Тонкие пальцы отмерили щепотку розового порошка в серебренную чашу.
– Выпейте это принцесса, – голос эльфа был почтителен, но в то же время требователен и даже строг.
Альтаирра послушно выпила снадобье, чувствуя, как с каждым глотком ночной кошмар уходит в сумерки забытья.
– Что это было принцесса? – спросил лекарь, вытирая пустую чашу.
– Ненареченный. Он сражался. Я почувствовала его через связь Имени.
Лекарь лишь покачал головой.
– Не ты почувствовала связь, а он связался с тобой…
– Договаривай Квиирал! – потребовала принцесса.
Эльфам не пристало лгать друг другу, и целитель продолжил:
– Он использовал эту нить, для переброски силы на тебя. Как щит. Сами того не ведая вы, принцесса, принимали на себя часть магических ударов ненареченного. – Принцесса промолчала, а эльф-лекарь продолжал. – Но не спешите его обвинять принцесса. Он… – эльф замялся, не говорить же о сыне Ночи – милосердный! – Для вас это обернулось, лишь ночным кошмаром и усталостью. Я все тщательно, трижды, проверил. К обеду все пройдет, и забудется.
Воистину на гербе Кресса можно выгравировать девиз – «Любой ценой!»
– А что сейчас? – вспомнила о времени Альтаирра. – Сколько времени?
– Две сенции после рассвета, – отозвался один из стражей.
– Немедленно трубите подъем! – приказала эльфийская принцесса, ища глазами доспехи. – Квиирал.
– Да принцесса.
– Необходимо сегодня пройти как можно больше. Всем. Даже людям.
– Настойка Перимы? – удивился целитель. – Но ведь…
– Сейчас не время рассуждать о запретных знаниях Квиирал, – необычайно жестко сказала Элар. Словно удар, отведенный в нее ненареченным, поселил, нет скорее пробудил в ней ту искру власти и грубой силы, которую тщательно тушит каждый Перворожденный. – Через неделю решается слишком многое!
Лекарь кивнул и вышел из палатки вслед за стражами. Элар чуть поморщилась, когда холодный воздух в палатке коснулся согретого спальным мешком тела. Но это был единственный жест не свойственный наследной принцессе.
Альтаирра постояла несколько минут приводя внутреннею гармонию в один поток с общемировой. Воздух, земля, вода, запахи леса, звуки жизни многое значат для эльфа. Очистив сознание от мирских мыслей эльфийка на мгновение погрузилась во власть Великого Тока Жизни.
Выдох. Уносящий из тела и души всю грязь скопившуюся там за ночь.
Чеканный золотой тазик наполненный свежей ключевой водой, цветы мыльницы, прочный деревянный гребешок и ее любимое розовое масло. Никакой поспешности или порывистости в движениях, пусть даже никто не видит. Закончив с туалетом, Элар оделась, и вышла из палатки.
Крестьянское воинство уже построено и блистало начищенными доспехами и оружием. Квиирал с помощниками разносили настойку. Если хватит, то за сегодня они пройдут вдвое против обычного.
Стражник-эльф почтительно подвел принцессе ее коня. Легким движением запрыгнув на спину жеребца, Элар приняла от другого стража стяг с золотым деревом на зеленом фоне.
– Выступаем! – приказала Альтаирра.
XXV.
– Я обвиняю Архикапитулат в трусости! – зазвенел под сводами Великого Собора молодой голос.
Не обычно, но Собор был полон, ведь в него собрались все служители церкви и палладины на три дня пути от Великого Собора. Собрались ради принятия в магистры молодого палладина Найена, единственного выжившего после Мести Тьмы.
Гул недоуменных голосов поднялся, подобно океанскому приливу наполняя Собор, и осуждая Найена. Пришел получать титул, а обвинил весь Архикапитулат в тяжелейшем, после отречения от Светлого Брата, проступке.
– Да! – возвысил голос молодой палладин, стараясь перекрыть шум зала, похожий на рокот моря. – В трусости! Когда за вилы берутся крестьяне! Эльфы выходят из своего Туманного леса! Даже Морские драконы идут на север!
– последнее было для многих новостью. – Мы отсиживаемся в своих замках и монастырях! Мы, кому самим Светом заповедано, первыми встречать любую угрозу нашему миру!
Гневная филиппика Найена вызвала бурное одобрение в задних рядах, где сидели молодые палладины. Кое-кто даже вскочил, потрясая кулаком, в знак согласия. Передние ряды хранили молчание. Лишь палладины Старшего поколения, чтящие Кодекс, одобрительно кивали.
– Порядок! – воззвали послушники Собора, пытаясь утихомирить одобрительные крики галерки. Выкрики постепенно смокли.
