостинице и живем неделю. Она шоппингует по магазинам, а я нахожу “LW-16” и добываю ампулы и патроны для пушечки. Повезет – я их имею, не повезет – ну, значит, не повезло! Но через неделю мы садимся на другой круиз, уже не с нашими, а сплошь с иностранцами, и идем на Индию, огибаем там все это… Таиланд, Гонконг и приходим в Японию. А дальше… Ну, в принципе, летим домой, но дальше я старался не думать. Видно будет. Мы уже будем другие люди, и вокруг все будет другое.
С Вестой на эти темы я не особенно откровенничал. Вообще, она всем хороша, но разговаривать с ней совершенно невозможно. Она же не дает рта открыть! Все время рассказывает про каких-то знакомых, у которых они делали дизайн, и у каждого была старенькая мама, и она с этой мамой так подружилась… И знакомых этих у нее бесконечное количество, всех она помнит. И говорит до одурения. И между прочим, я на нее, конечно, много тратил, но у нее и свои деньги были – кредитная карточка в полном порядке, мобильник на любую страну. Я же помню ту, первую встречу, когда она совсем на мели была, но это было давно. Спрашиваю: “Откуда у тебя?” – “О, мы очень много работали, вот оформляли дом у Слепяна Эрика Ефимовича, у него сестра, Бэла, красавица, веселая, только ноги больные, она мне как родная стала, так она сперва была замужем…” – И поехало, хоть уши затыкай.
И что надо заметить, она, пожалуй, больше меня звонила по своему мобильнику. Я изредка – на фирму, Горелику, проверить, как и что, а она везде имеет поручения и даже иногда по-английски кое-как балакает. У нее сотня поручений от всяких Эриков Ефимовичей и их сестер. В Лиссабоне ее в порту встречал какой-то тип, подарок приволок для Бэлы – здоровый пакет с португальскими целебными травами и пару бутылок настоящего портвейна.
Ладно. Плывем. И вот наконец Барселона. Все идет по плану. Наша кодла выгрузилась, мы им помахали ручкой и сели в такси.
Мне заранее заказали приличный отель на авенидо Диагональ – у них улица такая. За окном парк, деревья, птицы поют. Веста тоже, как птица, прыгает – то на подоконник, то на балкон, то на кровать, в ладоши хлопает: “Ой, как здесь хорошо! Какой дизайн! Вот мы делали дачу…”. Дальше я уже не слушал.
Но вот что надо еще сказать. Вечером мы ужинали в ресторане, рядом с гостиницей. Веста, как всегда, говорит, а я, как всегдашнее, слушаю, смотрю по сторонам – интересно у них, ночь уже, около часа, а народ не то что закусывает, а прямо-таки жрет. Полно людей, компаниями и семьями, с маленькими детьми. И все громко разговаривают, смеются. И вдруг вижу – батюшки, через два стола от нас сидит эта Маргарита в кольцах и серьгах и тоже с кем-то разговаривает и жрет. Меня это как-то неприятно кольнуло – откуда? Они же все улетели. И тут – одновременно – и Маргарита меня заметила, и Веста увидела, куда я смотрю. Маргарита замахала руками, заулыбалась. Я спрашиваю у Весты: “Откуда она взялась?”. А она: “Ой, она же ленинградка, она осталась, потому что послезавтра есть прямой самолет на Петербург, а здесь у нее двоюродный брат…”. Ну, и опять пошло по родственной линии, я уже не вникал. Но почему-то испортилось у меня настроение, и я подумал – точно, в мои дела не буду я вмешивать Весту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Были странности. На тусовках к ней какие-то типы подползали: “А-а, привет! Как дела, давно не видать…”. Я спрашиваю: “Кто такой?!”. И начинается: “Это Лёвик, сын Веры Ивановны, мы познакомились в поезде, очень больная женщина, я за ней ухаживала, она мне дала адрес, я у них жила полмесяца, он мне как брат…”. Опять брат! Не нравилось мне все это, но думал – вот уплывем, и кончится путаница. Видать, характер такой. Но, на беду, на корабле у нее тоже нашлись знакомые – Маргарита, вся в серьгах и кольцах, Константин Ионович, старый пердун в белом костюме с галстуком, и с ними еще какие-то. И стали они ко мне в каюту лезть: “Нe распить ли бутылочку вина, не хотите ли рыбки норвежской?”. Я терпел, а потом довольно грубо захлопнул дверь: “Ничего не хочу, времени нет, дела, готовлюсь к переговорам”. Ну, был у нас с ней скандал, и пару раз крепко приложил я ей по мордашке, не сдержался. Пошло на пользу. Синяки она кремом замазала и немного утихомирилась.
А корабль плывет. И идут справа и слева киты с фонтанчиками. Я ведь почему про китов… Не только потому, что красиво, а потому – у меня книга лежит. Отец Склифосовский мне сказал: “У тебя мозги сдвинуты. Купи Библию, почитай. Может, вправятся”. Я купил. Врать не буду, всю не прочел, книга большая, у меня времени столько нет. Но начало и там, где про Ноя и про потоп, – читал. И еще по оглавлению смотрел, что не особенно длинное. И вот там внутри большой книги малая – “Книга пророка Ионы”, всего несколько страниц, как по указанию Бога этого Иону проглотил кит, и он оттуда говорит: “За что?”. И умоляет: “Если возможно, забери меня отсюда обратно!”. Это ж надо такое придумать! Но книга-то святая! Отец Борис сказал: “Читай и не рассуждай! Там все настоящее, а то, что вокруг тебя и особенно внутри тебя, – все от лукавого. Я бы тебе сказал читать только Евангелие, остальное тебе не положено, но раз ты на потопе свихнулся, прости Господи, читай Ветхий завет, может, что-нибудь и поймешь”.
