Так, к примеру, руль крепился длинным изогнутым распределительным валом, а мачта была накрепко соединена с днищем большим, похожим на жернов, диском от какой-то устаревшей планетной машины. В одном месте в борт была вделана большая пластина из серебра, на которой вполне читались обрывки названия «...трела ...чты».
«Значит, звездолёт назывался «Стрела Мечты», — подумал пират.
— Как вас зовут? — спросил он у девушки.
— Василиса, — сказала она.
— Василиса? — переспросил капитан. — Это из земной сказки? Когда-то я ее слышал.
— Вам тоже? И мне в детстве ее рассказывали, — серьезно кивнула девушка. — Наверное, меня назвали Василисой потому, что она была Премудрая и преодолевала все опасности, справлялась со всеми трудностями и в конце сказки у нее все заканчивалось хорошо.
— И у вас так будет, — сказал Крокс, уловив в ее голосе нотки сомнения.
— Пока моя сказка еще не закончилась, значит, отгадывать конец рано. Поживем — увидим, — Василиса подошла к мачте и стала расправлять свернутые паруса.
— На этой планете, кроме вас, еще много людей? — помолчав, спросил пират.
Девушка доверчиво посмотрела на него и покачала головой.
— Только одна я. Были еще мои родители, но они погибли несколько лет назад в песчаную бурю. На планете Вечных ветров — так мы ее назвали — очень часто перед сезоном дождей случаются песчаные бури.
Пират опустил голову в знак сочувствия. Особенно удивлен он не был. Пират привык, что космос всегда уносит много жизней, а освоение новых планет и того больше.
— А другие люди?
— Мы были втроем: я, мама и папа. Когда-то было еще несколько семей, но они разбились, когда звездолёт потерпел крушение. Из всех уцелели только мы трое и еще две дворняжки, родители Пшика.
— Пшика? — переспросил пират.
— Вы еще с ним не знакомы, — Василиса открыла один из внутренних люков корабля и оттуда вылетела маленькая лохматая собачка. Увидев незнакомца, она озадаченно приостановилась и залилась таким звонким и яростным лаем, что ее подбрасывало, и передние лапы отрывались от корабельной палубы.
Осмелев, Пшик попытался вцепиться зубами чужаку в ногу, но едва не сломал себе зубы. Это окончательно убедило пса, что перед ним некий неодешевленный предмет, вроде железного шкафа, который каким-то образом перемещается, вместо того, чтобы стоять на месте — и в этом-то как раз, с его собачьей точки зрения, и был главный непорядок.
Василиса разговорилась, и вскоре капитан Крокс узнал многое о ней и о жизни на планете. Постоянного жилища у девушки не было — она скиталась по океанскому дну на своем легком паруснике, которым управляла с большим искусством. Обычно она поднимала паруса по ночам, а днем отдыхала. Питалась она простейшими растительными и животными видами. Оказалось, кроме кактусовидного кустарника, на планете сохранились и другие растения, особенно в северной части. Некоторые из них — Василиса называла их «большими шарами» — были способны запасать дождевую воду в период ливней.
— Мы их еще встретим, — сказала девушка. — Это такие большие, в несколько метров высотой, шары. В период засухи они постепенно сжимаются, но в сезон дождей разбухают до невообразимых размеров. У меня в трюме лежат несколько шаров — так что вода пока есть.
— А животные? Вы говорили тут есть еще животные... — напомнил пират.
— Большие ящерицы и черепахи. Так проще всего объяснить. На самом деле, конечно, это не ящерицы и не черепахи, а нечто совсем другое. Едва ли вы их встречали — днем они зарываются в песок, показываются из него только ночью и то не всегда.
Андрею и Лависсе надоело ждать в планетоходе возвращения Крокса. Первым терпение лопнуло у попугая, он взлетел на мачту, некоторое время изучал происходившее на палубе, а потом вернулся.
— Там какая-то девушка, а с ней — лающий комок шерсти, — как заядлый сплетник сообщил попугай. — Они ведут беседу с капитаном. Видели бы вы, как он на нее смотрит...
— Как смотрит? — насторожилась Лависса.
— Ну... как будто она ящик с рубиноглазами или красивая статуя. Короче, кэп глазеет во весь свой единственный глаз... Хи-хи! Но только между нами!
— Пойду посмотрю! — Лависса откинув колпак, вылезла из планетохода и направилась к паруснику.
— А тебе-то что? — удивился Андрей, но она, не ответив, уже карабкалась по веревочной лестнице на борт.
— Ей до всего есть дело. Она, как я. Иногда мне кажется, что девчонка — мой птенец! — поделился с мальчиком попугай и полетел следом за Лависсой. Решив, что оставаться одному в планетоходе глупо, Андрей тоже подбежал к паруснику и забрался на палубу.
* * *
Заделав в броне последнюю дыру, Старый Шкипер осмотрел свою работу и остался доволен. Заплата была прочной и могла выдержать такие же нагрузки, как и остальная броня. Только на корпусе «Странника» появился еще один шрам.
— У Скелетона-1 очень мощные лазеры, — сказал Шкипер. — Я думал, что флагман неуязвим, но после боя его корпус напоминал решето. Было бы неплохо придумать еще какую-нибудь защиту для брони — иначе следующего сражения мы не переживем.
— Этот Скелетон даже не мелькал на радарах, — обиженно добавил Грохотун. — Это нечестно — он нас колотил, как коршун утку, а сам не дал себя ни разу ударить. Я палил из всех пушек, но ни разу в него не попал.
— Чего же ты хочешь? Эта боевая модель совершеннее нас на шестьсот лет, — грустно сказал Баюн. — Между нами такая же разница, как между лучником и пушкой. Задали нам перцу к сердцу! Спасибо, хоть ноги унесли.
— Спасибо не булькает! — немедленно отозвался подошедший Грохотун.
Вспомнив, что он давно уже не связывался по лазеропередатчику с планетоходом, Баюн направился к нему. Он несколько раз передавал сигналы вызова, но передатчик молчал. Робот-нянька не на шутку разволновался. Почему капитан Крокс не отвечает? Не пострадали ли дети?
— Скорее всего они в мертвой зоне для приема, — утешающе пробасил Шкипер. — Правда, Грохотун?
Но лучше бы он не спрашивал.
— Правда-правда, — немедленно откликнулся рогатый робот, которому тоже захотелось успокоить Баюна. — А то, может, хлоп с обрыва и вдребезги. Лежат на песочке и не шевелятся.
— Грохотун, ты бестактная скотина! — рассердился Шкипер.
— Ты так думаешь? Нужно занести это в свою коллекцию, — заинтересовался бестолковый робот. — Так меня еще никто не называл. Кретином обзывали, ослом, болваном и идиотом, дураком во всех разновидностях...
— В каких разновидностях? — удивился Шкипер.
— В разных: дуралей, придурок, дурень, дурачина... — забубнил Грохотун.
Беспокоясь, робот-нянька еще несколько раз вызвал капитана по передатчику, а потом всерьез собрался идти на помощь детям по еще различимым в песке следам планетохода, пока их совсем не занесло ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52