– Найен, сын Велерана, – строго произнес глава Собора. У него не было мирского имени, вернее его не называли. Для всех он глава Собора и Архикапитулата. – Ты осознаешь всю тяжесть обвинения?
– Да глава Собора. Я с радостью приму любую епитимью, если окажусь не прав.
Вновь одобрительный гул на последних рядах. И недобрые взгляды в спину Найена членов Архикапитулата. С мнением сына прославленного Велерана, уже успевшим завоевать известность и уважение, им придется считаться.
– Твои обвинения пусты, Найен, – строго произнес глава Собора. – Меру твоего наказания мы определим завтра.
Пользуясь правом Старшего поднялся один из палладинов. Галерн, пожалуй самый большой приверженец старых традиций. Полностью поседевший и полуослепший к своим девяносто годам, он все же оставался в твердом рассудке и ясной памяти.
– По Кодексу, он должен задавать вопросы-обвинения, а Архикапитулат должен отвергнуть их все! – голос Галерна был совсем не старческий, так мог говорить испытанный в боях рыцарь, а не девяностолетний старик, любящий греться на крепостной стене в погожий денек.
Вновь поднялся шум на задних рядах, даже верные сторонники главы Собора были недовольны попыткой, нарушить традиции.
– Пусть задает, – разрешил глава Собора. Да что может знать Найен, кроме решения Архикапитулата, пока не вмешиваться в эту войну!
Рука палладина вытащила до половины меч из ножен, как и положено, по Кодексу. Теперь ему предстояло задавать вопросы. Если он ошибался, меч вернется в привычные ножны полностью. Но если Архикапитулат не сможет ответить хоть на один вопрос, то кончик клинка увидит свет.
– Тварь была заточена в одном из монастырей на севере, – начал Найен, с удовольствием, наблюдая возрастающую нервозность капитулов. – Почему там не было достаточно стражи?
– Меньше людей привлекают меньше внимания, – ответил глава Собора. – Держи церковь Светлого Брата там легион, это вызвало бы много вопросов.
Даже молодые палладины, сторонники Найена, были вынуждены согласиться с этим, а что до других, то главу Собора дружно поддержали. Послушникам вновь пришлось призывать к тишине.
– Тогда кто мог освободить Существо?
– Слуги Тьмы, конечно. А кому еще нужны все те смерти и бедствия причиняемые существом?
– И его армией, – поправил главу Найен. – Печати, удерживающие существо могут снять только обе Силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Выпейте это принцесса, – голос эльфа был почтителен, но в то же время требователен и даже строг.
Альтаирра послушно выпила снадобье, чувствуя, как с каждым глотком ночной кошмар уходит в сумерки забытья.
– Что это было принцесса? – спросил лекарь, вытирая пустую чашу.
– Ненареченный. Он сражался. Я почувствовала его через связь Имени.
Лекарь лишь покачал головой.
– Не ты почувствовала связь, а он связался с тобой…
– Договаривай Квиирал! – потребовала принцесса.
Эльфам не пристало лгать друг другу, и целитель продолжил:
– Он использовал эту нить, для переброски силы на тебя. Как щит. Сами того не ведая вы, принцесса, принимали на себя часть магических ударов ненареченного. – Принцесса промолчала, а эльф-лекарь продолжал. – Но не спешите его обвинять принцесса. Он… – эльф замялся, не говорить же о сыне Ночи – милосердный! – Для вас это обернулось, лишь ночным кошмаром и усталостью. Я все тщательно, трижды, проверил. К обеду все пройдет, и забудется.
Воистину на гербе Кресса можно выгравировать девиз – «Любой ценой!»
– А что сейчас? – вспомнила о времени Альтаирра. – Сколько времени?
– Две сенции после рассвета, – отозвался один из стражей.
– Немедленно трубите подъем! – приказала эльфийская принцесса, ища глазами доспехи. – Квиирал.
– Да принцесса.
– Необходимо сегодня пройти как можно больше. Всем. Даже людям.
– Настойка Перимы? – удивился целитель. – Но ведь…
– Сейчас не время рассуждать о запретных знаниях Квиирал, – необычайно жестко сказала Элар. Словно удар, отведенный в нее ненареченным, поселил, нет скорее пробудил в ней ту искру власти и грубой силы, которую тщательно тушит каждый Перворожденный. – Через неделю решается слишком многое!
Лекарь кивнул и вышел из палатки вслед за стражами. Элар чуть поморщилась, когда холодный воздух в палатке коснулся согретого спальным мешком тела. Но это был единственный жест не свойственный наследной принцессе.
Альтаирра постояла несколько минут приводя внутреннею гармонию в один поток с общемировой. Воздух, земля, вода, запахи леса, звуки жизни многое значат для эльфа. Очистив сознание от мирских мыслей эльфийка на мгновение погрузилась во власть Великого Тока Жизни.
