наглотался, бедняга, мне еще повезло.
Я призывно махнул им с капитаном рукой и на всякий случай указал на окна: хоть по пути сюда я и не заметил ни одной особо удобной позиции, снайперов все же следовало опасаться. Особенно теперь, после нашей, как я понимаю, победы. Временной, увы, победы. Кстати, а где, интересно, Штырь? Неужели…
Наш четвертый боевой брат обнаружился сам - раненый, но живой. Штырь сидел под заляпанной кровью стеной, к которой его отбросило пулями, и судорожно кашлял, из последних сил пытаясь сдержаться - кашель доставлял ему боль. В этом коротком, едва ли продлившемся больше двух минут бою ему повезло меньше всех - если мы отделались лишь царапинами и синяками, то он ухитрился поймать целых две пули - в грудь и в ногу. Это было плохо, очень плохо - что такое серьезно раненный товарищ в диверсионной группе, главный конек которой - скорость, мы все хорошо представляли, даже недавно рассуждавший о наших с ним несходных боевых специализациях капитан. Впрочем, обсудить это - равно как и перевязать раненого - мы не успели: «загонщики» быстро уяснили, в чем дело и почему изнутри никто не выходит, и снаружи вновь хрипло залаял «матюгальник»:
- Повторяем, мы не хотим вашей смерти, вы нужны нам живыми! Предлагаем сдаваться и выходить. Еще раз повторяем: мы знаем, кто вы и откуда. И если вы профессионалы, то должны понять: уйти вам все равно не удастся. Вся территория окружена, выезды перекрыты. Вы нужны нам живыми, но если этого потребует обстановка, мы будем вынуждены уничтожить вас!
И, словно в подтверждение последней фразы (именно «словно» - не думаю, что они стали бы делать это специально - слишком дешевый трюк), над самой крышей прогрохотал вертолет, судя по звуку - боевой, не транспортник.
- «Стафайся и фыхоти, отфашный рюськи зольдат, мы путем дафать тепе мноко гарячий пища и мьяхкий постьель…» - зло буркнул капитан. - Хоть бы что-то оригинальное придумали.
- Что, например? - Вовчик разорвал оболочку нашедшегося у моих запасливых коллег ИПП и склонился над раненым товарищем: что бы ни говорили «снаружи», повязку нужно было наложить как можно быстрее: ранение в легкое - штука паршивая. Спасибо хоть дым благодаря выбитым окнам уже почти выветрился - могу себе представить, каково ему было кашлять.
Капитан не ответил, с тоской глядя, как спецназовец задирает окровавленную футболку, открывая взгляду небольшое входное отверстие, при каждом выдохе пузырящееся розовой пеной, - и неожиданно обратился ко мне:
- Майор, все равно ты вроде за главного: что делать будем?
Я пожал плечами: интересно, какого ответа он от меня ждет? У нас целая куча вариантов, аж три штуки: сдаваться, что глупо, идти на прорыв - с раненым - почти нереально - или… Или оставить Штыря прикрывать наш отход и отвлекать внимание - столько, сколько сможет. Работай я сейчас со своим отрядом- пришлось бы поступить именно так. Вот только, прежде чем принимать решение, нужно кое-что уточнить.
- Что делать? - Я подошел к окну и, наплевав на свое же предупреждение о снайперах, осторожно выглянул, мгновенно оценивая обстановку. Обстановка, была хреноватой - неизвестный противник не шутил. Мы были окружены, причем по всем правилам военного искусства: я успел заметить не только выскакивающих из тентованных грузовиков и залегающих реденькой цепью солдат, но и парочку камуфлированных бэтээров (и когда успели?) за железнодорожной насыпью. Идти к выходящим на противоположную сторону окнам никакой необходимости не было: там наверняка было все то же. Эк, как у них тут все запущено-то…
- Не знаю, что делать, коллега, - кивнул я в сторону окна, - обложили нас, как тех волков. Надо подумать.
Капитан встал и тоже осторожно выглянул наружу. И даже присвистнул от избытка чувств:
- Да уж, фигово… И что дальше?
- Варианты расписывать не буду - сам все прекрасно знаешь. Сдаваться в нашем положении бессмысленно, а с раненым, - я кивнул на шипящего от боли Штыря, которому Вовчик как раз заканчивал накладывать окклюзионную повязку из прорезиненной оболочки индивидуального пакета, - мы далеко не уйдем. Точнее, вообще никуда не уйдем. Третий вариант описывать или сам поймешь?
- Пойму… - угрюмо буркнул Сергей, отворачиваясь.
- В принципе, вариант все равно дохлый - выйти отсюда нам не дадут. Только с поднятыми руками и… ну, ты в курсе. С другой стороны, спецназ у них, - кивнул я на начинающие остывать трупы, - как я понимаю, нашими стараниями временно закончился, так что, пока не подвезут свежую партию, сюда не полезут. Теперь дальше - в оцеплении-то у них, конечно, обычные солдатики, но, пока мы эту стометровку бежать будем, любой из них троих таких, как мы, красивых, положит. Так что - голяк, сами видите…
- Ну и?