И я читаю про Иону внутри кита. И в это самое время плывет этот наш пароход, или ковчег, и я лично вижу, как идут рядом с нами киты и пускают фонтаны. Можете вы это понять? И представляете, меня начинает лихорадить внутри – а что, если они по мою душу плывут? Что им за радость просто так силы тратить? Страшное дело!
Но ладно. Это так, вроде сон. Или, может, я выпил лишнее. Я там, на корабле, большей частью пил в одиночку. Виски. Пил и писал эту самую повесть. Я именно на корабле начал писать, как что было.
Тогда совершенно реально я чувствовал, что в ближайшее время рванет что-то и разнесет на фиг все вокруг – или только у нас, или вообще везде. И в этот момент лучше быть на плаву. И вины моей в том нету – я им всем сказал: “Чувствуете, что все напряглось до невозможности? Что вот-вот рванет?”. Жене бывшей, Татьяне, сказал еще до развода, Ярославу – сыну – сказал. Даже Горелику сказал, чтоб потом не обижался – вот такое дело будет, чувствуете? Нет, ни хрена они не чувствуют! И тут уж ничем не поможешь.
Свою линию я продумал целиком, от и до. Вот она, эта линия:
Мы с Вестой плывем круизом. Плывем долго, по всем портам, и я по дороге записываю, что было со мной и что у меня внутри. И приплываем в Барселону. Стоп! Весь пароход вытряхивается и летит чартером домой, в Москву. А мы с Вестой остаемся. У нас правильные визы, селимся в гостинице и живем неделю. Она шоппингует по магазинам, а я нахожу “LW-16” и добываю ампулы и патроны для пушечки. Повезет – я их имею, не повезет – ну, значит, не повезло! Но через неделю мы садимся на другой круиз, уже не с нашими, а сплошь с иностранцами, и идем на Индию, огибаем там все это… Таиланд, Гонконг и приходим в Японию. А дальше… Ну, в принципе, летим домой, но дальше я старался не думать. Видно будет. Мы уже будем другие люди, и вокруг все будет другое.
С Вестой на эти темы я не особенно откровенничал. Вообще, она всем хороша, но разговаривать с ней совершенно невозможно. Она же не дает рта открыть! Все время рассказывает про каких-то знакомых, у которых они делали дизайн, и у каждого была старенькая мама, и она с этой мамой так подружилась… И знакомых этих у нее бесконечное количество, всех она помнит. И говорит до одурения. И между прочим, я на нее, конечно, много тратил, но у нее и свои деньги были – кредитная карточка в полном порядке, мобильник на любую страну. Я же помню ту, первую встречу, когда она совсем на мели была, но это было давно. Спрашиваю: “Откуда у тебя?” – “О, мы очень много работали, вот оформляли дом у Слепяна Эрика Ефимовича, у него сестра, Бэла, красавица, веселая, только ноги больные, она мне как родная стала, так она сперва была замужем…” – И поехало, хоть уши затыкай.
И что надо заметить, она, пожалуй, больше меня звонила по своему мобильнику. Я изредка – на фирму, Горелику, проверить, как и что, а она везде имеет поручения и даже иногда по-английски кое-как балакает. У нее сотня поручений от всяких Эриков Ефимовичей и их сестер. В Лиссабоне ее в порту встречал какой-то тип, подарок приволок для Бэлы – здоровый пакет с португальскими целебными травами и пару бутылок настоящего портвейна.
Ладно. Плывем. И вот наконец Барселона. Все идет по плану. Наша кодла выгрузилась, мы им помахали ручкой и сели в такси.
Мне заранее заказали приличный отель на авенидо Диагональ – у них улица такая. За окном парк, деревья, птицы поют. Веста тоже, как птица, прыгает – то на подоконник, то на балкон, то на кровать, в ладоши хлопает: “Ой, как здесь хорошо! Какой дизайн! Вот мы делали дачу…”. Дальше я уже не слушал.
Но вот что надо еще сказать. Вечером мы ужинали в ресторане, рядом с гостиницей. Веста, как всегда, говорит, а я, как всегдашнее, слушаю, смотрю по сторонам – интересно у них, ночь уже, около часа, а народ не то что закусывает, а прямо-таки жрет. Полно людей, компаниями и семьями, с маленькими детьми. И все громко разговаривают, смеются. И вдруг вижу – батюшки, через два стола от нас сидит эта Маргарита в кольцах и серьгах и тоже с кем-то разговаривает и жрет. Меня это как-то неприятно кольнуло – откуда? Они же все улетели. И тут – одновременно – и Маргарита меня заметила, и Веста увидела, куда я смотрю. Маргарита замахала руками, заулыбалась. Я спрашиваю у Весты: “Откуда она взялась?”. А она: “Ой, она же ленинградка, она осталась, потому что послезавтра есть прямой самолет на Петербург, а здесь у нее двоюродный брат…”. Ну, и опять пошло по родственной линии, я уже не вникал. Но почему-то испортилось у меня настроение, и я подумал – точно, в мои дела не буду я вмешивать Весту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24