– Ладно, можешь оставить ее себе, если она тебе так нравится. Я себе еще найду! – великодушно решила наконец Лена и, развернувшись, вышла из шатра.
Видя, что посетительница уже уходит, обезьянка сняла шляпу и виновато протянула ее вслед уходящей девочке. Очевидно, малыш не ожидал, что она так скоро умчится, он хотел просто немножко поддразнить ее. Детенышу было ужасно скучно целый день сидеть в тесноватой клетке, где единственной игрушкой у него было колесо.
Липучка повернулась и помахала обезьянке, показывая, что дарит ей шляпу. Малыш, сообразив, что такая ценность теперь стала его собственностью, снова надел ее на макушку, явно не собираясь с ней расставаться.
– А теперь давай навестим жирафа! – предложил Юра.
Жираф, очевидно из-за своей длинной шеи, находился не в клетке, а для него был устроен специальный, крытый брезентом загон в центре пустыря.
– В каком слове больше всего «е»? – спросил брат у Лены, глядя на жирафа.
– И в каком?
– В слове «длинношеее», – гордо ответил Юра.
Липучка озабоченно задумалась.
– Я знаю слово, в котором еще больше «е», – заявила она. – Это когда овца блеет: «Бе-е-е-е-е…»
Упрямица могла бы блеять до бесконечности, увеличивая количество «е», но брат схватил ее за руку. Дело в том, что он услышал приглушенный разговор. До этого Юра считал, что у загона с жирафом они одни, теперь же оказалось, что рядом еще кто-то есть.
Голоса доносились из-за небольшого сарайчика с инструментами и кормом для животных, который стоял почти вплотную к ограде вольера. Разговаривали двое: один голос принадлежал девчонке, второй же был басовитый и глухой, явно мужской.
– Хороший экземпляр. Вам нравится, хозяйка? – поинтересовался бас.
– Как называется эта многометровая штука? Ты посмотрел в каталоге? Жираф? Хм… Я хочу иметь его в своей коллекции, – ответил звонкий голос.
– Так, значит, сегодня ночью?
– Хорошо, Гробус. Сегодня ночью мы стащим этого жирафа. А он поместится на подъемник?
– Ручаюсь, что поместится, или нам придется укорачивать ему шею бензопилой… – расхохотался мужчина.
– И думать забудь, дурак! Жираф нужен мне целый и невредимый. Используем уменьшитель. Ладно, пойдем, Гроб, надоело здесь торчать… – фыркнула его собеседница, и голоса стали удаляться.
– Это они крадут животных! – прошептала Липучка.
– Я понял, – кивнул Юра.
– Ты приготовил видеокристалл?
– Да…
Ребята, все это время прятавшиеся за сарайчиком, теперь решили осторожно выглянуть, чтобы сфотографировать лица похитителей на видеокристалл. Но сделать это было невозможно, так как злоумышленники отошли уже довольно далеко и были видны лишь их удалявшиеся спины. Ребята только заметили, что один из похитителей огромного роста мужчина в темном глухом плаще с капюшоном, наглухо скрывавшим его лицо, а второй – темноволосая девчонка с короткой косичкой, лет пятнадцати, которую мужчина называл хозяйкой.
Едва Юра успел поднять ромашку с фотокристаллом, как похитители животных скрылись за сараем. Ребята помчались за ними, но те уже исчезли, как сквозь землю провалились.
– Они сбежали! – топнула ногой Липучка. – Сбежали от меня, лучшей сыщицы!
– Зато теперь мы кое-что знаем об их планах. Сегодня ночью они попытаются украсть жирафа, – сказал Юра. – Поехали, нужно предупредить Супа.
– Думаешь, ночью нам снова придется сюда возвращаться? – поинтересовалась сестра.
– Скорей всего придется, – кивнул мальчик. – Надеюсь, я сумел записать их голоса на пленку. С изображением похуже – вряд ли видеокристалл сумел так быстро сфокусироваться.
И они поспешно покинули зоопарк. Удивительные приключения ждали их еще впереди.
ЛОВУШКА НА ПОХИТИТЕЛЕЙ
28 июня, 18.30–29 июня, 2.07
Когда ребята появились дома, мама сразу бросилась к ним и стала их обнимать, оглядывая с ног до головы.
– Уф! Как я переволновалась! – воскликнула она с облегчением. – Вы целы и невредимы? Вас не похитили?
– Ты чего, мам, перегрелась на солнце? – забеспокоился Юра. – Может быть, тебе поставить холодный компресс на лоб?
Мама засмеялась и, отпустив детей, села на стул.
– Я знаю, это нелепо, но вы меня поймете. Как только вы уехали, пришла Зинаида Михайловна и стала пугать меня, рассказывая о похищении детей. «Ну, говорит, мать, отпустила ты их на свою голову. Теперь уж не увидишь своих чад никогда! В городе-то орудуют одни маньяки и насильники. Только детей увидят – так чпок топориком! – бедняжки отдают богу душу». Три часа пугала, а потом выпросила крышек для банок и ушла. Вы же знаете, как она умеет наводить страх. Просто до дрожи пробирает. И понимаешь, что врет, а все равно волнуешься.
– Опять эта Гундюша! – рассердилась Липучка. – Ну, я ей как-нибудь покажу!
– Не называй ее Гундюшей! Зинаида Михайловна – пожилой человек. Возможно, и припугнет иногда, так ведь из лучших побуждений.
– Ее весь поселок так дразнит. Гундюша она и есть Гундюша! – упрямилась Лена.
Зинаида Михайловна была злой и болтливой старухой из соседней дачи. Весь день она ходила по поселку, опираясь на палку, и пользовалась любым поводом, чтобы напугать дачников и испортить им настроение. Стоило, например, кому-нибудь упомянуть, что он уколол палец гвоздем, как Гундюша делала соболезнующее лицо, морщилась и говорила: «Гвоздь-то ржавый был? Ну, почитай, милок, ты уж на том свете! Про заражение крови слыхал? Вон у меня сестра Алла гвоздем укололась, так уж три года на кладбище…»
– Но у меня же палец совсем не болит! Я его сразу йодом смазал и забинтовал, – пытался успокоиться собеседник.
– Ну так что ж, что йодом… У меня сестра вон тоже йодом мазала, даже к доктору ездила. Переливание крови ей делали, да разве помогло? Ну да ты, милок, не расстраивайся, авось и выживешь… Чего ж ты побледнел весь? Я-то к тебе зашла сахару занять.
Гундюша одалживала у огорченного человека сахар и довольная, что испортила ему настроение на весь день, удовлетворенно шла к следующей соседке. Та в разговоре случайно упомянула, что муж должен был два часа назад приехать на машине из города, а его все нет и нет.
Едва услышав об этом, Михайловна всплескивала руками и начинала пугать:
– Ну, милая, крепись! Всякое может случиться. Про аварии слыхала? Вчера вон на нашей дороге две машины столкнулись, так три человека погибли. Такие вот дела, матушка. Ну да ты, милая, не печалься. Не все ж погибают. Может, твой и выживет, только калекой останется. У моей сестры Аллы муж обеих ног в аварии лишился… Так и твой небось теперь тоже лежит на дороге и стонет, а помочь-то ему и некому. Ну, чего-то я заболталась и забыла, зачем заходила… Программки-то телевидения у тебя не найдется посмотреть? Что ты руками машешь? Насовсем даришь! Вот спасибо!
Испортив настроение этой соседке, Михайловна с программой телевидения и сахаром шла к третьему дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49