- Ну и то, что вырваться нам отсюда только на машине можно, а еще лучше - на бэтээре, а до них нам при нынешнем раскладе никак не добраться. От така х…я, малята! - словами известной шутки завершил я свой краткий анализ ситуации.
- Так что, сидим пока здесь? - с грустной усмешкой спросил Сергей. - Пока они этот сарай НАРами с вертолета не разнесут?
Я пожал плечами:
- До этого еще далеко. Не знаю, что именно они о нас знают, но мы им действительно нужны живыми. Так что можно спокойно тянуть время и блефовать. По крайней мере, пока они новую группу захвата не подвезут. Вот если мы и тех положим - в чем я, кстати, совсем не уверен, - тогда да, тогда можно и ракетами… - Я многозначительно замолчал.
Зато подал голос Штырь, которому Вовчик закончил перевязывать грудь и собирался заняться ногой: теперь он уже мог более-менее спокойно разговаривать. Морщась от боли в стянутой бинтами грудной клетке, спецназовец негромко сказал:
- Есть еще четвертый вариант. Товарищ майор о нем просто пока говорить не хочет. Мы «сдаемся», вы тащите меня куда-нибудь поближе к бэтээру и идете на захват, а я прикрываю. Б…! - не сдержался он, когда Вовчик, разрезав штанину, начал стягивать с ноги остатки джинсов. - Если все нормально обыграть, может получиться. Долго я не продержусь, но до машины дойти успеете, это я гарантирую. И рвете отсюда… - и, видя, что капитан собирается что-то сказать, закончил: - Не надо, Серый, со мной вы все равно никуда не уйдете, сам же знаешь. А так у вас будет реальный шанс…
Сергей посмотрел мне в глаза. Взгляда я не отвел:
- Он прав.
- А чего сразу не сказал?
- Обдумывал пока. Это самое реальное. Был бы у нас хоть один эрпэгэшник, а еще лучше - парочка «шмелей», можно было б рискнуть и по второму варианту: оставили бы его пока здесь, а сами на прорыв рванули. Втроем, я думаю, вполне бы, справились - бэтээр захватили и за Штырем вернулись. А так, с одними «калашами» - нереально…
Над крышей, очень к месту, вновь пророкотал вертолетный мотор - правда, теперь машина прошла выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Я призывно махнул им с капитаном рукой и на всякий случай указал на окна: хоть по пути сюда я и не заметил ни одной особо удобной позиции, снайперов все же следовало опасаться. Особенно теперь, после нашей, как я понимаю, победы. Временной, увы, победы. Кстати, а где, интересно, Штырь? Неужели…
Наш четвертый боевой брат обнаружился сам - раненый, но живой. Штырь сидел под заляпанной кровью стеной, к которой его отбросило пулями, и судорожно кашлял, из последних сил пытаясь сдержаться - кашель доставлял ему боль. В этом коротком, едва ли продлившемся больше двух минут бою ему повезло меньше всех - если мы отделались лишь царапинами и синяками, то он ухитрился поймать целых две пули - в грудь и в ногу. Это было плохо, очень плохо - что такое серьезно раненный товарищ в диверсионной группе, главный конек которой - скорость, мы все хорошо представляли, даже недавно рассуждавший о наших с ним несходных боевых специализациях капитан. Впрочем, обсудить это - равно как и перевязать раненого - мы не успели: «загонщики» быстро уяснили, в чем дело и почему изнутри никто не выходит, и снаружи вновь хрипло залаял «матюгальник»:
- Повторяем, мы не хотим вашей смерти, вы нужны нам живыми! Предлагаем сдаваться и выходить. Еще раз повторяем: мы знаем, кто вы и откуда. И если вы профессионалы, то должны понять: уйти вам все равно не удастся. Вся территория окружена, выезды перекрыты. Вы нужны нам живыми, но если этого потребует обстановка, мы будем вынуждены уничтожить вас!
И, словно в подтверждение последней фразы (именно «словно» - не думаю, что они стали бы делать это специально - слишком дешевый трюк), над самой крышей прогрохотал вертолет, судя по звуку - боевой, не транспортник.
- «Стафайся и фыхоти, отфашный рюськи зольдат, мы путем дафать тепе мноко гарячий пища и мьяхкий постьель…» - зло буркнул капитан. - Хоть бы что-то оригинальное придумали.
- Что, например? - Вовчик разорвал оболочку нашедшегося у моих запасливых коллег ИПП и склонился над раненым товарищем: что бы ни говорили «снаружи», повязку нужно было наложить как можно быстрее: ранение в легкое - штука паршивая. Спасибо хоть дым благодаря выбитым окнам уже почти выветрился - могу себе представить, каково ему было кашлять.
