Патетика уступает место сарказму - от достойного восхищения прошлого поэт переходит к недостойному настоящему. Образы величественного и возвышенного сменялись образами низменного, образами карикатурными. Утвердились жесткие, резкие, кричащие интонации. В стилистике стиха стало проявляться внутреннее состояние поэта, его мироощущение, проявляться непосредственно.
Меняющаяся манера Рембо первоначально по-прежнему питалась художественной традицией - это и "Бал висельников", баллада в духе Франсуа Вийона, это и "вольные сонеты" "Наказание Тартюфа", "Венера Анадиомена". Видно, что этапы пути Рембо-поэта измеряются подчас несколькими стихотворениями. С известным преувеличением можно сказать, что почти каждое стихотворение Рембо - нечто вроде ступени его движения. Каждое - а это уже явление исключительное, объяснимое феноменальной взрослостью поэта, его стремительной динамикой, его готовностью к самоотречению. В "Бале висельников" отвратительное еще литературно, условно, символично, это пляска зла, олицетворенного марионетками, ярмарочными плясунами. Тартюф - тоже литературен, традиционен, здесь ярость и богохульство поэта конкретизированы знаменитым образом, вызывающим недвусмысленные ассоциации. Еще важнее то, что Рембо не дублирует литературный образец. Он создает совершенно самостоятельный поэтический портрет святоши, целую лаконическую сценку, в которой тип, социальное явление представлены наглядно и зримо.
Какими бы ни были литературные источники "Венеры Анадиомены", мифологическое обозначение героини служит лишь контрастной характеристике данного, вполне земного и конкретного явления. Можно предполагать, что, перемещаясь по всему спектру романтизма, Рембо увлекся Бодлером как фигурой истинно современной для тогдашнего умонастроения Рембо. "Цветы зла" (Les Fleurs du mal) вспоминаются при чтении "Венеры" Рембо. Безжалостность, откровенность, циничность создателя этого стихотворения поражают - и кажутся совершенно невозможными для 15-летнего мальчишки!
Литературщина? Нет, сколько бы ни зависел Рембо от "больной музы", воспетой Бодлером, от "падали", которая была поднята им до уровня поэтического сюжета, "Венера" Рембо, этот "цветок зла", поэтически приподнятое низменное, отвратительное ("отвратительно прекрасна"),- новый момент в развитии эстетики Рембо, очень важный момент. Дело, конечно, не в публичной женщине во всей непривлекательности ее натуралистически зафиксированных "красот". Дело в том что изживалось "литературное" представление о красоте - вместе с идеалами, оставшимися в прошлом. Рембо же оказывался лицом к лицу с реальностью. Он уже не мыслит метафорами, образами повешенных или даже тартюфов - он мыслит категориями натуралистически достоверной, откровенной очевидности "красот" сидящей в старой ванне, очень убогой, очень дешевой проститутки.
Рембо стал у границы неверия - жалкое, нелепое создание, означавшее Женщину, Красоту, Любовь, символизирует это состояние поэта. Это и было то состояние, в котором Рембо неудержимо устремился из Шарлевиля, воплощавшего для него общество, порядок, церковь, семью, все, что было отброшено, что вызывало безудержное отвращение. Рембо летом 1870 года, к осени, к поре его бегств, внезапно предстал поэтом-сатириком, поэтом, располагавшим большим арсеналом иронических, саркастических, гротескных красок. Появившаяся у него тогда фривольная тема отмечена атмосферой иронии, обволакивающей живые, жизненные сценки свиданий и ухаживаний ("Первое свидание", "Ответ Нины"). Позже Рембо оставался верен такой интерпретации темы любви-флирта в цикле очаровательных стихов, запечатлевших его осенние путешествия ("Сон на зиму", "В "Зеленом кабаре", "Плутовка").
Наконец, в поэзии Рембо появился Шарлевиль, без экивоков и метафор. К лету 1870 года, к самому кануну побегов из родного городка, относится создание стихотворения "На музыке". Вспоминается уже не Бодлер вспоминается Флобер, его "мир цвета плесени", мир фундаментальных, оплывших: людей-конторок", "шкафов". Сатирическую функцию выполняет даже стихотворный ритм: александрийский стих (только что использованный для прославления революции) своим эпическим, торжественным тоном вырисовывает чисто внешнюю, показную значительность пустых и незначительных буржуа. Тяжеловесные, перегруженные существительными строки ложатся как в деловой бумаге, нагромождаясь в картину вопиющего безобразия - безобразно обыденное, обыкновенное гуляние буржуа под военную музыку.
