Трент задумчиво покрутил свои рыжеватые усы.
– Последнее время кочевники провернули столько занятных вещей… Продолжай-ка.
Кениг кивнул.
– Как ты потерял свой клан, Оомуур?
Жабры туземца заколыхались, на лице отразился ужас, смешанный с сильным эмоциональным стрессом.
– Хоор напал на мой Клан. Напал потому, что соединиться его Племенем Племен хотели мы нет.
– Наконец-то, – тихо пробормотал Трент. Наконец-то они напали на след.
– Что ж, давайте еще раз проанализируем все, что нам известно на данный момент, – капитан Дэвид Хоули подался вперед, читая рапорт Фрейзера. – Этот Хоор стал вождем кочевников и пытается соединить кланы в коалицию – нечто вроде племенной империи. Полагаю, что подобная организация общества прежде была невозможна вследствие «возвышенных» территориальных инстинктов, или чего-нибудь этакого.
Слово взял сидевший в углу кабинета Кениг.
– По правде говоря, вы правы, сэр, – начал он с сухой педантичностью в голосе. – У кочевников очень слабо развито чувство собственности на территорию, но они остро ощущают иерархическую лестницу племени и преданность клану. Никогда вождь одного клана не станет выполнять приказы Другого, – ответственный офицер сделал паузу, что бы уточнить сообщение бортового компьютера. – В нашем случае, судя по всему, мы имеем дело с исключением особого рода. Этот Хоор, похоже, лишился своего клана, когда его племя попало в засаду.
– Бежать было поздно. Спаслись немногие, и в их числе – Хоор.
– И что из этого? – Хоули начинал проявлять нетерпение от по-академически размеренного объяснения. – Что из этого?
– Разрешите мне, – вмешался Фрейзер. – Из полученных сведений, сэр, нам стало известно, что Хоор присоединился к другому племени. Иногда кочевники так делают, но при этом к ним всегда относятся как к посторонним. Крайне редко случается, чтобы кочевое племя полностью признало такого чужака своим. К сожалению для нас, этот Хоор – нечто вроде военного гения. В буквальном смысле. Даже сделав скидку на то, какого сорта информацией – культовыми легендами и сказаниями – нас потчевали наемные разведчики, этот парень произвел революцию в методах ведения войны. Хоор научил кочевников координировать боевые действия и использовать гибкую тактику – мы ведь сами видели это при атаке. Это значит, они могут использовать преимущества или отступать.
До Хоули внезапно дошло.
– Чингиз-Хан! – воскликнул он. – Чертов Чингиз-Хан!
Фрейзер довольно кивнул, по достоинству оценив точность сравнения:
– Да, сэр. Хоор, похоже, применяет такой же подход, что и когда-то Чингиз-Хан у монголов. Когда он набрасывается на очередное племя, то у того обычно два пути – либо присоединиться, либо быть полностью вырезанным.
– Выходит, они подчиняются его приказам?
– Скорее, прислушиваются к его советам, – уточнил Фрейзер. – Теоретически он все такой же бедный мальчик-сирота без роду без племени… но вожди и военачальники коалиции кланов рассматривают его как мудрого советника. Пока он продолжает побеждать, они будут пользоваться всеми преимуществами своей новой империи. Меньше споров, меньше соперничества, и великолепный шанс расправиться с горожанами…
– А также с теми ребятами, которые вооружены до зубов и обладают высокими технологиями, то есть с нами, – добавил Хоули. – А что из всего этого исходит от самого Хоора, и что – от некоей третьей, внешней стороны?
– Трудно сказать, сэр, – сказал Фрейзер. – Эти сведения получены нами от трех кочевников из числа наших добровольцев. Двое из них – представители племен, не пожелавших присоединяться к коалиции, и потому вырезанных, третий – бывший торговец, повторяющий базарные слухи. Пока ничто не говорит о каких-либо пришельцах. – Он пожал плечами. – Возможно, что где-то скрываются семти, я вполне могу в это поверить. Вы ведь знаете, как они любят управлять, оставаясь в тени. Но пока у нас не окажется побольше информации, я воздержусь от каких-либо определенных суждений.
– Этого в настоящий момент и не требуется, – подвел итог Хоули. – В любом случае мы теперь знаем, что существует некий военный вождь, руководящий коалицией племен и получающий поддержку извне, – он помедлил, задумавшись. – Хоору необходимо постоянно одерживать победы, чтобы удержать власть над кланами. Как только вождям покажется, что он отступает, его совет перестанет что-либо значить, и он лишится своего могущества.
– Именно так, сэр, – согласно кивнул Фрейзер. – А их атаки уже пару раз провалились… что как раз и означает, что Хоор вот-вот будет низложен.
– Значит, если мы еще раз-другой выстоим…
– Это легче сказать, чем сделать, сэр, – возразил Фрейзер. – Когда он соберется нанести очередной удар, то будет действовать осмотрительнее. Этот парень умен, капитан, и, даю слово, он учтет все предыдущие промахи и применит на практике все то, чему научился от нас.
– У тебя поразительные способности извернуть хорошую новость наизнанку и сделать из нее мрачные выводы, – хмуро усмехнулся Хоули.
– Нужно учесть еще кое-что, сэр. Рискованно, но стоит попробовать.
– О чем ты?
– Наш друг Хоор, безусловно, – незаменимая личность для кочевников. Все, что требуется, это ликвидировать его, и тогда нам, возможно, удастся расколоть и ослабить коалицию.
Хоули нахмурился:
– Но как нам обнаружить его? Неужели ты думаешь, что он принимает личное участие в нападениях?
– Я не знаю, сэр, – признался Фрейзер, – Но, по крайней мере, у нас есть над чем поработать. Мы теперь знаем куда больше, чем сегодня утром.
– Да, ты прав, – Хоули посмотрел на картину, изображающую последний рубеж героической обороны Четвертого Иностранного Легиона на Дэвро. – Все, что нам требуется сейчас – это не допустить повторения ужаса Дэвро.
Глава 15
Герои Камеруна и вы, братья, последовавшие их примеру, спите спокойно!
«Le Boudin», походный марш Французского Иностранного Легиона.

– По стандартному календарю сегодня 30 апреля – День Легионеров, – канонир сержант Трент помолчал несколько мгновений, вглядываясь в обращенные к нему лица солдат.
Постороннему наблюдателю показалось бы странным слышать столь торжественные слова глубокой ночью, в отблесках прожекторов. Но по стандартному времени Легиона было 8.00, хотя солнце на Полифеме зашло четыре часа назад и не появится в течение следующих двенадцати. За исключением дежурной смены, охраняющей периметр «Песчаного Замка», нескольких тяжелораненых и гражданских лиц, весь гарнизон выстроился на площади у здания штаба. Легионеры были одеты в парадную форму, на головах красовались черные береты.
Настроение Трента улучшилось, словно возродилась его вера в Легион, в те идеалы, за которые он боролся, когда он смотрел на ровный строй солдат, собранных на ежегодную, одну из самых почитаемых, церемонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77