Он достал бинокль и навел на «Леди Джейн», по-прежнему пребывавшую во мраке.
Орлов появился на причале вовремя. Засияли ходовые огни яхты, и она рванулась вперед так резво, что Хойланд едва успел переложить руль и дать газ. «Лайтнинг» крался за «Леди Джейн», как хищная ласка за беспечной добычей. Фигура Орлова была довольно хорошо видна в притемненной рубке яхты, а в бинокль Хойланд мог различить едва ли не каждое движение отставного адмирала. «Леди Джейн», а за ней и «Лайтнинг» удалялись от берега.
Глава 42
В центральном посту «Мейфлауэра» горел тусклый красный свет, облегчающий адаптацию зрения при ночном всплытии. Лишь правая сторона лица Гордина была освещена и казалась багровой полумаской, вырубленной из монолита темноты каким-то мистическим скульптором, который не закончил работу.
Включился динамик связи с акустической рубкой.
- Центральный, акустик. Судовое время ноль часов сорок три минуты. Наблюдаю цель номер один, пеленг тридцать два градуса.
- Классифицировать контакт, - очень спокойно приказал Гордин, хотя сердце его подпрыгнуло и застучало.
- Классифицирован контакт. Цель номер один - надводный корабль малого водоизмещения, два винта… Внимание, командир! Наблюдаю цель номер два, пеленг тридцать четыре градуса. Сигнал слабый, классификации не поддается, интенсивность сигнала уменьшается… Сигнал не наблюдаю.
- Акустик, продолжать слушать цель номер один, - сказал Гордин.
Второй контакт обеспокоил его - это мог быть и норвежский пограничный катер. Но что бы это ни было, оно ушло из зоны слышимости… Или притаилось рядом, заглушив двигатели? Теперь все равно, подумал Гордин. Нужно успеть сделать то, что он должен сделать, а потом… Это будет потом.
- Центральный, акустик. На цели номер один слышу паразитные механические шумы. Три удара… Еще три удара.
- Это он, - неслышно пробормотал Гордин и начал командовать в микрофон: - Продуть главный балласт, кроме средней. Удифферентовать подводную лодку на ходу два узла с дифферентом шесть градусов на корму. Убрать носовые рули, всплывать на малых кормовых с дифферентом шесть градусов. Развернуться на цель номер один по пеленгу ноль. Выполнение этих действий распределяется между командиром БЧ-5, электромеханической службой и боцманом. Но на корабле Гордина все приходилось делать одному Алексею Крымову с временного универсального пульта, смонтированного в двигательном отсеке, - у остальных членов поредевшего экипажа были свои обязанности.
«Мейфлауэр» шел на всплытие.
Глава 43
Зеленая точка на дисплее бортового компьютера «Леди Джейн» замерла в центре радиально расчерченного круга. Орлов прибыл на место. Он остановил машины, предварительно дав малый назад. Затем он взял массивный гаечный ключ, распахнул дверь на палубу, перешагнул комингс. Ветер бросился ему в лицо, осыпая брызгами. Орлов подал ключом условленный сигнал, положил ключ на палубу, включил выносной прожектор и принялся обшаривать свинцовые волны.
«Лайтнинг» качало, словно на батуте. Удерживая равновесие на мокром скользком полу, Хойланд смотрел в бинокль на «Леди Джейн». Дизели его катера молчали - именно по этой причине гидроакустик «Мейфлауэра» потерял «Лайтнинг», обозначенный им как цель номер два.
На «Леди Джейн» вспыхнул прожектор, белый луч заметался по волнам. Он едва ли мог достичь «Лайтнинга», находившегося далеко позади яхты. Тем не менее Хойланд инстинктивно пригнулся, но сразу выпрямился, услышав сильный шум. Этот звук перекрывал аритмичное пение ветра и клекот волн. Хойланд снова поднес бинокль к глазам. Прямо по носу «Леди Джейн» из темных вод величественно и грозно поднималась рубка субмарины. На мгновение ее облили (и исчезли за тучами) серебристые лунные ручьи.
- «Знамя Октября», - прошептал Хойланд. На борту подводной лодки командир смотрел на гирокомпас.
- Обе турбины самый малый вперед, - приказал он. - Открыть верхний рубочный люк.
Гордин взял бинокль, мегафон, тяжелыми шагами прошел к ведущему на палубу трапу и выбрался наружу.
Перед ним сверкал прожектор «Леди Джейн», яхты Орлова. «Мейфлауэр» приближался к ней на малом ходу. Когда расстояние сократилось настолько, что сияющий луч мог пробить стену темноты и осветить рубку подводной лодки, Гордин поднес к губам микрофон на гибком шнуре, связывающий его с экипажем.