Шла война. 4 сентября, после военной катастрофы при Седане, Империя была заменена Республикой. Все это очень задевало Рембо и, судя по стихам, было тогда главным содержанием его внутренней жизни. В свое 16-летие он вступил стихами о войне. В сонете "Зло" в очень лаконичной и сдержанной стихотворной форме - образ целой общественной системы, которая увенчана Королем и Богом. Наполеона III Рембо запечатлел в язвительном портрете свергнутого тирана ("Ярость цезарей"), зловещие плоды его "двадцатилетней оргии" - в сонете "Спящий в ложбине", в портрете убитого солдата.
Вторжение социальной реальности в поэзию Рембо сопровождалось появлением особенного вкуса к портретной характеристике. В такой характеристике сразу же обозначилась содержательная функция цвета. В более раннем стихотворении "Ощущение", хотя речь шла об ощущениях, цвета отсутствуют - тогда как уже Венера Анадиомена словно бы нарисована живописцем, тщательно выписывающим тона блеклого, выцветшего тела, цвета этой дешевой красоты. В "Ярости цезарей" лик Наполеона четко проступает благодаря красочной палитре: бледный человек в черном одеянии, бесцветные глаза - портрет живого мертвеца. Лежащий в долине солдат тоже бледен - он мертв. Динамика и драматизм нарисованной поэтом картины - в движении красок. Открывает сонет "зеленое отверстие" - уголок живой природы, зримый облик ее чарующей красоты. Завершают сонет "два красных отверстия" в теле солдата. Рембо умел быть откровенным, открытым, вызывающе дерзким - и одновременно по видимости описательным, в духе тогдашних художественных школ - Парнаса, импрессионизма. В сонете "Спящий в ложбине" не живописность, не игра красок привлекает поэта - его волнует человеческая, социальная драма; внешнее бесстрастие и описательность оказываются средством раскрытия внутреннего драматизма.
Одновременно со "Спящим в ложбине" мог быть написан сонет "Блестящая победа под Саарбрюккеном, одержанная под возгласы "Да здравствует Император!" Это образец открытой сатиры, образец карикатуры; здесь Рембо не сдерживал своего негодования и своей язвительности. В этом стихотворении больше "я" - и соответственно больше от своеобразной манеры Рембо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Меняющаяся манера Рембо первоначально по-прежнему питалась художественной традицией - это и "Бал висельников", баллада в духе Франсуа Вийона, это и "вольные сонеты" "Наказание Тартюфа", "Венера Анадиомена". Видно, что этапы пути Рембо-поэта измеряются подчас несколькими стихотворениями. С известным преувеличением можно сказать, что почти каждое стихотворение Рембо - нечто вроде ступени его движения. Каждое - а это уже явление исключительное, объяснимое феноменальной взрослостью поэта, его стремительной динамикой, его готовностью к самоотречению. В "Бале висельников" отвратительное еще литературно, условно, символично, это пляска зла, олицетворенного марионетками, ярмарочными плясунами. Тартюф - тоже литературен, традиционен, здесь ярость и богохульство поэта конкретизированы знаменитым образом, вызывающим недвусмысленные ассоциации. Еще важнее то, что Рембо не дублирует литературный образец. Он создает совершенно самостоятельный поэтический портрет святоши, целую лаконическую сценку, в которой тип, социальное явление представлены наглядно и зримо.
Какими бы ни были литературные источники "Венеры Анадиомены", мифологическое обозначение героини служит лишь контрастной характеристике данного, вполне земного и конкретного явления. Можно предполагать, что, перемещаясь по всему спектру романтизма, Рембо увлекся Бодлером как фигурой истинно современной для тогдашнего умонастроения Рембо. "Цветы зла" (Les Fleurs du mal) вспоминаются при чтении "Венеры" Рембо. Безжалостность, откровенность, циничность создателя этого стихотворения поражают - и кажутся совершенно невозможными для 15-летнего мальчишки!
