Перед тем, как повозки въехали в брод, он выставил охрану и послал илантов обследовать противоположный берег.
Воины эмблемного племени в своем укрытии ругались и кипели от злости.
— Такие богатства! Шестьдесят отличных повозок! Но нападение сейчас — форменное самоубийство!
— Правильно, их пескоизлучатели разделают нас, как цыплят.
— Неужели мы именно этого прождали три месяца? Ничего, кажется мне, у нас тут не получится.
— Предзнаменования были плохими. Этой ночью я наблюдал за благословенным Эзом. Он был закрыт облаками. Плохой знак!
— Мы под влиянием Бреза, и все идет насмарку.
— Наверное, это все дела этого черноволосого колдуна, который убил Йеда Пилуну.
— Правильно! А теперь он губит нашу добычу там, где нам всегда сопутствовал успех.
Они бросали на Рейта злобные взгляды, но он сдерживал себя. Воины посовещались.
— Мы ничего не добьемся, только покроем поле трупами воинов и утопим наши эмблемы в Иобе.
— Может, нам пойти за ними и напасть на них ночью?
— Нет. У них слишком хорошая охрана. Караванщика зовут Баойиан, он не допускает риска. Да заберет Брез его душу!
— Значит, все три месяца мы прождали напрасно?
— Лучше напрасно прождать, чем допустить несчастье. Назад, в лагерь! Женщины уже все упаковали. Мы пойдем на восток, в Мараган.
— Там же еще хуже, чем на западе, откуда мы пришли. Какая неудача!
— Назад, в лагерь! Здесь мы уже ничего не добьемся.
Воины развернулись и, ни разу не оглянувшись, помчались на конях по степи.
Ранним вечером недовольное войско возвратилось в лагерь. Мужчины ругали женщин. Почему они к возвращению не приготовили горячего пива? Почему никто не варит пищу? Женщины не остались в долгу и ругали мужчин, даже если и получали за это тумаки. Но все вместе продолжали разгружать повозки.
Трез Онмале стоял в стороне и мрачно наблюдал за всем этим. Рейта не замечали. Воины, ворча, получали свою еду и расстроено укладывались у костра.
Эз только взошел. Но тут же на орбиту, которая должна была перекрыть орбиту Эза, взошла луна Брез. Колдуны сразу это заметили и жалобно показывали пальцами в направлении лун. Обе луны двигались, сближаясь друг с другом, и казалось, что они вот-вот столкнутся. Воины угрожающе зашумели, но Брез надвинулся на розовый круг и полностью его закрыл. Первый колдун закричал, обращаясь к небу:
— Да будет так!
Трез Онмале повернулся и медленно исчез в тени. Случайно там оказался и Рейт.
— Что значит все это волнение? — спросил он.
— Разве ты не видел? Брез победил Эза. Завтра вечером я должен отправиться на Эз, чтобы отвратить от нас злую судьбу. Конечно, и ты отправишься. Но только на Брез.
— Ты имеешь в виду с огнем и катапультой?
— Да. Мне повезло, что я имел возможность так долго носить Онмале. Тот, кто носил ее до меня, был почти в два раза меня моложе, когда его отправили на Эз.
— И ты веришь, что этот ритуал имеет какую-нибудь ценность?
Трез Онмале задумался.
— Они ждут этого. Они будут требовать, чтобы я в огне перерезал себе глотку, и я должен им подчиниться.
— Давай лучше прямо сейчас уйдем отсюда. Они будут спать, как убитые, — сказал Рейт. — А когда они проснутся, мы будем уже далеко.
— Что? Мы оба? Куда же мы пойдем?
— Этого я не знаю. Но неужели здесь нет страны, в которой можно жить без убийств?
— Возможно, и есть такое место, но не в степи Эмен.
— Если бы нам удалось найти космический корабль, и у меня было время для его ремонта, мы могли бы улететь с Чая и возвратиться на Землю.
— Исключено! Корабль забрали кеши. Для тебя он потерян.
— Этого я и боюсь. Но все равно, лучше нам уйти сейчас, чем завтра дать себя убить.
Трез Онмале стоял, глядя на луны.
— Онмале приказывает мне остаться. Я не могу предать эмблему. Она никогда не выбирала бегства, а всегда исполняла свой долг — до смерти.
— Совершить абсолютно бесполезное самоубийство, это никакой не долг, — ответил Рейт. Он схватил шапку Треза Онмале и сорвал эмблему. Трез застонал, будто от боли, и уставился на Рейта:
— Что ты делаешь? Если ты дотронулся до Онмале, то должен умереть.
— Ты больше не Трез Онмале. Ты теперь просто Трез.
Казалось, что юноша стал меньше.
— Ну хорошо, — тихим и подавленным голосом ответил он. — Я действительно не очень хочу умирать. — Он посмотрел на лагерь. — Нам придется идти пешком. Если мы начнем седлать лошадей, они станут реветь и бодать друг друга рогами. Жди здесь. Я принесу плащи и что-нибудь съестное…
Он исчез, оставив Рейта наедине с эмблемой Онмале.