Выдох. Уносящий из тела и души всю грязь скопившуюся там за ночь.
Чеканный золотой тазик наполненный свежей ключевой водой, цветы мыльницы, прочный деревянный гребешок и ее любимое розовое масло. Никакой поспешности или порывистости в движениях, пусть даже никто не видит. Закончив с туалетом, Элар оделась, и вышла из палатки.
Крестьянское воинство уже построено и блистало начищенными доспехами и оружием. Квиирал с помощниками разносили настойку. Если хватит, то за сегодня они пройдут вдвое против обычного.
Стражник-эльф почтительно подвел принцессе ее коня. Легким движением запрыгнув на спину жеребца, Элар приняла от другого стража стяг с золотым деревом на зеленом фоне.
– Выступаем! – приказала Альтаирра.
XXV.
– Я обвиняю Архикапитулат в трусости! – зазвенел под сводами Великого Собора молодой голос.
Не обычно, но Собор был полон, ведь в него собрались все служители церкви и палладины на три дня пути от Великого Собора. Собрались ради принятия в магистры молодого палладина Найена, единственного выжившего после Мести Тьмы.
Гул недоуменных голосов поднялся, подобно океанскому приливу наполняя Собор, и осуждая Найена. Пришел получать титул, а обвинил весь Архикапитулат в тяжелейшем, после отречения от Светлого Брата, проступке.
– Да! – возвысил голос молодой палладин, стараясь перекрыть шум зала, похожий на рокот моря. – В трусости! Когда за вилы берутся крестьяне! Эльфы выходят из своего Туманного леса! Даже Морские драконы идут на север!
– последнее было для многих новостью. – Мы отсиживаемся в своих замках и монастырях! Мы, кому самим Светом заповедано, первыми встречать любую угрозу нашему миру!
Гневная филиппика Найена вызвала бурное одобрение в задних рядах, где сидели молодые палладины. Кое-кто даже вскочил, потрясая кулаком, в знак согласия. Передние ряды хранили молчание. Лишь палладины Старшего поколения, чтящие Кодекс, одобрительно кивали.
– Порядок! – воззвали послушники Собора, пытаясь утихомирить одобрительные крики галерки. Выкрики постепенно смокли.
– Найен, сын Велерана, – строго произнес глава Собора. У него не было мирского имени, вернее его не называли. Для всех он глава Собора и Архикапитулата. – Ты осознаешь всю тяжесть обвинения?
– Да глава Собора. Я с радостью приму любую епитимью, если окажусь не прав.
Вновь одобрительный гул на последних рядах. И недобрые взгляды в спину Найена членов Архикапитулата. С мнением сына прославленного Велерана, уже успевшим завоевать известность и уважение, им придется считаться.
– Твои обвинения пусты, Найен, – строго произнес глава Собора. – Меру твоего наказания мы определим завтра.
Пользуясь правом Старшего поднялся один из палладинов. Галерн, пожалуй самый большой приверженец старых традиций. Полностью поседевший и полуослепший к своим девяносто годам, он все же оставался в твердом рассудке и ясной памяти.
– По Кодексу, он должен задавать вопросы-обвинения, а Архикапитулат должен отвергнуть их все! – голос Галерна был совсем не старческий, так мог говорить испытанный в боях рыцарь, а не девяностолетний старик, любящий греться на крепостной стене в погожий денек.
Вновь поднялся шум на задних рядах, даже верные сторонники главы Собора были недовольны попыткой, нарушить традиции.
– Пусть задает, – разрешил глава Собора. Да что может знать Найен, кроме решения Архикапитулата, пока не вмешиваться в эту войну!
Рука палладина вытащила до половины меч из ножен, как и положено, по Кодексу. Теперь ему предстояло задавать вопросы. Если он ошибался, меч вернется в привычные ножны полностью. Но если Архикапитулат не сможет ответить хоть на один вопрос, то кончик клинка увидит свет.
– Тварь была заточена в одном из монастырей на севере, – начал Найен, с удовольствием, наблюдая возрастающую нервозность капитулов. – Почему там не было достаточно стражи?
– Меньше людей привлекают меньше внимания, – ответил глава Собора. – Держи церковь Светлого Брата там легион, это вызвало бы много вопросов.
Даже молодые палладины, сторонники Найена, были вынуждены согласиться с этим, а что до других, то главу Собора дружно поддержали. Послушникам вновь пришлось призывать к тишине.
– Тогда кто мог освободить Существо?
– Слуги Тьмы, конечно. А кому еще нужны все те смерти и бедствия причиняемые существом?
– И его армией, – поправил главу Найен. – Печати, удерживающие существо могут снять только обе Силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24