Литературщина? Нет, сколько бы ни зависел Рембо от "больной музы", воспетой Бодлером, от "падали", которая была поднята им до уровня поэтического сюжета, "Венера" Рембо, этот "цветок зла", поэтически приподнятое низменное, отвратительное ("отвратительно прекрасна"),- новый момент в развитии эстетики Рембо, очень важный момент. Дело, конечно, не в публичной женщине во всей непривлекательности ее натуралистически зафиксированных "красот". Дело в том что изживалось "литературное" представление о красоте - вместе с идеалами, оставшимися в прошлом. Рембо же оказывался лицом к лицу с реальностью. Он уже не мыслит метафорами, образами повешенных или даже тартюфов - он мыслит категориями натуралистически достоверной, откровенной очевидности "красот" сидящей в старой ванне, очень убогой, очень дешевой проститутки.
Рембо стал у границы неверия - жалкое, нелепое создание, означавшее Женщину, Красоту, Любовь, символизирует это состояние поэта. Это и было то состояние, в котором Рембо неудержимо устремился из Шарлевиля, воплощавшего для него общество, порядок, церковь, семью, все, что было отброшено, что вызывало безудержное отвращение. Рембо летом 1870 года, к осени, к поре его бегств, внезапно предстал поэтом-сатириком, поэтом, располагавшим большим арсеналом иронических, саркастических, гротескных красок. Появившаяся у него тогда фривольная тема отмечена атмосферой иронии, обволакивающей живые, жизненные сценки свиданий и ухаживаний ("Первое свидание", "Ответ Нины"). Позже Рембо оставался верен такой интерпретации темы любви-флирта в цикле очаровательных стихов, запечатлевших его осенние путешествия ("Сон на зиму", "В "Зеленом кабаре", "Плутовка").
Наконец, в поэзии Рембо появился Шарлевиль, без экивоков и метафор. К лету 1870 года, к самому кануну побегов из родного городка, относится создание стихотворения "На музыке". Вспоминается уже не Бодлер вспоминается Флобер, его "мир цвета плесени", мир фундаментальных, оплывших: людей-конторок", "шкафов". Сатирическую функцию выполняет даже стихотворный ритм: александрийский стих (только что использованный для прославления революции) своим эпическим, торжественным тоном вырисовывает чисто внешнюю, показную значительность пустых и незначительных буржуа. Тяжеловесные, перегруженные существительными строки ложатся как в деловой бумаге, нагромождаясь в картину вопиющего безобразия - безобразно обыденное, обыкновенное гуляние буржуа под военную музыку.
Шла война. 4 сентября, после военной катастрофы при Седане, Империя была заменена Республикой. Все это очень задевало Рембо и, судя по стихам, было тогда главным содержанием его внутренней жизни. В свое 16-летие он вступил стихами о войне. В сонете "Зло" в очень лаконичной и сдержанной стихотворной форме - образ целой общественной системы, которая увенчана Королем и Богом. Наполеона III Рембо запечатлел в язвительном портрете свергнутого тирана ("Ярость цезарей"), зловещие плоды его "двадцатилетней оргии" - в сонете "Спящий в ложбине", в портрете убитого солдата.
Вторжение социальной реальности в поэзию Рембо сопровождалось появлением особенного вкуса к портретной характеристике. В такой характеристике сразу же обозначилась содержательная функция цвета. В более раннем стихотворении "Ощущение", хотя речь шла об ощущениях, цвета отсутствуют - тогда как уже Венера Анадиомена словно бы нарисована живописцем, тщательно выписывающим тона блеклого, выцветшего тела, цвета этой дешевой красоты. В "Ярости цезарей" лик Наполеона четко проступает благодаря красочной палитре: бледный человек в черном одеянии, бесцветные глаза - портрет живого мертвеца. Лежащий в долине солдат тоже бледен - он мертв. Динамика и драматизм нарисованной поэтом картины - в движении красок. Открывает сонет "зеленое отверстие" - уголок живой природы, зримый облик ее чарующей красоты. Завершают сонет "два красных отверстия" в теле солдата. Рембо умел быть откровенным, открытым, вызывающе дерзким - и одновременно по видимости описательным, в духе тогдашних художественных школ - Парнаса, импрессионизма. В сонете "Спящий в ложбине" не живописность, не игра красок привлекает поэта - его волнует человеческая, социальная драма; внешнее бесстрастие и описательность оказываются средством раскрытия внутреннего драматизма.
Одновременно со "Спящим в ложбине" мог быть написан сонет "Блестящая победа под Саарбрюккеном, одержанная под возгласы "Да здравствует Император!" Это образец открытой сатиры, образец карикатуры; здесь Рембо не сдерживал своего негодования и своей язвительности. В этом стихотворении больше "я" - и соответственно больше от своеобразной манеры Рембо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13