- Дать все огни на сто процентов мощности, включая опознавательные по корабельному расписанию «Знамени Октября» тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Свет хлынул на палубу субмарины, зажглись красные и зеленые опознавательные огни. Гордину показалось, что с борта «Леди Джейн» до него донесся крик ужаса. Конечно, это была иллюзия: ветер завывал громче человеческого голоса.
Орлов, разумеется, мог предполагать появление подводной лодки. На то, что завладевшие документом люди явятся на переговоры таким образом, косвенно указывало требование передать акустический сигнал (хотя гидролокатор можно установить не только на субмарине). Смущали его размеры обозначившейся во тьме рубки. Черт, не на атомном же ракетоносце они пришли!
Орлов направил луч прожектора на подводную лодку. Нет, не разглядеть - далековато, но они движутся к яхте. Вот, теперь виднее… Еще десяток метров, и…
Полыхнувший впереди свет ужалил Орлова подобно импульсу электрического тока. Теперь он ВИДЕЛ, видел все отчетливо. На мгновение он подумал, что сходит с ума. Но может ли галлюцинация НАСТОЛЬКО не отличаться от реальности? Он закричал, и отзвук его отчаянного вопля достиг ушей Гордина. Не иллюзия, Глеб Игнатьевич. Настоящий крик ужаса…
Прожектор на «Леди Джейн» погас, но на палубе яхты горело достаточно огней, чтобы Гордин различал силуэт Орлова, а бинокль позволял увидеть и черты лица. «Ты постарел, Александр Дмитриевич, - подумал Гордин. - Не помолодел и я, но для твоего преступления нет срока давности».
Командир «Мейфлауэра» положил бинокль к ногам и взялся за мегафон.
- Адмирал Орлов, ты слышишь меня? Я - Глеб Гордин, тот, кого ты убил в октябре шестьдесят второго. Этот корабль - «Знамя Октября», потопленная тобой подводная лодка. Ты узнаешь корабль? Конечно, узнаешь. Только вот людей в моем экипаже всего семеро. Остальные умерли, ты убил их. Ты убивал их все эти годы. Они умирали медленно, а ты умрешь быстро - они бы позавидовали тебе. Но между их смертью и твоей будет общее: причина. Торпедная атака. Твоя торпеда возвращается к тебе, адмирал.
Орлов окаменел, он не мог пошевелиться. Мелькнула нелепая мысль: запустить двигатели, бежать… Какая бессмыслица. От торпеды не убежишь.
Метнувшись в рубку, Орлов выскочил обратно с мегафоном. Его рука тряслась так, что круглый пластмассовый микрофон колотил по зубам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Орлов появился на причале вовремя. Засияли ходовые огни яхты, и она рванулась вперед так резво, что Хойланд едва успел переложить руль и дать газ. «Лайтнинг» крался за «Леди Джейн», как хищная ласка за беспечной добычей. Фигура Орлова была довольно хорошо видна в притемненной рубке яхты, а в бинокль Хойланд мог различить едва ли не каждое движение отставного адмирала. «Леди Джейн», а за ней и «Лайтнинг» удалялись от берега.
Глава 42
В центральном посту «Мейфлауэра» горел тусклый красный свет, облегчающий адаптацию зрения при ночном всплытии. Лишь правая сторона лица Гордина была освещена и казалась багровой полумаской, вырубленной из монолита темноты каким-то мистическим скульптором, который не закончил работу.
Включился динамик связи с акустической рубкой.
- Центральный, акустик. Судовое время ноль часов сорок три минуты. Наблюдаю цель номер один, пеленг тридцать два градуса.
- Классифицировать контакт, - очень спокойно приказал Гордин, хотя сердце его подпрыгнуло и застучало.
- Классифицирован контакт. Цель номер один - надводный корабль малого водоизмещения, два винта… Внимание, командир! Наблюдаю цель номер два, пеленг тридцать четыре градуса. Сигнал слабый, классификации не поддается, интенсивность сигнала уменьшается… Сигнал не наблюдаю.
- Акустик, продолжать слушать цель номер один, - сказал Гордин.
Второй контакт обеспокоил его - это мог быть и норвежский пограничный катер. Но что бы это ни было, оно ушло из зоны слышимости… Или притаилось рядом, заглушив двигатели? Теперь все равно, подумал Гордин. Нужно успеть сделать то, что он должен сделать, а потом… Это будет потом.
- Центральный, акустик. На цели номер один слышу паразитные механические шумы. Три удара… Еще три удара.
- Это он, - неслышно пробормотал Гордин и начал командовать в микрофон: - Продуть главный балласт, кроме средней. Удифферентовать подводную лодку на ходу два узла с дифферентом шесть градусов на корму. Убрать носовые рули, всплывать на малых кормовых с дифферентом шесть градусов. Развернуться на цель номер один по пеленгу ноль. Выполнение этих действий распределяется между командиром БЧ-5, электромеханической службой и боцманом. Но на корабле Гордина все приходилось делать одному Алексею Крымову с временного универсального пульта, смонтированного в двигательном отсеке, - у остальных членов поредевшего экипажа были свои обязанности.