Капитан не ответил, с тоской глядя, как спецназовец задирает окровавленную футболку, открывая взгляду небольшое входное отверстие, при каждом выдохе пузырящееся розовой пеной, - и неожиданно обратился ко мне:
- Майор, все равно ты вроде за главного: что делать будем?
Я пожал плечами: интересно, какого ответа он от меня ждет? У нас целая куча вариантов, аж три штуки: сдаваться, что глупо, идти на прорыв - с раненым - почти нереально - или… Или оставить Штыря прикрывать наш отход и отвлекать внимание - столько, сколько сможет. Работай я сейчас со своим отрядом- пришлось бы поступить именно так. Вот только, прежде чем принимать решение, нужно кое-что уточнить.
- Что делать? - Я подошел к окну и, наплевав на свое же предупреждение о снайперах, осторожно выглянул, мгновенно оценивая обстановку. Обстановка, была хреноватой - неизвестный противник не шутил. Мы были окружены, причем по всем правилам военного искусства: я успел заметить не только выскакивающих из тентованных грузовиков и залегающих реденькой цепью солдат, но и парочку камуфлированных бэтээров (и когда успели?) за железнодорожной насыпью. Идти к выходящим на противоположную сторону окнам никакой необходимости не было: там наверняка было все то же. Эк, как у них тут все запущено-то…
- Не знаю, что делать, коллега, - кивнул я в сторону окна, - обложили нас, как тех волков. Надо подумать.
Капитан встал и тоже осторожно выглянул наружу. И даже присвистнул от избытка чувств:
- Да уж, фигово… И что дальше?
- Варианты расписывать не буду - сам все прекрасно знаешь. Сдаваться в нашем положении бессмысленно, а с раненым, - я кивнул на шипящего от боли Штыря, которому Вовчик как раз заканчивал накладывать окклюзионную повязку из прорезиненной оболочки индивидуального пакета, - мы далеко не уйдем. Точнее, вообще никуда не уйдем. Третий вариант описывать или сам поймешь?
- Пойму… - угрюмо буркнул Сергей, отворачиваясь.
- В принципе, вариант все равно дохлый - выйти отсюда нам не дадут. Только с поднятыми руками и… ну, ты в курсе. С другой стороны, спецназ у них, - кивнул я на начинающие остывать трупы, - как я понимаю, нашими стараниями временно закончился, так что, пока не подвезут свежую партию, сюда не полезут. Теперь дальше - в оцеплении-то у них, конечно, обычные солдатики, но, пока мы эту стометровку бежать будем, любой из них троих таких, как мы, красивых, положит. Так что - голяк, сами видите…
- Ну и?
- Ну и то, что вырваться нам отсюда только на машине можно, а еще лучше - на бэтээре, а до них нам при нынешнем раскладе никак не добраться. От така х…я, малята! - словами известной шутки завершил я свой краткий анализ ситуации.
- Так что, сидим пока здесь? - с грустной усмешкой спросил Сергей. - Пока они этот сарай НАРами с вертолета не разнесут?
Я пожал плечами:
- До этого еще далеко. Не знаю, что именно они о нас знают, но мы им действительно нужны живыми. Так что можно спокойно тянуть время и блефовать. По крайней мере, пока они новую группу захвата не подвезут. Вот если мы и тех положим - в чем я, кстати, совсем не уверен, - тогда да, тогда можно и ракетами… - Я многозначительно замолчал.
Зато подал голос Штырь, которому Вовчик закончил перевязывать грудь и собирался заняться ногой: теперь он уже мог более-менее спокойно разговаривать. Морщась от боли в стянутой бинтами грудной клетке, спецназовец негромко сказал:
- Есть еще четвертый вариант. Товарищ майор о нем просто пока говорить не хочет. Мы «сдаемся», вы тащите меня куда-нибудь поближе к бэтээру и идете на захват, а я прикрываю. Б…! - не сдержался он, когда Вовчик, разрезав штанину, начал стягивать с ноги остатки джинсов. - Если все нормально обыграть, может получиться. Долго я не продержусь, но до машины дойти успеете, это я гарантирую. И рвете отсюда… - и, видя, что капитан собирается что-то сказать, закончил: - Не надо, Серый, со мной вы все равно никуда не уйдете, сам же знаешь. А так у вас будет реальный шанс…
Сергей посмотрел мне в глаза. Взгляда я не отвел:
- Он прав.
- А чего сразу не сказал?
- Обдумывал пока. Это самое реальное. Был бы у нас хоть один эрпэгэшник, а еще лучше - парочка «шмелей», можно было б рискнуть и по второму варианту: оставили бы его пока здесь, а сами на прорыв рванули. Втроем, я думаю, вполне бы, справились - бэтээр захватили и за Штырем вернулись. А так, с одними «калашами» - нереально…
Над крышей, очень к месту, вновь пророкотал вертолетный мотор - правда, теперь машина прошла выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83