Рейт задумчиво посмотрел на нее, затем вырыл каблуком ямку и бросил эмблему туда. С чувством вины он забросал ее землей. Когда он поднялся, руки его дрожали, а по спине струился пот.
Время приближалось к ночи, и луны скользили вверх по небу. Из степи доносились ночные звуки — резкий вой ночных собак и что-то похожее на приглушенную отрыжку. Костры в лагере догорали, и оттуда не было слышно ни звука.
Бесшумно подошел юноша.
— Я готов. Вот твой плащ и пакет с едой.
Рейт про себя отметил, что юноша говорил совсем другим голосом, в котором не было прежней уверенности, и который звучал не так резко. Его черная шапка выглядела голой. Но об эмблеме он не спросил ничего.
Они направились на север, взобрались на холм и пошли по его склону.
— Конечно, ночные собаки так видят нас лучше, — сказал Трез. — Но от преследователей мы будем отгорожены холмом. Когда мы доберемся до леса, то будем в безопасности. Я надеюсь, что все-таки смогу найти мое аварийное кресло.
Однако будущее в тот момент казалось Рейту весьма мрачным. Один раз они сделали короткий привал. Луны отбрасывали на степь призрачный свет, погружая расщелины в черную тьму. На севере раздался вой.
— Ложись, — прошептал Трез. — Собаки бегут. Какое-то время они пролежали без движения.
— Сейчас они окружили лагерь и рассчитывают поймать какого-нибудь заблудившегося ребенка.
Они пошли дальше на юг, обходя, насколько это было возможно, темные расщелины.
— Скоро наступит утро, — сказал Трез, — и все они бросятся за нами. Если мы доберемся до реки, то сможем от них отделаться. Если же нас схватят, то нам будет либо совсем плохо, либо еще хуже, чем плохо.
Примерно в течение двух часов они продолжали свой путь. На востоке между черными облаками появился холодный водянистый свет. Перед ними лежал лес. Трез оглянулся:
— Сейчас лагерь оживет. Женщины разожгут костер, и колдуны начнут искать Онмале. Им был я. Так как я исчез, в лагере возникнет волнение. Они будут меня проклинать. И тебя, конечно, тоже. И скоро они пойдут по нашему следу.
Наконец они достигли опушки леса. В нем еще таились ночные тени. Трез колебался и посмотрел обратно на степь.
— Как далеко до болота? — спросил Рейт.
— Недалеко. Миля, может, две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Воины эмблемного племени в своем укрытии ругались и кипели от злости.
— Такие богатства! Шестьдесят отличных повозок! Но нападение сейчас — форменное самоубийство!
— Правильно, их пескоизлучатели разделают нас, как цыплят.
— Неужели мы именно этого прождали три месяца? Ничего, кажется мне, у нас тут не получится.
— Предзнаменования были плохими. Этой ночью я наблюдал за благословенным Эзом. Он был закрыт облаками. Плохой знак!
— Мы под влиянием Бреза, и все идет насмарку.
— Наверное, это все дела этого черноволосого колдуна, который убил Йеда Пилуну.
— Правильно! А теперь он губит нашу добычу там, где нам всегда сопутствовал успех.
Они бросали на Рейта злобные взгляды, но он сдерживал себя. Воины посовещались.
— Мы ничего не добьемся, только покроем поле трупами воинов и утопим наши эмблемы в Иобе.
— Может, нам пойти за ними и напасть на них ночью?
— Нет. У них слишком хорошая охрана. Караванщика зовут Баойиан, он не допускает риска. Да заберет Брез его душу!
— Значит, все три месяца мы прождали напрасно?
— Лучше напрасно прождать, чем допустить несчастье. Назад, в лагерь! Женщины уже все упаковали. Мы пойдем на восток, в Мараган.
— Там же еще хуже, чем на западе, откуда мы пришли. Какая неудача!
— Назад, в лагерь! Здесь мы уже ничего не добьемся.
Воины развернулись и, ни разу не оглянувшись, помчались на конях по степи.
Ранним вечером недовольное войско возвратилось в лагерь. Мужчины ругали женщин. Почему они к возвращению не приготовили горячего пива? Почему никто не варит пищу? Женщины не остались в долгу и ругали мужчин, даже если и получали за это тумаки. Но все вместе продолжали разгружать повозки.
Трез Онмале стоял в стороне и мрачно наблюдал за всем этим. Рейта не замечали. Воины, ворча, получали свою еду и расстроено укладывались у костра.
Эз только взошел. Но тут же на орбиту, которая должна была перекрыть орбиту Эза, взошла луна Брез. Колдуны сразу это заметили и жалобно показывали пальцами в направлении лун. Обе луны двигались, сближаясь друг с другом, и казалось, что они вот-вот столкнутся. Воины угрожающе зашумели, но Брез надвинулся на розовый круг и полностью его закрыл. Первый колдун закричал, обращаясь к небу:
— Да будет так!