«Мейфлауэр» шел на всплытие.
Глава 43
Зеленая точка на дисплее бортового компьютера «Леди Джейн» замерла в центре радиально расчерченного круга. Орлов прибыл на место. Он остановил машины, предварительно дав малый назад. Затем он взял массивный гаечный ключ, распахнул дверь на палубу, перешагнул комингс. Ветер бросился ему в лицо, осыпая брызгами. Орлов подал ключом условленный сигнал, положил ключ на палубу, включил выносной прожектор и принялся обшаривать свинцовые волны.
«Лайтнинг» качало, словно на батуте. Удерживая равновесие на мокром скользком полу, Хойланд смотрел в бинокль на «Леди Джейн». Дизели его катера молчали - именно по этой причине гидроакустик «Мейфлауэра» потерял «Лайтнинг», обозначенный им как цель номер два.
На «Леди Джейн» вспыхнул прожектор, белый луч заметался по волнам. Он едва ли мог достичь «Лайтнинга», находившегося далеко позади яхты. Тем не менее Хойланд инстинктивно пригнулся, но сразу выпрямился, услышав сильный шум. Этот звук перекрывал аритмичное пение ветра и клекот волн. Хойланд снова поднес бинокль к глазам. Прямо по носу «Леди Джейн» из темных вод величественно и грозно поднималась рубка субмарины. На мгновение ее облили (и исчезли за тучами) серебристые лунные ручьи.
- «Знамя Октября», - прошептал Хойланд. На борту подводной лодки командир смотрел на гирокомпас.
- Обе турбины самый малый вперед, - приказал он. - Открыть верхний рубочный люк.
Гордин взял бинокль, мегафон, тяжелыми шагами прошел к ведущему на палубу трапу и выбрался наружу.
Перед ним сверкал прожектор «Леди Джейн», яхты Орлова. «Мейфлауэр» приближался к ней на малом ходу. Когда расстояние сократилось настолько, что сияющий луч мог пробить стену темноты и осветить рубку подводной лодки, Гордин поднес к губам микрофон на гибком шнуре, связывающий его с экипажем.
- Дать все огни на сто процентов мощности, включая опознавательные по корабельному расписанию «Знамени Октября» тысяча девятьсот шестьдесят второго года.
Свет хлынул на палубу субмарины, зажглись красные и зеленые опознавательные огни. Гордину показалось, что с борта «Леди Джейн» до него донесся крик ужаса. Конечно, это была иллюзия: ветер завывал громче человеческого голоса.
Орлов, разумеется, мог предполагать появление подводной лодки. На то, что завладевшие документом люди явятся на переговоры таким образом, косвенно указывало требование передать акустический сигнал (хотя гидролокатор можно установить не только на субмарине). Смущали его размеры обозначившейся во тьме рубки. Черт, не на атомном же ракетоносце они пришли!
Орлов направил луч прожектора на подводную лодку. Нет, не разглядеть - далековато, но они движутся к яхте. Вот, теперь виднее… Еще десяток метров, и…
Полыхнувший впереди свет ужалил Орлова подобно импульсу электрического тока. Теперь он ВИДЕЛ, видел все отчетливо. На мгновение он подумал, что сходит с ума. Но может ли галлюцинация НАСТОЛЬКО не отличаться от реальности? Он закричал, и отзвук его отчаянного вопля достиг ушей Гордина. Не иллюзия, Глеб Игнатьевич. Настоящий крик ужаса…
Прожектор на «Леди Джейн» погас, но на палубе яхты горело достаточно огней, чтобы Гордин различал силуэт Орлова, а бинокль позволял увидеть и черты лица. «Ты постарел, Александр Дмитриевич, - подумал Гордин. - Не помолодел и я, но для твоего преступления нет срока давности».
Командир «Мейфлауэра» положил бинокль к ногам и взялся за мегафон.
- Адмирал Орлов, ты слышишь меня? Я - Глеб Гордин, тот, кого ты убил в октябре шестьдесят второго. Этот корабль - «Знамя Октября», потопленная тобой подводная лодка. Ты узнаешь корабль? Конечно, узнаешь. Только вот людей в моем экипаже всего семеро. Остальные умерли, ты убил их. Ты убивал их все эти годы. Они умирали медленно, а ты умрешь быстро - они бы позавидовали тебе. Но между их смертью и твоей будет общее: причина. Торпедная атака. Твоя торпеда возвращается к тебе, адмирал.
Орлов окаменел, он не мог пошевелиться. Мелькнула нелепая мысль: запустить двигатели, бежать… Какая бессмыслица. От торпеды не убежишь.
Метнувшись в рубку, Орлов выскочил обратно с мегафоном. Его рука тряслась так, что круглый пластмассовый микрофон колотил по зубам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85