Трез Онмале повернулся и медленно исчез в тени. Случайно там оказался и Рейт.
— Что значит все это волнение? — спросил он.
— Разве ты не видел? Брез победил Эза. Завтра вечером я должен отправиться на Эз, чтобы отвратить от нас злую судьбу. Конечно, и ты отправишься. Но только на Брез.
— Ты имеешь в виду с огнем и катапультой?
— Да. Мне повезло, что я имел возможность так долго носить Онмале. Тот, кто носил ее до меня, был почти в два раза меня моложе, когда его отправили на Эз.
— И ты веришь, что этот ритуал имеет какую-нибудь ценность?
Трез Онмале задумался.
— Они ждут этого. Они будут требовать, чтобы я в огне перерезал себе глотку, и я должен им подчиниться.
— Давай лучше прямо сейчас уйдем отсюда. Они будут спать, как убитые, — сказал Рейт. — А когда они проснутся, мы будем уже далеко.
— Что? Мы оба? Куда же мы пойдем?
— Этого я не знаю. Но неужели здесь нет страны, в которой можно жить без убийств?
— Возможно, и есть такое место, но не в степи Эмен.
— Если бы нам удалось найти космический корабль, и у меня было время для его ремонта, мы могли бы улететь с Чая и возвратиться на Землю.
— Исключено! Корабль забрали кеши. Для тебя он потерян.
— Этого я и боюсь. Но все равно, лучше нам уйти сейчас, чем завтра дать себя убить.
Трез Онмале стоял, глядя на луны.
— Онмале приказывает мне остаться. Я не могу предать эмблему. Она никогда не выбирала бегства, а всегда исполняла свой долг — до смерти.
— Совершить абсолютно бесполезное самоубийство, это никакой не долг, — ответил Рейт. Он схватил шапку Треза Онмале и сорвал эмблему. Трез застонал, будто от боли, и уставился на Рейта:
— Что ты делаешь? Если ты дотронулся до Онмале, то должен умереть.
— Ты больше не Трез Онмале. Ты теперь просто Трез.
Казалось, что юноша стал меньше.
— Ну хорошо, — тихим и подавленным голосом ответил он. — Я действительно не очень хочу умирать. — Он посмотрел на лагерь. — Нам придется идти пешком. Если мы начнем седлать лошадей, они станут реветь и бодать друг друга рогами. Жди здесь. Я принесу плащи и что-нибудь съестное…
Он исчез, оставив Рейта наедине с эмблемой Онмале.
Рейт задумчиво посмотрел на нее, затем вырыл каблуком ямку и бросил эмблему туда. С чувством вины он забросал ее землей. Когда он поднялся, руки его дрожали, а по спине струился пот.
Время приближалось к ночи, и луны скользили вверх по небу. Из степи доносились ночные звуки — резкий вой ночных собак и что-то похожее на приглушенную отрыжку. Костры в лагере догорали, и оттуда не было слышно ни звука.
Бесшумно подошел юноша.
— Я готов. Вот твой плащ и пакет с едой.
Рейт про себя отметил, что юноша говорил совсем другим голосом, в котором не было прежней уверенности, и который звучал не так резко. Его черная шапка выглядела голой. Но об эмблеме он не спросил ничего.
Они направились на север, взобрались на холм и пошли по его склону.
— Конечно, ночные собаки так видят нас лучше, — сказал Трез. — Но от преследователей мы будем отгорожены холмом. Когда мы доберемся до леса, то будем в безопасности. Я надеюсь, что все-таки смогу найти мое аварийное кресло.
Однако будущее в тот момент казалось Рейту весьма мрачным. Один раз они сделали короткий привал. Луны отбрасывали на степь призрачный свет, погружая расщелины в черную тьму. На севере раздался вой.
— Ложись, — прошептал Трез. — Собаки бегут. Какое-то время они пролежали без движения.
— Сейчас они окружили лагерь и рассчитывают поймать какого-нибудь заблудившегося ребенка.
Они пошли дальше на юг, обходя, насколько это было возможно, темные расщелины.
— Скоро наступит утро, — сказал Трез, — и все они бросятся за нами. Если мы доберемся до реки, то сможем от них отделаться. Если же нас схватят, то нам будет либо совсем плохо, либо еще хуже, чем плохо.
Примерно в течение двух часов они продолжали свой путь. На востоке между черными облаками появился холодный водянистый свет. Перед ними лежал лес. Трез оглянулся:
— Сейчас лагерь оживет. Женщины разожгут костер, и колдуны начнут искать Онмале. Им был я. Так как я исчез, в лагере возникнет волнение. Они будут меня проклинать. И тебя, конечно, тоже. И скоро они пойдут по нашему следу.
Наконец они достигли опушки леса. В нем еще таились ночные тени. Трез колебался и посмотрел обратно на степь.
— Как далеко до болота? — спросил Рейт.
— Недалеко. Миля, может, две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41